Дождавшись, когда к нему подведут сначала маму, а потом отца, набрал в сложенные ладони воду, заговорил так громко и столь торжественно, что все вокруг в очередной раз дёрнулись.

- Освящаются в сей святой воде Ладожской, божьи дети Анастасия и супруг её Сергий. Да прибудут силы к ним для преодоления борьбы с чадами своими непослушными, да приидет в помощь мудрость и терпение для понимания сил и помыслов отроков. И нарекаются сии родители с этого дня Анастасией и Сергием Ладожскими. Аминь.

Закончив, Антон сначала вылил на голову каждому пригоршню воды, а потом вообще толкнул их воду.

- Гадёныш, ты что творишь? – взвизгнула Настя, широко открыв глаза и бросившись за стартовавшим с места сыном.

- Настюш. Ты, главное, его поймай, а я уж сам наложу епитимью на этого святошу. Вот, гавнюк, что натворил. Мы теперь мокрые до последней нитки, а добираться до дома ещё чёрт знает сколько времени.

- Пап, - Арина хохотала в голос, ведя к воде очередную пару, Катю и деда. – Ты куда-то торопишься? Думаю, нет. Чем попусту ворчать, лучше костёр разведи – сучьев сухих по берегу полно.

Катя, глядя одним глазом, напряглась, предполагая, что сейчас последует пинок от девушки, но вот совсем не ожидала, что гадости последуют с иной стороны. Как ни готовилась к подвоху… внезапно ощутила, как её ноги отрываются от мокрого песка и, через секунду, после короткого полёта, с головой окунулась в озеро.

Вынырнув и выплюнув изо рта воду, открыв оба глаза, истошно заорала.

- Антон, я тебе этого никогда не прощу. Гад ты этакий. Правильно тебя мама так назвала. Это ж надо было выдумать бросить меня в воду. Где ты, засранец? А ну иди сюда и неси обратно на берег на ручках. Коль сила появилась и оклемался, то давай, жду.

Катя умолкла, когда увидела, что на берегу Арина с Сергеем Павловичем откровенно хохочут над ней.

- Что ржёте? – женщина зло посмотрела на родственников, не понимая причины их издевательского смеха и лишь тогда краем глаза заметила, как метрах в ста в их сторону несутся по берегу Антон и понемногу догоняющая его Настя.

- Не поняла… - недоумённо протянула Катя. Попыталась сесть и, к стыду, оказалось, что она лежала чуть ли не у самого берега. – И кто был тогда тем отважным негодяем, что покусился на моё тело и сейчас будет биться со мной? Вызваю обидчика. Кстати, а где дед?

На берегу раздался очередной взрыв смеха, когда к плечу женщины неожиданно прикоснулась холодная мокрая рука. Когда женщина обернулась - перед глазами увидела огромный шевелящийся пучок водорослей, из которого раздался негромкий свистящий голос. – Чт-о-о, красавиц-ц-ца, нравлюс-с-сь я тебе, а-а-а-а?

Катя, завизжав от неожиданности и страха, стартовав, словно ракета, с положения полулёжа, пронеслась по берегу мимо родственников, затормозив только на высоком берегу, уткнувшись в деревья. Обернулась и, увидев выходящего из воды Дмитрия Михайловича со свисающими с головы и плеч водорослями, вначале разозлилась и была готова высказать всё, что о нём думает, но потом, увидев хохочущих близких, внезапно расслабилась, осознав, что этот смех и вообще все действия, напоминающие игры детей в пионерлагере – лишь эмоциональная разгрузка от неимоверного страха всех присутствующих за жизнь Арины.

* * *

Наступили сумерки, но не так, как на юге. Здесь вполне было светло, да и горящий костёр давал не только тепло, но и свет. На вбитых шестах уже досушивалась одежда, а полуголые мужчины возились неподалёку у мангала, тихо переругиваясь между собой за право стать единственным руководителем сего волшебства.

Антон всё время просидел в каком-то забытьи, полностью отключившись от реальности, не выпуская из рук сестру, словно боясь её вновь потерять. Та же отстранённо смотрела на пламя костра, радуясь, что всё кончилось благополучно как для неё, так и для всех близких.

Лишь двое сорванцов носились по берегу, кидая то камни в воду, соревнуясь между собой кто больше запустит «блинчиков», то вообще неожиданно, сбросив с себя одежду, самовольно полезли купаться, но Катя была на страже – пара шлепков по попам и короткое нравоучение привело детей в норму…

Откуда и когда на берегу появились Свар и Олег с детьми, двойняшки не заметили, но это произошло так незаметно, словно те были здесь изначально. Да и мангал с замаринованным мясом тоже появился словно по волшебству.

Дмитрий Михайлович, сидя рядом с двойняшками, ёрзал на брёвнышке, притащенным из леса, но не решался лезть с вопросами к своим подопечным, видя их состояние. Лишь Свар, нежно погладив Арину по голове, сел неподалёку и, изредка бросая взгляды на ребят, что-то то ли рисовал, то ли писал в раскрытой широкой папке.

- Дамы и товарищи, - раздался от мангала голос Сергея Павловича. – Первая порция готова. Подходим по очереди и получаем по одному шампуру. Кто останется голодным – скоро поспеет вторая порция. Хлеб, овощи каждый берёт сам. Всё вымыто. Напоминаю - у кого грязные руки - не забудьте ополоснуть. Славки, Вас это касается в первую очередь.

Люди пришли в движение, потянувшись за своими порциями и только Антон с сестрой продолжали сидеть неподвижно. Но вскоре и в их руках оказались шампуры, а на салфетке рядом ними была выложена кучка помидоров, хлеба и всякой зелени.

Откусив кусочее мяса, Арина неожиданно вздрогнула и, чмокнув в щёку брата, встала и пошла к воде, держа в руках шампур.

- Ты куда? – заволновался брат, но увидев, что та махнула в приглашении рукой, сам поднялся.

Уже у воды, отдав подержать свою порцию брату, скинув обувь, девушка зашла в воду и, тщательно умыв лицо, замерла, смотря куда-то вдаль, за горизонт.

- О чём задумалась? – тихо спросил Антон. – Рин. Надо вернуться к жизни. Нам повезло и всё закончилось хорошо. Прошу тебя. Постарайся стать прежней. Всё понимаю, но мы не одни. Смотри, как на нас смотрят родные. Кроме жалости и страха за тебя в их глахах и ничего нет. А мне совсем не хочется, что бы нас жалели. Мы ж не стали калекам или ущербными. Ведь так?

- Так, Тош, - тихо ответила сестра. – Прости, но ты не понимаешь, что я испытала, когда ТОТ пытался подчинить меня своей воле, желая вселиться в моё сознание, а потом и вообще занять моё