– Да, – ответила Абра. Она немного проснулась. – А можно мне и минералку, и колу?

На этот раз его улыбка была искренней и действительно обаятельной. Вопреки обстоятельствам, вопреки головной боли и даже полученной пощечине Абре она понравилась. Вероятно, многие люди думали так же. Особенно женщины.

– Не жирно ли будет? Впрочем, жадность не всегда порок. Посмотрим, как будешь себя вести.

Она принялась отстегивать ремень безопасности. Справилась с третьей попытки. Потом взялась за дверную ручку. Но, прежде чем выйти, сказала:

– Прекратите называть меня Златовлаской. Вам известно мое имя, а мне – ваше.

Прежде чем он смог ответить, она захлопнула дверь и направилась к колонке (немного пошатываясь). Эта девочка обладала не только паром, но и отвагой. Ворон почти восхищался ею. Но учитывая судьбу Змеючки, Ореха и Джимми – именно что почти.

13

Поначалу Абре никак не удавалось прочитать инструкцию, потому что буквы двоились и качались перед глазами, но потом она догадалась прищуриться и зрение сфокусировалось. Ворон пристально следил за ней. Она ощущала его взгляд словно две теплые гирьки на затылке.

(Дэн?)

Молчание, и неудивительно. Как она могла надеяться послать мысленное сообщение Дэну, если ей не под силу справиться с простейшей бензоколонкой? Никогда в жизни ее сияние не было таким слабым.

После небольшой возни ей удалось наконец включить насос, подававший бензин, хотя в первый раз она вставила карточку вверх ногами и была вынуждена повторить все сначала. Ей показалось, что бензин качался целую вечность, но резиновая накладка на пистолете сдерживала пары горючего, а от свежего ночного воздуха голова Абры немного прояснилась. Вверху сияли мириады звезд. Обычно они восхищали ее своей красотой и изобилием, но сегодня при взгляде на них она почувствовала только страх. Они были слишком далеко. С них не разглядеть Абру Стоун.

Когда бак наполнился, в окошке автомата появилась новая надпись, и она повернулась к Ворону.

– Вам нужна квитанция?

– Думаю, мы сможем обойтись без нее.

И снова эта поразительная улыбка, которая могла осчастливить любую вызвавшую ее женщину. Абра подумала, что у него отбоя не было от подружек.

Нет. Любовница у него только одна. Женщина в шляпе. Роуз. Если бы он завел себе другую, Роуз убила бы ее. Просто растерзала голыми руками.

Абра доплелась до пикапа и забралась внутрь.

– Молодец, – сказал Ворон. – Тебе причитается главный приз – кола и минеральная вода. Ну… что ты скажешь своему папочке?

– Спасибо, – вяло ответила Абра. – Но вы не мой отец.

– Но ведь я вполне мог бы им быть. Я очень ласков с маленькими девочками, которые знают, как себя вести. – Он подъехал к торговому автомату и вручил ей пятидолларовую бумажку. – Возьми мне фанту, а если ее нет, то колу.

– Вы пьете те же напитки, что и мы?

Он комично оскорбился.

– Когда вы нас колете, разве из нас не идет кровь? Когда вы нас щекочете, разве мы не смеемся?[29]

– Это из Шекспира, верно? – Она снова потерла губы. – Из «Ромео и Джульетты».

– Из «Венецианского купца», глупая, – поправил Ворон… но уже с улыбкой. – И ты наверняка не знаешь окончания цитаты.

Она помотала головой, что оказалось ошибкой. Приутихшая боль вновь дала о себе знать.

– Когда вы нас отравляете, разве мы не умираем? – Он постучал иглой шприца по ноге мистера Фримана. – Подумай об этом, пока будешь покупать напитки.

14

Он пристально наблюдал, как она управляется с торговым автоматом. Бензозаправка находилась в лесистой местности на окраине какого-то городка, и Ворон не мог исключать возможности, что она решит наплевать на старика и кинется в гущу зарослей. Воспользоваться пистолетом? Нет, пусть лежит. Он без труда догонит девчонку в ее нынешнем полусонном состоянии. Впрочем, на лес она даже не посмотрела. Скормила купюру автомату и по очереди получила напитки, задержавшись лишь для того, чтобы сразу приложиться к бутылке с водой. Потом она вернулась и подала Ворону фанту, но в машину не села, а ткнула рукой куда-то в сторону.

– Мне нужно в туалет.

Ворон испытал легкое замешательство. Этого он не предусмотрел, хотя должен был. Он ввел ей наркотик, и теперь организм хотел от него избавиться.

– Не могла бы ты немного потерпеть?

Он подумал, что через несколько миль сможет найти съезд с шоссе и остановиться. Пусть сделает свои дела за любым кустом. Пока ее макушка будет на виду, проблем не возникнет.

Но она покачала головой. Ну конечно.

Ворон быстро обмозговал ситуацию.

– Так. Слушай внимательно. Можешь воспользоваться дамской комнатой, но только при условии, что она не заперта. В противном случае тебе придется отлить за магазином. Я не могу позволить тебе зайти внутрь, чтобы попросить у кассира ключ. Этот номер не пройдет.

– А если я присяду за магазином, вы, конечно, станете подсматривать, как последний извращенец.

– Там найдется какой-нибудь мусорный бак, за который ты сможешь зайти. Я, конечно, горю желанием полюбоваться на твою маленькую розовую попку, но ничего, как-нибудь перетерплю. А теперь залезай в машину.

– Но вы же только что сказа…

– Залезай, или я снова начну называть тебя Златовлаской.

Она села на свое место, и Ворон подогнал пикап вплотную к двери туалета, почти заблокировав ее.

– А теперь дай мне руку.

– Зачем?

– Делай что велят.

Она с огромной неохотой протянула ему ладонь. Он ухватился за нее. Увидев шприц, она попыталась отдернуть руку.

– Не пугайся. Я введу всего лишь каплю. Мы же не можем позволить дурным мыслям проникнуть в твою милую головку. Или тебе самой начать транслировать их. Укол я сделаю в любом случае. Стоит ли устраивать из этого драму?

Она перестала сопротивляться. Действительно, легче было уступить. Абра почувствовала что-то вроде комариного укуса, а потом Ворон отпустил ее руку.

– Теперь можешь отправляться. Сходи по-маленькому, но только быстро. Как пелось в старой песне, пока песочек сыплется в часах.

– Никогда не слышала такой песни.

– Ничего удивительного, если ты не можешь отличить «Венецианского купца» от «Ромео и Джульетты».

– А вы злой.

– Только когда меня вынуждают.

Она вышла из машины и помедлила, глубоко вдыхая ночной воздух.

– Абра?

Она посмотрела на него.

– Не вздумай запираться изнутри. Ты знаешь, кто первым пострадает от этого, не так ли?