повествует о простой советской женщине, чей муж утонул в реке Ангара, оставив ее одну с двумя детьми. Валентине приходится занять должность супруга и выполнять его работу, но героиня с легкостью справляется со всеми проблемами. «Ангара» оставалась в репертуаре Большого театра 8 лет. Ее сентиментальный сюжет предшествовал советскому фильму 1979 года «Москва слезам не верит».

После постановки «Золотого века» в 1982 году Григорович приостановил работу в качестве хореографа. Верховный Совет наградил его титулом Героя Труда в последний день 1986-го года, но бывший балетмейстер не ушел в отставку. Следующей весной «Советская культура» сообщила о начале «капитальной реновации» Большого, от фундамента до лепнины на потолках. Работы должны были начаться летом, как объяснил худрук, затем приостановиться на 3 месяца для представлений и продолжиться после. Во время запланированного закрытия на предполагаемые «2–3 года» балеты и оперы переместились на сцену Кремлевского дворца и Новую сцену, расположенную прямо напротив главного здания[867].

После нескольких лет экономической стагнации последний советский лидер Михаил Горбачев начал тщательный пересмотр основ Советского Союза. Он поднялся до самого высокого положения советской номенклатуры, хотя в юном возрасте водил комбайн в колхозе. Будущий руководитель государства занимал посты в региональных органах власти, в то время как мощь СССР постепенно угасала. Его попытки разобраться с плохо функционирующей индустрией и не вызывавшей доверия конституцией лишь ускорили приближающийся коллапс. Провинциальность Горбачева была очевидна каждому, кто видел его выступления на советском телевидении или слышал по радио, но вопреки всему он показал себя сильным лидером. Экономическая инициатива Перестройки провалилась, но за ней последовала политическая свобода, или гласность, хотя они и подорвали режим. Чернобыльскую катастрофу 1986 года невозможно было скрыть, ведь радиация распространилась по всей Европе. Генеральному секретарю ЦК КПСС не удалось разрешить этнический конфликт между Арменией и Азербайджаном. Советская империя трещала по швам.

Его правительство находилось в шаге от банкротства и не имело средств на реновацию театров оперы и балета. Чтобы выжить, артисты Большого были вынуждены давать огромное количество концертов. Зарубежная публика и критики продолжали принимать их, ведь танцовщики демонстрировали невиданную технику и упорство. Как и в прошлом, начиная с эры Санковской, наставниками ведущих артистов стали звезды (Уланова, Кондратьева), передававшие им свой опыт. Такая система могла иметь определенные минусы, так как выступления получались отполированными, не оставлявшими места импровизации, но это помогало сохранять традиционную атмосферу. Особенно хорошо это чувствовалось в 1986 году в Лондоне, несмотря на критиков, которым не понравились «плохо сделанные парики и обилие бирюзовых теней»[868]. Очереди за билетами казались бесконечными, после отъезда труппы многие скучали по пышности советского балета.

Спектакли Григоровича утратили блеск, присущий им во времена «холодной войны», но новое политическое направление заставило хореографа задуматься о насущных проблемах во время турне по Северной Америке. Ему предстояло разобраться с нападками Плисецкой, Васильева и Максимовой, а также падением морали в Большом. В июле 1990 года балетный критик New York Times Анна Киссельгоф осветила однодневную голодовку артистов, прошедшую в прошлом месяце. «Да, все катится по наклонной, — подтвердил хореограф. — То, что происходит сейчас в театре, отражает общую ситуацию в стране»[869].

Август 1991 года был отмечен провалившимся государственным переворотом и непрерывной демонстрацией балета «Лебединое озеро» по государственному телевидению. Плисецкая начала танцевать в постановке Григоровича 18 апреля 1970 года. Спектакль записали на пленку и с тех пор показывали во время праздников и после кончины очередного советского лидера. Трансляция «Лебединого озера» по телевизору означала, что происходят переломные события.

Балет показывали по всем каналам, пока танки входили в Москву в понедельник 19 августа. Попытка переворота под командованием Геннадия Янаева была организована КГБ и приверженцами коммунистической партии, выступавшими против Горбачева, чья либеральная политика ставила под угрозу существовавший строй. Нацеленный на реформы Борис Ельцин, недавно избранный президентом РСФСР, под дождем взобрался на танк перед зданием российского парламента, чтобы противостоять путчу. Он знал, что если переворот будет успешным, то одни из многочисленных наручников окажутся на его запястьях. Этого не произошло. Заговорщики были пьяны и неумелы, и еще до того, как закончился дождь, стало ясно, что происходит то, чего они так боялись, — железный занавес пал, обнажив коррупцию, ложь и репрессии, на которых государство держалось последние 7 лет.

Попытка совершить революцию не увенчалась успехом, как в 1917 году. Ельцин уничтожил Янаева в борьбе интересов. Горбачев был выпущен из-под домашнего ареста в Крыму, солдаты вернулись на базы. Небо вновь стало ясным, и солнце засияло над Россией, словно в финале «Лебединого озера», хотя некоторые советские старожилы до сих пор отказываются смотреть его, не желая вспоминать о событиях тех дней.

Советский Союз официально распался, но Россия все еще не осознавала себя автономным государством. Без бюджетных денег здание Большого постепенно превращалось в оседающую развалину, а то, что происходило на сцене, выглядело ничем не лучше. Унылая постановка «Дон Кихота» Григоровича строилась на заезженных приемах, не обладала изюминкой. Танцовщики, не нашедшие работы за рубежом, требовали заключения контрактов и окончания политики протекционизма, из-за чего бесталанные артисты обходили звезд. Многие жаловались, что крепостное право было отменено везде, кроме Большого театра и исправительно-трудовых лагерей. Владимир Коконин, бывший на тот момент директором, понимал, что нужны срочные изменения, и агитировал за созыв совета директоров. Худрук подал в отставку в ответ на угрозы забастовок, но прежде сам попытался убедить сторонников устроить стачку. 10 марта 1995 танцовщики отказались выходить на сцену, чего никогда не происходило раньше, в связи с чем отменили показ «Ромео и Джульетты». Оставшиеся коммунистические газеты, чьи голоса все еще доносились из преисподней в 1990-х, раскритиковали действия артистов, обвинив их в надругательстве над культурными достижениями России: «Известия» напечатали хронологию событий, которые «подтолкнули Большой к краю пропасти».

Предсказываемый коллапс стал бы «преступлением против российской культуры»[870]. Попавший в опалу Григорович все еще оставался балетмейстером театра.

Несколько художественных руководителей сменили друг друга на протяжение 1990-х, практически никто не внес заметного вклада в развитие театра, кроме Алексея Ратманского, который занимался новыми постановками на других сценах во время реновации главного здания. Открытие Новой сцены было анонсировано в 1987 году, но в действительности все произошло лишь 29 ноября 2002 года на месте, где раньше стояли ветхие жилые дома. В одном из этих зданий жил Александр Горский, о чем теперь напоминает лишь мемориальная табличка. Реновация Большого, походившая на возвращение к жизни, началась 3 года спустя, по требованию Дмитрия Медведева, президента, заменившего Путина между его вторым и третьим сроками. Григорович не принимал участия в