— Тебе нужно было раньше думать об этом. У тебя был шанс, тебе его давали.

— Я всё сделаю, я всё сделаю, только не отдавай меня ей! Она не лучше их, она уничтожит меня!

— Ты, кажется, не понимаешь, Зоя, — зашипел Дмитрий. — Что бояться тебе больше всего нужно сейчас не её, а меня.

Я вошла в шатёр. В хрустальных глазах Зои застыли слёзы, она смотрела на меня в ужасе и, кажется, совсем не притворялась. Она была закована наручниками позади себя к одной из основательных балок, которые удерживали шатёр, и сидела на полу. Эви сидела в углу, в кресле, поджав к себе ноги. Дмитрий, заметив реакцию Зои, обернулся. Жёсткость на его лице сменилась облегчением, видимо, он до конца не был уверен, приду ли я.

Я вскинула руки вверх и, произнеся жизнерадостным голосом:

— А вот и я!

Затем подскочила к Зое, которая попыталась дёрнуться назад. Я крепко обняла её, прежде чем отойти обратно. Она смотрела на меня непонимающе.

— Как я рада, Зоя, что наконец-то мы можем честно пообщаться! Я так долго этого ждала, — сказала я, продолжая улыбаться.

Непонимание на её лице вновь сменилось ужасом. Я чуть наклонила голову набок, сохраняя свою улыбку:

— У нас очень мало времени, нам нужно успеть с тобой подружиться. Дмитрий же так этого хотел. Разве ты не хочешь его порадовать? Ну, давай начнём с приветствия. Скажи: "Привет, Камелия! Рада тебя видеть!"

Зоя смотрела на меня немигающим взглядом и молчала. Улыбка слетела с моего лица, и я повторила угрожающим тоном:

— Скажи это.

— Привет, Камелия, — запинаясь, начала Зоя. — Рада тебя… видеть.

Я снова заулыбалась:

— Замечательно! Мы делаем успехи!

Краем глаза я заметила, что Дмитрий смотрит на меня усталым взглядом. Ещё недавно он грозился разорвать Зою в клочья, но теперь, видя моё поведение, явно был недоволен. Но сказать мне что-то он всё равно не мог. Эви же сидела с ужасом в глазах, явно не ожидая от меня таких граней. Кажется, она ещё не понимала, за что меня так любили Кис и Лая.

Я снова пододвинулась к Зое и нежно провела по её лицу пальцами:

— Дмитрий прав, тебе нужно бояться его, — я наклонилась к её уху и зашептала как можно нежнее: — Но меня тоже можно.

Затем я повернулась к Дмитрию:

— Идите к остальным, пусть они расскажут вам дальнейший план действий. А ко мне отправьте Маркуса.

— Мы можем хотя бы сперва поговорить? — начал было Дмитрий.

— Я ещё зла. Я очень зла. Не сбивай мой настрой, он пригодится мне сегодня ночью.

Зоя перестала плакать, понимая, что меня слезами не разжалобить. Я подтянула кресло поближе к ней и села прямо напротив.

— Ты собираешься меня пытать? — тихо спросила она.

— Нет, у меня другой план на твой счёт. Ты здорово потрепала мне нервы. Не хочешь рассказать подробнее о том, как работает твоя сила? Умираю как хочу научиться проникать в чужие мысли, но у меня никогда не было учителя для этого.

Она прыснула со смеху:

— Шутишь, что ли?

Но поймав мой взгляд, она перестала смеяться и недовольно уставилась в сторону.

— Не шучу. Как хочешь. Мне нечего тебе за это предложить. Просто подумала, что это могло бы потешить твоё самолюбие.

— Что именно? — она снова посмотрела на меня. — Рассказы о своей силе?

— То, что ты будешь учить чему-то меня.

Она рассмеялась:

— Ты это серьёзно? Думаешь, ты имеешь хоть какое-то значение для моего самолюбия?

— Да, — коротко ответила я, внимательно наблюдая за её реакцией. Зоя перестала смеяться и снова отвернулась, замолкая. Род был прав. Не понимаю, как я раньше не замечала этого, но она была буквально зависима от моего мнения. Ей хотелось выглядеть наглой и дерзкой, находя для себя одобрение в моей ответной реакции.

Зоя сидела, сжавшись, её лицо было бледным, и она сипло произнесла:

— Они убьют меня.

— Не убьют, — ответила я уверенно.

— Откуда тебе знать? — резко огрызнулась она.

— Потому что тебе нечего рассказать мне нового. Всё самое важное так глубоко скрыто внутри, что мне не хватит времени вытащить среди лжи нужную мне правду.

— Тогда зачем ты меня держишь здесь? — её голос дрожал, но в глазах светилось подозрение.

— Всё очень просто, Зоя. Ты приманка.

В шатёр вошёл брат и я порывисто обняла его, поскольку до этого у нас не было времени нормально поговорить. Он удивлённо взглянул на меня, мы были близкими людьми, но объятия в нашей семье были редкими, тем непривычнее:

— Ты не злишься на меня? Я ради тебя покупал запрещённые вещества.

— Что? Зачем? — я была удивлена.

— Попозже обязательно тебе расскажу, это отличная история. Зачем ты меня позвала?

— Часто практикуешь вампирский гипноз? — я посмотрела на него с интересом.

Он расплылся в улыбке, обнажая клыки:

— Мне нравится ход твоих мыслей…

Даже с наручниками немагии, Зоя плохо поддавалась гипнозу. Всё зависело от силы воли человека, и если снаружи Зоя казалась абсолютно пустой, то внутри неё был настоящий стержень. Маркус уставал, и нам приходилось делать перерывы, во время которых она успевала прийти в себя. Лучше всего выходило, если мы перемешивали вопросы об Асинис с личными вопросами или ничего не значащими, вроде вопросов о погоде. Мы специально использовали слово Асинис, чтобы не выдать ненароком нашу связь с Терезой. Маркус держал Зою под контролем, пока я проводила допрос.

Я начала лучше понимать Зою, когда мои вопросы коснулись её семьи. Она была сиротой, брошена в приюте в возрасте двух лет. Своих родителей она не помнила, но из её личного дела я узнала, что на её детском теле было множество следов от постоянных побоев. На двухлетнем ребёнке. Мне стало не по себе.

Она неохотно говорила о своей работе, но если я просила дать характеристику конкретным людям, то она отвечала довольно охотно. Она постоянно твердила, что боится Рода. А вот на Джулиано её реакция была неожиданной:

— Да он просто властный психопат… у него так мало сил, что он живёт в постоянной паранойе. У него есть что-то на каждого, чтобы подчинять людей… Чтобы они служили. Чтобы он не потерял власть.

— Что значит мало сил? — спросила я, насторожившись.

— Он не самый способный… всё делают за него другие.

Маркус потерял контроль, и Зоя очнулась от оцепенения. Её лицо снова исказилось злобой, но теперь она не замолчала:

— Тебе всё равно не добраться до него. Он обвешан защитой, как никто другой в этом мире.

— Почему ты с ними, Зоя? Хочешь такой же власти?

— Вы больше