Брэшен в очередной раз прищурился на видавший виды обрывок парусины у себя в руке. Это был его изначальный набросок, сделанный тайно и второпях в те времена, когда он плавал старпомом на «Кануне весны».

– Кажется, вот тут обозначены плотные заросли водяной травы, показывающиеся в отлив. – И вновь огляделся кругом, чтобы после тихо сознаться: – Не знаю. Просто не знаю.

– А если выбрать способом тыка? – подала голос Альтия. – Худшее, что может случиться, – просто зря время потратим.

– Потратить время – это лучшее, а не худшее из возможного,– поправил Брэшен. – А худшее… как бы тебе сказать. Допустим, мы увязнем в какой-нибудь забитой илом протоке. Начнется отлив – и мы застрянем уже насмерть. – Нарисовав эту радужную картину, капитан довершил: – Только, чует моя душенька, придется мне сделать выбор да и положиться на удачу.

На корабле было очень тихо. По сугубому распоряжению Брэшена команда ходила чуть не на цыпочках и переговаривалась исключительно шепотом. Никаких огней не зажигали, ни ходовых, ни стояночных. И сам Совершенный как мог старался приглушить постукивания и поскрипывания, производимые частями его деревянного тела, а все паруса были спущены и плотно увязаны. Известно же, как далеко и отчетливо разносятся звуки в тумане. Вот и пускай другое судно, которому случится приблизиться, первым выдаст себя. А мы будем сидеть тихо и слушать.

Янтарь подошла неслышно, как призрак, и молча остановилась рядом с Альтией и капитаном.

– Может, нам повезет и поутру туман хоть немного рассеется, – проговорила Альтия с надеждой.

– Запросто может и гуще стать, – вздохнул Брэшен. – Зато по крайней мере будет светло. Вон там! – Он вытянул руку, и Альтия посмотрела в указанном направлении. – Думаю, что это и есть устье реки. С рассветом посмотрим, куда оно нас приведет.

– Так ты не уверен? – шепотом ужаснулась Янтарь.

– Грош была бы цена Делипаю как пиратской столице, если бы его вот так запросто можно было найти, – заметил молодой капитан. – Вся штука как раз в том, что нужно знать, где искать, а без этого ни о чем даже не заподозришь!

– А что, если… – начала Янтарь неуверенно. – А что, если посоветоваться с кем-нибудь из бывших рабов? Некоторых из них на Пиратских островах захватили…

Брэшен качнул головой:

– Я уже спрашивал. Все поголовно клянутся, что даже слыхом не слыхивали о Делипае. И уж подавно – что никогда не пиратствовали. Сама попробуй с любым из них потолковать. Каждый назовется сыном беглых рабов, осевших здесь на островах в попытке начать новую жизнь. Однажды появились охотники на рабов либо из Джамелии, либо из Калсиды, поймали парня, зататуировали и продали на рынке Джамелии. А новый хозяин его в Удачный привез. Такая история.

Янтарь поинтересовалась:

– Она кажется тебе мало похожей на правду?

– Отнюдь, – усмехнулся Брэшен. – Куда уж правдоподобней. Вот только людям, знаешь ли, свойственно хотя бы в общих чертах запоминать места, где выпало жить. Особенно в детстве. А эти ребята уж до того истово клянутся, будто ничегошеньки припомнить не могут, что я начинаю до некоторой степени сомневаться.

– При всем при том они отменные моряки, – добавила Альтия. – Когда их переставили в мою вахту, я ждала, что придется глотку срывать, а они работают – залюбуешься. Стараются не хуже, чем когда впервые пробрались на борт и начали тайно помогать. Хотели, правда, держаться своим кружком, но я не позволила, и никто не стал возмущаться. И еще Харгу, как мне кажется, недостает былого командирства над остальными, потому что в моей вахте все работают наравне. В общем, очень хорошие матросы. Я бы сказала, даже слишком хорошие для своего якобы первого плавания!

– Честно признаться, – вздохнула Янтарь, – когда я предложила взять их на борт и за честный труд предоставить им возможность вернуться домой, мне и в голову не приходило, что их верность придется однажды поставить под сомнение. И вот до чего дошло.

– Ничто так не ослепляет, как желание сделать ближнему добро, – заметила Альтия и с улыбкой подтолкнула Янтарь. Янтарь тоже вспомнила их давнюю беседу и понимающе улыбнулась в ответ, и отчего-то Альтия на мгновение испытала неловкость.

Янтарь же тихо спросила:

– Решусь ли предложить в нынешних обстоятельствах призвать на помощь Лавоя?

Брэшен промолчал, Альтия же тряхнула головой:

– Ну уж нет. Надо обойтись картами Брэшена. Что, прямо скажем, непросто, если учесть смену времен года. И ту изменчивость, которой подвержены сами острова.

– Если честно, – утешил их Брэшен, – временами я вообще сомневаюсь, в тот ли угол здешних болот мы забрались и в том ли проливе пытаемся что-то найти.

– Это тот угол, – едва слышно прогудел Совершенный. – И устье ты указал правильное. Я еще много часов назад мог бы это подтвердить, да вот не спрашивали!

Трое людей замерли и умолкли, как если бы речь или движение могли непоправимо нарушить некие чары. У Альтии же начало оформляться некое очень давнее, тайное и темное подозрение.

– Ты не ошиблась, Альтия, – ответил Совершенный на ее так и не высказанные слова. – Мне доводилось здесь прежде бывать. Я столько раз входил в Делипай и выходил из него, что мог уже пробраться туда в самую что ни есть черную ночь и вне всякой зависимости от прилива-отлива. – Он негромко рассмеялся басовитым, рокочущим смехом. – А поскольку я лишился глаз намного раньше, чем впервые попал в эти места, то какая разница, что там я вижу, чего не вижу?

Янтарь первая решилась нарушить молчание.

– Но откуда тебе знать, где мы находимся? Раньше ты говорил мне, как страшно тебе слепому в открытом море. Куда же теперь подевался твой страх?

Совершенный хихикнул.

– Открытое море и устье реки – две большие разницы, как говорят в Удачном, – пояснил он снисходительно. – А кроме того, у меня помимо зрения и других чувств хватает. Вы что, правда не чуете делипайской вонищи? Очаги дымят, отхожие места полны дерьма, в яме для кремаций опять сожгли мертвеца. А чего мне не доносит ветер, о том рассказывает река. В ней полным-полно делипайской кислятины. Я каждой своей досочкой осязаю воду из лагуны – густую, зеленую, мерзкую. Попробуешь разок – не скоро забудешь! Точно такая же слизь, как и в те годы, когда здесь правил Игрот.

– И ты мог бы нас доставить туда? – осторожно спросил Брэшен. – Даже посреди темной ночи?

– Сказал смогу, – был ответ, – значит, смогу.

Альтия молча ждала. Убояться Совершенного или довериться ему? Вручить ему свои жизни или дожидаться утра и ощупью пробираться в тумане? Ей показалось, что корабль испытывал их своим предложением. Как все-таки хорошо, что капитаном был Брэшен! Решение было из тех, которые ей очень не хотелось бы принимать.

Было уже так темно, что она едва видела профиль Брэшена. Она видела, как он повел плечами, набирая полную грудь воздуха.