смены. А уже почти лето . От скуки я открыл альбом со старыми фотографиями и погрузился во времена, давно ушедшие в историю. В альбоме я нашёл грамоту, на которой были изображены российский флаг, герб и сочная брюнетка.

Награждается ЗОЛОТОЙ ЧЕЛОВЕК, член дружеского сообщества «Дерзкая Пятёрка», Ставский Лев…

Внизу грамоты стояли подписи:

друг Бутыльев Борис

друг Тротнев Денис

друг Ульгуров Герман

друг Чертилов Афанасий

Как же давно это было… Я закрыл глаза. В голове стали проясняться картины воспоминаний…

ДЕВЯТЬ ЛЕТ НАЗАД

Я молча застёгивал пуговицы рубашки, лишь иногда поднимая глаза… Напротив на разложенном диване под одеялом лежала девушка. Я видел только её голову с длинными тёмно-рыжими волосами и выделявшейся чёлкой. Лучики солнца проникали сквозь задёрнутые шторы и бродили по её острому длинному носику и впалым щёчкам. Её зелёные глаза были внимательно устремлены на меня, а губы растянуты в озорной улыбке. Наконец она одёрнула одеяло, медленно слезла с дивана, чтобы я подольше полюбовался её телом и маленькой грудью, и подошла ко мне.

— Ты не мог бы своего отца попросить прийти чуть позже?

— Нет, Элейна, но немного времени у нас ещё есть…

По её лицу промелькнула грусть. Она была красивой, худощавой и высокой для девушки, только на голову ниже меня. Элейна прижалась ко мне и стала помогать застёгивать пуговицы. Я обнял её и мягко притянул к себе. Наши губы соприкоснулись в поцелуе, очень долгом и нежном…

Я мыл лицо и руки в умывальнике. Уже одетая в белый джемпер и облегающие джинсы Элейна вошла ко мне в ванную.

— Мне кажется, ты сегодня всё-таки слишком грустный. Ты обиделся из-за моей вчерашней тирады? Нууууу, мой бельчонок, ты же знаешь, что меня иногда заносит… Таков характер.

Перед тем, как ответить, я прокашлялся.

— Да я уже давно привык. Чего ещё можно ожидать от девушки, которая на первых этапах знакомства смеялась надо мной и говорила, как я хуже по внешности её бывших парней? И, чтобы вызвать интерес которой, мне пришлось сказать, что одногруппница лучше её личиком…

Элейна скорчила злую и обидчивую физиономию. Из её зелёных глаз полились слёзы. Она закрыла лицо ладонями и стала картинно всхлипывать.

— Я думаю, время обид уже прошло.

Она внезапно рассмеялась визгливым смехом ведьмы из фильмов ужасов и убрала ладони.

— Ахахахаха. Бл#ть, думала, что ты купишься.

— Костас тебя не знает, он может и купится.

Элейна вздохнула и вновь сделала расстроенный вид.

— Бельчонок, сколько можно говорить!? Костас — всего лишь мой друг! Он тоже грек, как и я. Мы не эстонцы и не татары, нас в Новоклязьменской области раз, два и обчёлся! Греки должны держаться вместе. К тому же он — интересный человек… Но любимый у меня только ты!

Она потянулась ко мне, собираясь поцеловать. Я решил подыграть, кивнул ей и поцеловал.

— Я всё забываю забрать у тебя мою флешку. Небось посмотрел уже мои рассказы?

— Сегодня отдам… Да, я видел. Небезынтересно, но фотографируешь ты намного лучше, чем пишешь.

Элейна разозлилась уже искренне.

— Не поняла? Ты не любишь меня что ли!?

— Люблю.

Она замялась.

— Наверное, тебе не нравится моё творчество из-за того, что там нет эротических сцен… Давай ты их сам напишешь . А потом… Когда меня опубликуют, я укажу тебя в соавторах.

— Непременно.

Я проводил её до остановки и посадил на автобус до её родного маленького закрытого городка Марцеховска, горячо попрощавшись и назначив новую встречу на следующей неделе.

Когда я шёл обратно, ощущения были смешанные. Элейна явно пока ко мне эмоционально привязана, насколько уж могут привязать грубое отношение и недельные расставания, задевшие её нарциссическое ЧСВ. Но настроение её переменчивое, интерес не вечен, а жизнь подкидывает так много вариантов вроде Костаса и Бог ещё весть кого. Её пафосное окружение никогда меня не примет, я не из того теста, «клин клином вышибает», рано или поздно найдётся вариант «получше». Элейна это всё прекрасно осознаёт. Когда-нибудь ей надоест играться… И тогда я буду страдать от привязанности, отсутствия привычного дофамина из-за потери отношений и секса и бесконечных пустых свиданий. И даже это она чувствует. Ох уж эта иллюзия значимости…

Но неизвестно, когда она «зацепится за новую ветку» и исчезнет из моей жизни, поэтому пока ещё я могу наслаждаться каждым днём столь прекрасных и счастливых «отношений». Вот только её истерики и абьюзы никак не замаскируешь, и от них никуда не убежишь .

ВОСЕМЬ ЛЕТ НАЗАД

Я приехал на маршрутке к самой западной точке Новоклязьменска — «Маленькой Эстонии». У входа в квартал меня ожидал улыбающийся худощавый, немного подкаченный блондин с меня ростом, одетый в зелёную футболку и светло-синие узкие джинсы. У него были близко посаженные серые глаза, толстые брови, короткая стрижка с хохолком волос, уложенным в бок, немного оттопыренные уши и небольшая щетина на лице. Я подал ему руку.

— Привет, Ульбуртыч. Как стройка?

— Привет, да нормально. Помогаю бате, слежу за рабочими, катаюсь по всему городу за материалами. Но, думаю, коттедж ещё не скоро будет готов… Так и знал, что ты приедешь первым из них всех. Ставлю на то, что дальше будет Чертилыч, затем Геймдизайнер. А Бутылыч пока поест, пока…

— Ну чё, ёпт, пацаны. Собрались наконец. Ща накатим…

С автобусной остановки к нам уже спешил Чертилыч, громко покрикивая своим грубоватым голосом. Он был одет в белую рубашку и белые штаны. Чем-то он походил на новоклязьменскую версию Адриано Челентано: немного подкаченный и небритый коренастый брюнет маленького роста,