Они прошли мимо окна, скорее всего, кухонного, без занавесок, внутри еще виднелся слабый отсвет затушенного огня. Правда, здесь могут ночевать рабы или слуги. Фрэзер, наверное, подумал о том же и двинулся дальше. Ступая как можно тише, они обогнули следующий угол дома.

Фрэзер прижался ухом к ставням большого окна и, видимо, ничего не услышал. Тогда он засунул лезвие своего крепкого ножа в щель между ставнями и, хоть и не без труда, сумел подцепить засов. По его команде Уильям надавил на окно, чтобы засов резко не вывалился, и благодаря пантомиме и неистовой жестикуляции (сторонним зрителям сценка обязательно показалась бы уморительной) слаженно добились желаемого: открыли чертовы ставни, не наделав шума.

Окно, к счастью, было занавешено, только вот створка со шпингалетом никак не поддавалась ножу Фрэзера. Крепкий шотландец весь вспотел и даже ненадолго снял шапку, чтобы утереть лоб. Потом достал из сумки патоку, вынул затычку и налил липкого сиропа себе на руку. Провел измазанной ладонью по стеклу и прилепил к нему лист бумаги.

Уильям не мог понять, к чему все это, но тут Фрэзер отвел руку и стукнул по окну кулаком. Оно разбилось с едва слышным треском, а все осколки приклеились к бумаге.

– Где вы такому научились? – шепотом спросил впечатленный Уильям. Фрэзер довольно хмыкнул под своей маской.

– От дочери, – тихо ответил он, убирая битое стекло. – Она прочитала об этом в какой-то книге.

– Это… – Уильям замер, как и его сердце. Он позабыл. – Ваша… дочь. Значит, у меня есть сестра?

– Да, – коротко бросил Фрэзер. – Ты ее уже видел. Вперед. – Через дыру в стекле он дотянулся до шпингалета, поднял его и потянул раму на себя. Петли не были смазаны, и окно издало жутко громкий скрип.

– Черт! – едва слышно выругался Уильям.

Фрэзер, кажется, сказал нечто похожее на гэльском, а потом вдруг толкнул Уильяма к стене и, прошипев: «Стой тут!», скрылся в темноте.

Уильям вжался в стену, его сердце бешено стучало. Послышался быстрый топот по деревянным ступеням террас, затем приглушенные шаги по сырой земле.

– Кто здесь? – крикнул караульный, обходя дом. Заметив Уильяма, он вскинул мушкет на плечо и прицелился. В этот момент Фрэзер появился из мрака, будто злобный дух, хватил парнишку и ударил камнем по затылку.

– Скорей. – Укладывая обмякшее тело стража на землю, Фрэзер кивнул в сторону окна. Уильям не стал терять времени – он залез в дом, почти бесшумно соскользнул с подоконника на пол комнаты (гостиной, как можно было заключить по обстановке). Где-то в темноте осуждающе тикали невидимые часы.

Забираясь в окно, Фрэзер остановился и прислушался – никаких звуков, кроме тиканья часов. Он легонько спрыгнул на пол.

– Ты не знаешь, чей это дом? – спросил Джейми, осматриваясь.

Уильям покачал головой. Наверное, здесь разместили какого-то офицера – может, майора, занимающегося дисциплинарными вопросами, а Кэмпбелл отправил сюда Джейн вместо лагерной тюрьмы. Как предусмотрительно.

Глаза быстро привыкли к темноте, и Уильям рассмотрел прямоугольный объект – дверь. Фрэзер тоже ее увидел и подтолкнул Уильяма вперед.

Во входной двери имелось ромбовидное окошко, пропускавшее внутрь достаточно света, чтобы выхватить узор на ярком ковре в коридоре. Тень скрывала основание лестницы. Спустя несколько секунд они поднимались наверх – так быстро и тихо, как только могут двое крупных мужчин в спешке.

– Сюда. – Уильям шел впереди и позвал Фрэзера за собой, повернув налево. В голове стучала кровь, он едва не задыхался. Хотелось сорвать прилипшую маску и глубоко вдохнуть, но… еще рано.

Джейн. Донесся ли до нее крик сторожа? Если она не спит, то должна слышать и их шаги по лестнице.

Единственным источником света на темной площадке без окон было мерцание свечи из-под двери – Уильям всем сердцем надеялся, что в комнате именно Джейн. Он нащупал дверную ручку – заперто, – но ключ вставлен в замок.

Фрэзер стоял сзади, Уильям слышал его дыхание. Из-за соседней двери раздавался обнадеживающе равномерный храп. Лишь бы караульный не очнулся…

– Джейн! – громко прошептал он, приложив губы к щели вдоль дверного косяка. – Джейн, это я, Уильям. Сиди тихо!

Ему показалось, что в комнате кто-то вздохнул, а может, это просто кровь стучала у него в ушах. С чрезвычайной осторожностью Уильям потянул дверь на себя и повернул ключ.

Свеча стояла на комодике, ее пламя задрожало от сквозняка. Сильно пахло пивом, на полу валялась разбитая бутылка, поблескивало коричневое стекло. Кровать смята, простыни съехали в сторону… Где же Джейн? Уильям обернулся – вдруг она съежилась в углу, напуганная его приходом.

Сначала он увидел ее руку. Джейн лежала на полу у кровати, рядом с разбитой бутылкой, ее бледная рука вытянута в молящем жесте.

– A Dhia, – прошептал Джейми. В нос ударил металлический запах крови, который смешивался с пивной вонью.

Уильям не помнил, как оказался на коленях и стал прижимать ее к себе – тяжелую, обмякшую, лишенную былой грации и страсти. Щеки были холодными, и лишь мягкие волосы, блестевшие в мерцании свечи, напоминали о прежней Джейн.

– A bhalaich. – Рука коснулась плеча Уильяма, и он машинально обернулся. – У нас мало времени, – тихо сказал Фрэзер. Он стянул маску вниз, его лицо выглядело серьезным и внимательным.

Они молча поправили простынь, прикрыли одеялом лужу крови и положили девушку сверху. Уильям намочил свой платок водой из кувшина и стер красные брызги с ее лица и рук. Немного замешкался, а потом все же разорвал ткань на два куска, обмотал ими перерезанные запястья Джейн и сложил ее ладони на груди.

Джейми быстро обнажил кинжал.

– Для ее сестры, – сказал он, отрезав локон сияющих каштановых волос. Фрэзер положил его в карман поношенных брюк и вышел из комнаты. Услышав скрип ступеней, Уильям понял, что ему дали время попрощаться с Джейн наедине.

Он глянул на ее лицо – впервые за несколько минут и в последний раз. Внутри он был опустошен, словно выпотрошенный олень. Не зная, что сказать, Уильям дотронулся до перевязанной черной тканью руки и шепнул так тихо, что услышать могли только мертвые:

– Я хотел уберечь тебя, Джейн. Прости меня.

Джейми вернулся домой перед рассветом, бледный и продрогший до костей. Я не спала. Так и не заснула после того, как он ушел с Уильямом. Едва услышав шаги на скрипучей лестнице, я набрала в деревянную кружку воды из медленно кипящего котелка, добавила туда дешевого виски и ложку меда. Я и не представляла, что этот напиток придется так кстати.

– Девчушка перерезала запястья битой бутылкой, – рассказал Джейми, усевшись на табурет у очага. Он накинул на плечи лоскутное одеяло и зажал теплую кружку в больших ладонях, но его все еще била дрожь. – Упокой Господи ее душу и прости ее, грешную, за отчаяние. – Джейми прикрыл глаза и с силой закачал головой, будто желая забыть о том, что увидел в освещенной свечой комнате. – Боже, бедный мой мальчик.