Раздался стук.

— Да! — сердито рявкнул Якш.

— Мы за трупами, — донеслось из-за двери.

— Забирайте.

Какие-то люди унесли тела ледгундских агентов. Извинились… Якш только раздраженно поморщился. А потом решительно закрыл дверь изнутри.

Когда через полчаса — Катрин уже сидела у него на коленях — вновь раздался стук в дверь, гном аж подскочил.

— Трупы кончились! — возмущенно крикнул он. — Вы что, не в состоянии подождать, пока я опять кого-нибудь не убью?!

— Это я, видать, дверью ошибся… — проговорил чей-то растерянный голос. — Я трупами не занимаюсь, господин убийца. А где господин Якш проживает, не подскажете?

Якш вздохнул.

Катрин хихикнула. А потом соскользнула с его колен и открыла дверь.

За дверью обнаружился совсем еще юный гном с лютневым футляром в руках.

— Так где господин Якш… — начал он и осекся.

— Здесь, здесь господин Якш. Чего изволите, господин как-вас-там?

— Я, если кто не знает, по лютням мастер, — горделиво откликнулся тот. — Тут ко мне как-то маэстро Джерри наведался, слыхали небось про такого?

— Слыхали, конечно! — удивленно подтвердил Якш.

— Еще бы, — усмехнулся юный гном. — Вот он мне, значит, и сказал, что тут у вас лютню починить требуется.

— Эту лютню уже вряд ли кто-то починит, — покачал головой Якш. — Куда проще будет сделать новую.

— Почему? — возразил гномик. — Очень даже починит. Точнее, уже починил.

— Как это починил? — пролепетала Катрин. — Ведь лютня… она же еще…

— Работа, конечно, не самая простая, — степенно кивнул юноша. — Но чтоб гном за месяц с работой не управился? Это уже из разряда сказок, госпожа! Вот господин Якш вам подтвердит: уж если гном взялся — гном делает.

— За месяц? — переспросил Якш. — Тогда это, должно быть, какая-то другая лютня. Эту только что разбили.

— Вы хотите сказать, что маэстро Джерри ошибся? — ухмыльнулся гном. — Вы посмотрите сперва, а потом спорьте.

Он открыл принесенный футляр.

Там была лютня. Та самая.

— Бред! — выдохнул Якш и вскочил.

Открыл футляр, с которым пришла Катрин. Тот, в котором лежала разбитая.

Из футляра нахально ухмылялась пустота.

Лютни там не было.

Ни обломочка. Ни кусочка. Ни щепочки.

"Так!"

Якш перевел взгляд на ту лютню, что принес гном.

"Этого не может быть, но…"

— Верхнюю деку, конечно, пришлось заменить, — промолвил юный гном, доставая инструмент. — Она теперь малость бархатистее петь будет. Недостающую струну я тоже поставил. Не понимаю я это соанское безобразие — лютню без нижней струны оставлять.

Якш в упор уставился на лютню в руках юноши. Это была она. Она! Невозможно, невероятно — но правда! Якш потряс головой, пытаясь проснуться, но это очень трудно сделать, если не спишь. Даже если ты бард.

— То есть… — тихо промолвила Катрин. — Та лютня… которую я разбила сегодня ночью… ее, значит, после этого починили… месяц назад починили… и… и… привезли сегодня утром… так?

— Так, — тихо сказал Якш, пытаясь собрать в кучку расползающиеся мозги. — Сколько мы вам должны, мастер?

— Маэстро Джерри уже расплатился от вашего имени, — ответил юноша. — А я дважды плату с клиентов не беру. Вы бы, чем пустяками заниматься, лучше инструмент проверили, вдруг какие претензии? А то у меня дел полно.

— Кэти, — сказал Якш. — Сыграй что-нибудь… пожалуйста.

— Боже! — выдохнула Катрин после первого аккорда, счастливо зажмуривая глаза. — Так еще лучше!

Верхние ноты не рассыпались серебром; скорей уж они звучали так, словно кто-то умудрился натянуть вместо струн искристую весеннюю капель, сыграть на струях дождя и облаках. Могучие медовые басы густой поступью дополняли верха. Это походило на грозу и могучий рокот прибоя. Это было прекрасно.

— Теперь мы и в самом деле сможем играть вместе! — захлопала в ладоши Катрин.

— Еще бы! — подтвердил Якш.

— Нравится? — довольно поинтересовался мастер.

Оба кивнули с такими радостными лицами, что заподозрить их в неискренности было просто невозможно.

— Ну то-то же, — важно молвил юный гном. — Если еще что понадобится, спрашивайте мастера Торвальда! Моя работа уж не хуже соанской выйдет.

Он с достоинством поклонился и вышел. Дверь закрылась.

— И все-таки… — жалобно пробормотала Катрин. — Как же так вышло, что я ее вот только что разбила о чужую голову, а ее уже починили… аж месяц назад починили… Как же это может быть?

— А так, — задумчиво сказал Якш. — Маэстро Джерри в своем репертуаре…

— А что у него за репертуар? — тотчас полюбопытствовала Катрин.

— О-о-о… — протянул Якш. — Это нечто особенное!

— Расскажешь? — Глаза Катрин заискрились неуемным любопытством.

— Спою.

— Уй, здорово!

— А ты подыграешь? — подмигнул Якш.

— Спрашиваешь! Я тебе еще и подпою, — ответила она.

Весь мир замирает, когда лютня и скрипка поют в два голоса.

* * *

Вот так оно как-то все и случилось.

Или не так?

Ну, разумеется, всего этого просто не могло произойти!

"Конечно, не могло, ведь чудес не бывает!" — сказал мне важный профессор металловеденья сквайр Бромберг, оглаживая густую гномью бороду. А потом подмигнул и добавил, что иногда они все-таки случаются.

Просто так.

Ни с того ни с сего.

На всякий случай.

В Соане зимы не бывает. То есть бывает, конечно, но ни один олбариец зимой это не назовет. В Соане зимой жарче, чем в Олбарии летом. А уж в середине дня… Только в Фалассе жарче, но Фаласса — вообще отдельный случай, в тамошние пески, говорят, чертей из ада ссылают, ежели кто из них набедокурит. А из всех нормальных стран Соана — самая жаркая. В середине дня здесь никто не работает. И не потому, что соанцы все поголовно лентяи, а потому что жаркое солнце и самого трудолюбивого под крышу загонит. Загонит и до самого вечера обратно не выпустит.

В Соане по утрам и по вечерам трудятся. Встают раньше, ложатся позже, чем в той же Олбарии или, к примеру, Марлеции. А днем здесь зачастую попросту спят. Кому спать неохота, те отправляются в трактир скоротать жару за чашей вина и приятной беседой. Стены соанских трактиров — толстые, зачастую двойные — берегут посетителей от жарких объятий здешнего солнца.