Имея равное количество очков со шведами, сборная СССР сохраняла неплохие шансы на победу. Необходимо было выиграть три оставшиеся игры — с вышедшими во второй круг командами Швеции, ЧССР и Канады. Однако заключительная часть чемпионата получилась для советской сборной крайне неудачной, при том что очки теряли все фавориты первенства. Советская команда уступила сборной ЧССР 3:4. Правда, затем обыграла канадцев 8:1. В этой игре Валерий Харламов отличился одной заброшенной шайбой.

Увы, но накануне Дня Победы советская сборная опять была повержена шведами. На этот раз со счетом 1:3. В этой игре случился неприятный, не красящий больших мастеров эпизод. Проигрывая по ходу матча, советские игроки наращивали давление, и шведы не поспевали за ними. Тогда 32-летний тренер шведов Ханс Линдберг по прозвищу «Вирус» попросил защитника Ларса Лундберга выйти на лед и упасть в столкновении, чтобы имитировать травму. Советские игроки протестовали, заявляя, что шведы тянут время, чтобы получить минуты на отдых. Но арбитры не прислушались к ним. Получив пятиминутную передышку, Швеция удержала преимущество в счете. После сирены, на церемонии награждения победителей, Лундберг выглядел свежим и счастливым. В этой игре назрел скандал и в стане самой советской сборной. Глава советской делегации, назначенный на поездку в Вену из Кремля, снял Бориса Кулагина в третьем периоде с руководства командой, передав это право Константину Локтеву. Но это не помогло.

Оставалось надеяться на сборную Канады. Если бы она сыграла вничью с чехами, то советская команда стала бы чемпионом. И всё было близко к этому, но при счете 2:3 судьи не засчитали правильно заброшенную шайбу канадцев. Сборная СССР уступила чехословакам одно очко в турнирной таблице и скатилась на третье место. При равенстве баллов со шведами мы уступили им за счет того, что дважды проиграли в личных встречах.

Это был худший результат для сборной СССР за последние 14 (!) лет. Утешением не могло служить даже то обстоятельство, что сразу три советских игрока (Петров, Михайлов, Капустин) заняли три верхние строчки в списке лучших бомбардиров венского чемпионата.

Харламов стал четвертым в списке бомбардиров с 16 набранными по системе «гол плюс пас» очками. После турнира он мрачно шутил: «Вот и стала коллекция медалей разнообразнее. Бронза появилась. А то всё золото да серебро. Ветераны сошли, так и не получив на чемпионатах мира ни одной бронзовой награды. Небось завидуют нам».

В те годы хоккеисты очень болезненно переживали поражения: тогда популярность имела и обратную сторону. «Не дай бог было проиграть в решающих встречах, особенно чехословакам. Если проигрывали, то нельзя было на улицу показаться. В 1977 году, после второго подряд проигранного чемпионата мира, я заезжал к матушке в родной дом в Раменское поздно вечером, уже за полночь, чтобы ребят знакомых не увидеть. Так стыдно было смотреть в глаза людям, которые тебя знают, которые за тебя болели, которые ночь не спали. А ты проиграл позорно. Такое внимание всей страны было к хоккею в те памятные времена», — вспоминал в беседе Владимир Лутченко.

Вся Чехословакия ликовала оттого, что второй раз подряд насолила русским, не дав им вернуть себе чемпионский титул. «Что-то разладилось в механизме сборной. Не хочу упрекать в чем-то Бориса Павловича Кулагина, но, будучи объективно не хуже сборной ЧССР, мы проиграли им два чемпионата мира подряд. Для кого-то другого завершить эти турниры с медалями было бы счастьем. Но планка команды СССР всегда находилась на максимальной высоте», — признавался Борис Михайлов. В итоге два сезона, в которых Борис Павлович Кулагин после победы на Олимпиаде-76 не сумел привести команду к золоту мировых первенств, стоили ему места главного тренера в сборной СССР. Кулагину вспомнили и то, что он был слишком либерален с игроками, позволив взять им с собой в Вену жен, что не держит их в «ежовых рукавицах», как в свое время Анатолий Тарасов. Таких острых дискуссий относительно того, кому и как руководить советской сборной, отечественные газеты и общественное мнение еще не знали.

«В неудачах в Катовице и в Вене, как полагали наши наставники, были виноваты не столько они, сколько мы, игроки. После поражений хоккеистам припоминают какие-то происшествия месячной и даже двухмесячной давности. Нарушение режима, например («с излишествами» отметили чей-то день рождения). Плохо работали на тренировке. Я никого из партнеров не обеляю. Тем более что и сам небезгрешен», — вспоминал Валерий Харламов в автобиографии. Он действительно очень близко к сердцу принимал неудачи сборной на двух последних крупных турнирах.

В этой книге, вышедшей осенью 1977 года, Валерий Харламов объяснял причины провалов на двух чемпионатах мира подряд.

«…Ловлю себя на мысли, что одна, пусть и не решающая, причина поражений заключается как раз в том, что команда не проявила силы воли в полной мере. “Старики”, а я отношу уже себя к их числу, играли так, как могли, — ровно, без взлетов, поражающих воображение зрителя и соперников, молодые тоже не вспыхивали. Снизу нас, ведущих, никто не подпирал, борьбы за право попасть в сборную не было, а прежние успехи нашептывали: “Хватит!”», — поразительно точно поставил «диагноз» тех поражений прославленный хоккеист.

Той осенью в семье Харламовых родился второй ребенок: дочь, названная в честь матери Валерия Борисовича. Бетонита Харламова, будущий мастер спорта по художественной гимнастике, появилась на свет 9 октября 1977 года, спустя неделю с небольшим после старта очередного чемпионата СССР по хоккею. В этот день, как вспоминала Татьяна Харламова, ЦСКА играл матч. Друзья приготовили Валерию Харламову сюрприз. В самый разгар матча диктор зачитал текст: «Друзья поздравляют Валерия Харламова с рождением дочери, которую решили назвать Бегонитой». Поскольку игра транслировалась по Центральному телевидению, о том, что Харламов во второй раз стал отцом, узнали все советские зрители.

Но вернемся к ледовым баталиям. Борис Кулагин, по воспоминаниям ветеранов хоккейной сборной, умел находить ключ к каждому игроку, всегда интересовался жизнью игроков вне льда, был внимателен к самым разным сторонам быта спортсменов. Знал, кого поддержать, кого приструнить, умел находить дополнительную мотивацию, играя на самолюбии игроков. Чего не хватило Кулагину, сказать сложно. Но на то, что игроки сборной пребывали в некоем «благодушном настроении», обращали внимание даже неспециалисты.

Валерий Васильев как-то поведал об одном из перелетов через океан в очередное североамериканское турне в бытность тренером сборной Бориса Кулагина: «Прямо в самолете “тяпнули” мы с Валеркой Харламовым. Кулагин поймал с поличным, отнял по сто долларов и на первую игру не поставил. Потом простил… Мы стали его просить: “Вы хоть все деньги отнимите, только дайте сыграть. Мы же не за деньги — за родину”. А деньги, кстати, вернул… Нас почти всегда прощали. Почему бы и нет? Мы же пили профессионально. Знали — когда и сколько. На игре не отражалось — вот что главное».

Васильев вспоминал еще один случай, когда командой стал руководить Виктор Тихонов. «Выпили с Харламовым, и немало… На следующий день играем с чехами. Счет по ходу — 0:2 не в нашу пользу. Виктор Васильевич весь белый от злости ходит вдоль скамейки и бормочет сквозь зубы: “Враги, враги… Снимаю с игры”. Но ребята за нас с Харламовым заступились: “Оставьте, Виктор Васильевич, пусть попробуют реабилитироваться”. Тихонов сдался. И что же? Вышли мы с Валеркой, и потом нас назвали главными героями матча. Харламов забросил две шайбы, я сделал передачу… В результате сборная выиграла». Тихонов потом, то ли шутя, то ли всерьез, говорил: «Есть идея: может, разрешить этим двоим пить? В порядке исключения». А тогдашний министр спорта Сергей Павлов выступил с еще более интересным предложением. Подошел к нам с Харламовым и сказал: «Послушайте, ребята. Если вам так хочется, возьмите ключи от моей дачи, пейте там. Но на сборах все-таки не стоит. Нехорошо… Другие увидят, тоже начнут…» «Мы, правда, поблагодарили, но отказались», — улыбаясь, вспоминал Валерий Васильев.