отличается от человека! Надо бы проверить её ДНК.

Помимо несоответствия внешности и возраста Кёна удивило и развитие Мии: она на пике области основ! Обычно даже одарённые дети устанавливают связь с душой не раньше 5-ти лет, а она уже развилась до десятой ступени!

«Здрасьте, а вы мой папа?» — невинно спросила девочка мягким звонким голоском. Такой вопрос к незнакомому мужчине выглядел крайне странно для ребёнка. Будто она ищет себе отца, и на эту роль может подойти любой, лишь бы кто нашёлся.

«Привет, мой птенчик. Да, он самый.» — тепло улыбнулся Кён.

«Я немного иначе вас представляла! Но вы точно мой папа. Потому что мы похожи.»

«Так и есть. Мне очень жаль, что ты видишь своего отца впервые уже в сознательном возрасте. Дело в том, что у меня с твоей мамой несколько напряжённые отношения…»

«О-о-о да, я знаю!» — оживилась Мия. — «Она очень много о вас рассказывает!»

«О том, какой я плохой и негодяй?»

«Ну… Вообще да» — задумчиво поджав губки, кивнула девочка.

«И ты поверила ей на слово?» — печально уточнил Кён.

«Поначалу да, ведь не могу же я не доверять маме, но потом, когда я подросла и поумнела, то призадумалась, а потом подумала ещё лучше…» — протянула Мия, покачиваясь на стопах со скрещенными за спиной руками.

«Интересно послушать, к каким выводам привели тебя раздумья?» — Лавру был крайне интересен уровень интеллекта девочки подобного возраста. Обычно двулетние дети способны делать только самые простые выводы. Горячо — не трогай. Ругают — нельзя. Хвалят — молодец. Ни о каком осмыслении не может быть и речи. Но то, как милашка грамотно строит свою речь, уже никак не соотносится с её возрастом. А ведь даже 5 лет для такого мало!

«Вот, например, мама терпеть не может дядей, а тёте Жазель они нравятся! Ну я так подумала-подумала и поняла, что, наверное, каждый сам себе на уме. Вот не нравитесь вы маме, потому что дядя, поэтому и не поладили, а дальше больше: поругались там, или, может, побились, но ведь так сложилось, понимаете? Другим вы понравитесь. Нельзя же быть плохим для всех, верно говорю, папа?» — спросила Мия с важным видом мудреца-философа.

«Впечатляюще умные мысли для такой малышки!» — восхищенно воскликнул Кён.

«Спасибо!» — польщённо улыбнулась девочка, растеряв остатки волнения от общения с незнакомцем. — «А знаете, на самом деле я давно подозревала, что вы хороший!»

«Почему?» — Кён приятно удивился таким словам. Не похоже на ложь. Жазель не упоминала, что девочка склонна обманывать, да и детей легко ловить на лжи. Сразу видно, что малышка открытая и искренняя, как невинный щеночек, что не может не радовать.

«У мамы в комнате на видном месте стояла красивая-прекрасивая статуэтка феникса! Я сразу в неё влюбилась! Я спросила, кто её сделал, и она что-то там по-быстрому сочинила, ну а ей говорю: «Ты можешь обмануть меня, но тебе не обмануть мой нос»! Статуэтка пахла немного похоже на меня, и тогда маме пришлось признаться, что её создал мой папа. Ну а тот, кто сотворил такое чудо, ну никак не может быть плохим!»

Кён озадаченно потёр лоб. Допустим можно влюбиться в мастера, изучив его творение, но как она по запаху определила частичку себя внутри статуэтки? Возможно ли, что она способна унюхать частоту колебаний стихийной энергии? Это бы всё объяснило…

«А у тебя, я смотрю, хороший нюх на произведения искусства!»

«А то!» — кивком чуть ли не до пола подтвердила Мия с лучезарной улыбкой.

«Так значит, у тебя особенная чувствительность к запахам?»

«Угу. Оказалось, что я могу нюхать всякое необычное, чего не могут другие… Мама говорит никому не рассказывать об этом, но вам, папа, я всё же это рассказала.» — Мия будто нарочно подчеркнула это, так показывая, что доверяет ему.

«А ты случайно в жар-птицу превращаться не умеешь?»

«В жар-птицу?» — девочка вопросительно наклонила голову и хихикнула, прикрыв рот ладошкой и сощурив ясные глазки. — «А вы смешной! Простите, но меня такому не учили.»

«А ты когда-нибудь обжигалась?»

«Не-а, но я обожаю смотреть на огонь! И солнышко тоже люблю! Н-но мне редко доводиться его увидеть, потому что я живу под землёй…» — вдруг взгрустнула она.

Подозрения Кёна в том, что Мия — феникс, укрепились. Надо изучить её ДНК, хотя вряд ли это даст ответ. Дело в том, что в ДНК всех живых существ в мире встроена информация от всех рас, вот почему женщины могут рожать даже от зверей. Выделить доминирующую расу невозможно, да и понять, что тот или иной участок генома означает — тем более.

Ответы надо искать в душе, в слотах, занимаемых врождёнными уникальными телами. У демонов это тело «Первородного греха», определяющее расу, а у высших зверей «Звериное начало». У фениксов тоже какое-то есть. Вот только извлечь из него информацию всё равно не удастся из-за недостаточного развития Синергии. Впрочем, сперва надо захватить девочке душу, а это слишком рискованно, учитывая то, где она проживала.

«Будешь чай с пряниками?» — предложил Лавр, указав на стол со сладостями.

«Обожаю сладкое!» — Мия ринулась к свободному креслу, но вдруг остановилась и, мило задёргав носиком, ошарашенно осмотрелась вокруг, затем сосредоточила внимание на императрице. Её глаза округлились от страха, но она не могла отвернуться…

«Ты что-то почувствовала? Как оно пахнет?» — заинтересовался Кён.

«Что-то… Что-то такое знакомое…» — девочка как заворожённая направилась к Ланатель.

Телохранитель благоразумно взял ребёнка за плечо, запретив ему двигаться дальше.

{«Достань его.»} — попросил Кён, с любопытством наблюдая за дочкой.

Ланатель вынула кулон, выглядящий столь неприглядно, будто был куплен на барахолке: в форме боба, выполненного из металла с маленькими ржавыми вкраплениями.

Мия большими глазами уставилась на древний предмет и медленно протянула к нему ручку, хотя их разделяло несколько метров… Девочке вдруг стало так горько на душе, что из глаз полились слёзы. Она не понимала природу этих чувств.

«Мия, ты в порядке?» — с беспокойством глядя на лицо дочери, спросил Кён.

«Д-да… Просто… Не знаю, что почему так горько…» — девочка вытерла слёзы.

{Она унюхала энергию крови феникса, запечатанную в кулоне, и её глубинная связь с умершим вызвала такую реакцию? Похоже, она действительно феникс…} — заключил Лавр, и теперь слова Жазель о том, что феникс с помощью проклятия намеревался возродить свой род, звучат очень даже правдоподобно.

Мия уже хотела было вернуться за стол, но вдруг посмотрела на папу и задёргала