Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, как-то это … Нет, Олежек, так нельзя!
– Ладно, делайте, как знаете. Не маленькие. Когда братишка у меня будет?
– Почему именно братишка? А может быть – сестренка?
– У женщин, работавших на установках, рождаются только мальчики – девочки умирают. Это просто чтобы ты знал … Но ты маму не пугай, не надо. Она сегодня такая счастливая!
– Счастливая? Ты заметил? Отчего?
– От того, что приехал ты и вы с ней … Ну, дядя Семен, не придуривайся!
– Как ты разговариваешь … с человеком, который хочет стать твоим отцом? – но Черномырдин не мог сдержать улыбки.
– Я же не возражаю, и со своей стороны готов приложить все силы для осуществления такого желания! Дядя Семен, я правда тебя люблю! И хорошо, что вы с мамой наконец разобрались …
Мальчик обхватил Черномырдина руками, а тот обнял Мальчика.
– Только не обижайся, я сразу называть тебя папой не сумею …
– А я тебя – сыном. Все-таки, уже привыкли …
– Но это же нам с тобой не помешает?
– Не помешает … Пойдем к маме, скажем ей? Скажем ей, что ты ее просватал!
– Мама сейчас занята, она на Ученом Совете. Я тебе скажу, когда она освободиться. Пойдем пока, я тебя познакомлю с мальчишками.
– С мальчишками? У тебя здесь есть приятели?
У ТЕБЯ ЗДЕСЬ ЕСТЬ ПРИЯТЕЛИ?
– С мальчишками? У тебя здесь есть приятели?
– Пойдем, пойдем!
Мальчик привел Черномырдина к мальчикам. Когда он ввел за руку высокого худого мужчину мальчики сидели и рисовали.
– Ребята, я привел к вам знакомиться моего большого друга дядю Семена!
Ребята окружили пришедших и Черномырдину срочно пришлось сесть, чтобы не возвышаться над мальчиками.
– Дядя Семен только что просил у меня руки моей мамы, он хочет на ней жениться.
У Даши глаза стали круглыми, а сидящий в уголке Валиков улыбнулся. Мальчики обступили Черномырдина, знакомились с ним, потом Мальчик подвел Дашу, и Черномырдин встал и галантно поцеловал ей руку, чем ужасно смутил девушку.
Через несколько минут они уже рисовали веселых человечков, похожих на нотные знаки, и ужасно сердитого великана, похожего на скрипичный ключ, а Семен Гаврилович, колени которого возвышались над детским столиком, рассказывал мальчикам про каждую нотку.
С ШАБАЛДИНЫМ НАСЧЕТ ЖИЛЬЯ
– Анатолий, как дела? Есть вопросик, надо обсудить. Я к тебе или ты ко мне? Ну, заходи.
– Был у меня разговор с Забалуевым. Насчет финансирования жилищного строительства и прочих городских расходов.
– Жалуется? Правильно делает. Нам как урезали финансирование, так и сняли финансирование городского хозяйства. Писал я, объяснял, что почти весь наш вспомогательный персонал живет в городе, а не в центре – все без толку.
– Сколько человек живет в так называемом частном секторе? В бараках?
– На память не скажу. Но очень много. И сейчас ты начнешь наращивать штаты, и если они без жилья в городе – селить будет некуда.
– Тогда просьба к тебе. Подготовь материалы по всему жилому фонду в городе, и по потребности в жилье. Нам действительно понадобятся кадры – вон водителей опять нехватает. А приедут биологи – им лаборанты и аналитики понадобятся, служители вивария, да кто еще знает кто!
– Хорошо. Завтра к вечеру сделаю. Ты насчет лаборатории академика решил вопрос? Кто будет ею руководить?
– Да, я этот вопрос решил, вызвал из Москвы хорошо знакомого мне специалиста.
– Ну, и слава богу. А то лаборатория бесхозная стоит, бродить начинает. И с самим академиком решать надо. Его жена ходит, слезы льет, но к тебе идти боится.
– Правильно делает. Я о ней такое знаю, что она от меня пробкой вылетит аж в космическое пространство! Вместе с мужем посещала публичный дом!
– Да ну? Тогда понятно, почему она тебя так боится … Про тебя слава не зря идет, что обманывать тебя – себе дороже, только хуже выйдет.
С ПОТАПОМ НАСЧЕТ ПРОГРАММЫ
– Потап, дело есть.
– Привет. Большое дело или маленькое?
– Если бы я понимал в программировании хоть чуть-чуть, я бы тебе ответил. Мне нужна готовая программа, в которую я мог бы внести свои данные. Но не просто база данных, а примерно так.
Свиридов начал рисовать.
– Понимаешь, вот отсюда я должен иметь возможность открыть информацию по вот этим словам. Но дальше эти слова – сами заголовки, и я опять должен иметь возможность выбора. И так несколько уровней. И только в самом конце – объемистый материал, может быть даже номер дискеты.
– Ну, это просто. Напиши, сколько строк тебе нужно вот тут, вот тут и вот тут. Сколько итераций. Сколько знаков в ключевом слове – чтобы я тебе рамку соответствующую задал. Заполнять сможешь сам, я правильно понимаю?
– Правильно. И защиту от несанкционированного доступа поставь какую-нибудь поглупее, но понадежнее.
– Много хочешь. Но можно. Скорость работы тебя лимитирует? Распечатка требуется?
– Скорость не так важна. Распечатка потребуется. А что-нибудь по типу сортировки там можно предусмотреть?
– Можно-то можно, но тогда надо задавать стратегию поиска и сортировки.
– А сделать пока без сортировки, а потом нарастить?
– Можно и так. Завтра получишь.
– Так быстро?
– А ты что думаешь, я тебе что-то новое буду делать? Я тебе готовую оболочку приспособлю, и все. Такие системы есть готовые.
– Спасибо, благодетель! Как операторы? Тренировки идут?
– Знаешь, эти девушки так соскучились по работе … А отрабатывают хорошо. Мы с Владиславом сейчас еще контроль в режиме реального времени заведем, тогда еще точнее можно будет отслеживать отклонения от заданного режима. Но уже сейчас они с запасом укладываются в рамки. Не хочешь снова попробовать?
– Как-нибудь потом …
ПРИВЕТ, МИХЕИЧ!
– Привет, Михеич!
– Привет, Иваныч! Тебе моя супружница и дочка велели кланяться!
– И ты им привет передай. Ты не знаешь, Михеич, кто каток заливать умеет? Такая погода, а катка нет. У нас там поспрошал – никто не заливал, не умеет. А среди твоих знакомых?
– Есть тут один человек … Заливал он каток на стадионе, несколько лет подряд заливал, да пьет уж очень шибко. Но когда трезвый – может.
– Так мы его протрезвим, а после заливки – нальем. Слушай, а банька у тебя есть? Настоящая?
– Что, имеешь желание? Попарится то есть?
– Имею, Михеич, ох, имею! И жену с сыном с собой прихвачу – было бы где, да с кем!
– Тогда давай в субботу аккурат вечером. Когда поеду со смены, я тебе свистну. Годится?
– Смотри, Михеич, тебя обвинят в подхалимаже!
– Это
