«А мне хотелось поднять взвод и повернуть его в обратную сторону, ворваться в просторные кабинеты и перестрелять к чертовой матери их жирных обитателей, предварительно сорвав, у кого есть, с плеч махровые погоны…

Я не жалуюсь и не плачу, Антон, но от собственной слабости иногда хочется выть. И никогда не пытайся понять меня. Никогда…»

И еще лица. Разводящего и двух караульных: Пахомова, Каргина и Полетаева. Их мертвые лица… Однако, если бы случилось чудо и Романов остался жив, Антон с кровавой пеной у рта защищал бы его. Почему? На этот вопрос он бы никогда не нашел ответа.

Никогда.

От этого безысходного слова защемило под ложечкой.

Дробов сделал попытку освободиться: он повел плечом, на котором все еще лежала рука Антона. Жизнь вовсю бурлила в теле генерала и жгла ладонь.

Никогда…

Антон правой рукой обхватил шею Дробова, захватив свой левый бицепс. Левой ладонью уперся генералу в затылок и резко рванул: назад, вверх и вбок. Послышался резкий щелчок. Шея генерала искривилась, губы приоткрылись, обнажая крепко прикушенный язык.

– Это тебе за Романова, сука! – Антон отпустил руки, и Дробов мягко свалился на пол. – Полный расчет.

Спецназовцы, как по команде, опустили автоматы.

Рябов на секунду прикрыл глаза.

– Антон, твою мать! Ты чего наделал?!

Антон переступил через тело Дробова и протянул руки.

– Вы можете арестовать меня.

Всего сутки назад Рябов мечтал защелкнуть на этих руках наручники, а сейчас только мельком взглянул на них. Он обернулся к спецназовцам, показывая на генерала:

– Посмотрите кто-нибудь, м-может, он жив?

Те, авторитетно покачав головами, остались на месте.

Взглядом Рябов уперся в Антона. Тот ждал, не опуская рук. «Ну, что же ты, Рябов, – говорил себе подполковник. – Ты же двадцать минут назад репетировал подобную сцену. Слова ты знаешь и в жестах не ошибешься. Давай».

Чтобы Антон не смог ничего прочесть на его лице, Рябов умело скрыл накатившие эмоции слегка резковатой фразой:

– Ладно, – и махнул рукой. – Иди отсюда. Хотя подожди. – Он порылся во внутреннем кармане, вынув сложенный вчетверо листок.

Антон рассеянно взял бумагу и прочел:

Совершенно секретно

Руководителю следственной группы

подполковнику Рябову М. А.

В одном экземпляре

Только для прочтения

Никишин Антон Николаевич – ликвидировать.

Заместитель директора ФСБ РФ

генерал-майор А. Писарев 

Антон вопросительно посмотрел на подполковника: зачем мне это?

– Вклеишь в дембельский альбом. – Рябов подтолкнул его к выходу и выслушал по рации сообщение капитана Жилина о том, что в приспособленном под склад строении обнаружено восемь спецупаковок А-232.

«Похоже, я выиграл, – подумал подполковник, глядя Антону вслед. – Впрочем… не я один».

Антон шел по коридору, вдоль которого стояли спецназовцы. Через прорези в масках они молча провожали его взглядами, и нельзя было видеть выражение их лиц, но один из штурмовиков, не удержавшись, хлопнул Антона по плечу.

САМАРА

Юлька ничего не понимала. Она пришла в политехнический институт, чтобы забрать документы. В секретариате ей сказали, что они у ректора.

– Вас просили зайти в ректорат, – улыбнулась ей молоденькая девушка, выписывающая справки.

– Зачем? – спросила Юля.

Та пожала плечами.

– Да вы не бойтесь.

Юлька не боялась.

И вот она стоит перед ректором и с глупой физиономией читает текст на бланке.

Государственный Комитет РФ

по высшему образованию

Самарский государственный

политехнический университет

22.08.1997

СПРАВКА

Выдана Лихановой Юлии Михайловне, 1980 года рождения, в том, что она зачислена в Самарский политехнический университет на первый курс… 

Прочитав во второй раз, она задала ректору вопрос:

– Я зачислена, да?

Тот посмотрел на нее поверх массивных очков и веско ответил:

– Да. Я не знаю, кем вам приходится человек, хлопотавший за вас, но будьте уверены: вы приняты. Я не сторонник таких приемов, о чем, собственно, и сказал ему. Будьте уверены – в моей практике это первый случай.

Господи, что же это за человек? Она робко спросила:

– Антон?

– Какой Антон?

Как какой? – чуть не сказала Юлька. С которым она только вчера разговаривала по телефону. И тут догадалась. Она даже посерела лицом: не может быть… Следующий наводящий вопрос должен поставить все на свои места.

– Скажите… а я могу перевестись в Москву?

Ректор ухмыльнулся.

– С вашими-то связями? Это не проблема. Думаю, вы сделаете это легко. – Ректор снял очки и покусал дужку. – Он ваш родственник? Дело в том, что я его хорошо знаю. Он так же, как и я, в свое время окончил политехнический, во время визита в Самару посещал университет.

– Знаете, я не могу вам этого сказать. Но будьте уверены, что в его практике это тоже впервые, – заверила Юлька.

«Да… Выгородила. Надо было сказать, что я не так давно помогла чем могла – не ему лично, а так, вообще. Интересно, как бы ректор на это отреагировал. Наверное, окинул бы с ног до головы оценивающим взглядом».

– Ну что ж, не смею вас больше задерживать. Уверен, что вы будете в числе лучших студентов. Не опаздывайте, занятия начинаются через неделю. О переводе в Москву вы также подумайте, это правильная мысль. Если что, я помогу.

– Спасибо.

Юлька повернулась и пошла к двери. Ректор, окликнув ее, протянул еще одну бумагу, совсем узенькую полоску. Юля взяла ее в руки.

СПРАВКА

Выдана студентке Самарского политехнического университета Лихановой Ю. М. в том, что она стипендию не получает.

Дана для предъявления в ДВЗ.

Главный бухгалтер…

Ст. бух. расчетной части… 

Слова «стипендию не получает» были от руки подчеркнуты. Наверное, этим ректор подразумевал какой-то акт.

Олег Примаков и Сергей Образцов от нечего делать поехали вместе с Юлькой. Они стояли у входа в здание политеха, терпеливо поджидая ее. Примаков курил, сплевывая в одно и то же место. У его ног образовалась пенная лужа. Образцов не выдержал.

– Что ты, как верблюд, честное слово!