Что произошло? Boeing 777, словно теряя горючее, бешено падал вниз, большинство пассажиров побледнело от страха, у каждого сжалось сердце, они никак не могли прийти в себя! Самолёт неожиданно накренился вбок, у Ван Яна от ударов уже кружилась голова, всё тело так болело, что, казалось, вот-вот развалится на части. Он вдруг опять подлетел, жёстко врезался в корпус самолёта и снова упал, повалившись телом на правую руку, которую, похоже, только что сломал. Из него ожидаемо вырвался крик боли:

— А-а!

Видя, как волшебного юношу откидывает туда-сюда и как с его лба стекает большая струя крови, окружающие пассажиры взволнованно закричали:

— Ян, садись быстрее!

С трудом стоявшая на ногах стюардесса тоже кричала, Ван Ян, с затуманенным зрением, превозмогая жгучую боль, привстал и в этот момент услышал невозмутимый и быстрый голос капитана на громкой связи:

— Пожалуйста, все сядьте и пристегните ремни безопасности! С вами говорит ваш капитан Соломон, мы попали в турбулентность ясного неба, к сожалению, заранее предупредить не было возможности, но прошу всех успокоиться, мы долетим в безопасности…

Во время речи капитана Соломона самолёт опять сильно встряхнуло, еле стоявший Ван Ян чуть не упал. Он с большим трудом уселся и пристегнулся, голова тотчас пошла кругом. И, должно быть, у него было сломано правое предплечье. Как же больно!

«Бог мой! Надеюсь, Ян в порядке?» Находившаяся в бизнес-классе Сьюзен Маккарти не пострадала, но ей лишь оставалось сидеть на своём месте и в напряжении ждать, когда самолёт перестанет трясти. Она то думала о своей семье, то беспокоилась о своём молодом боссе, то набожно молилась.

Пассажиры молчали, но не было никого, кто бы не испытывал тревоги. Хоть капитан говорил непринуждённо, разбиравшиеся в турбулентности люди знали, что очень сильный турбулентный поток способен повредить и даже разодрать корпус самолёта, а тогда будут невообразимые последствия! Те же, кто не разбирался в этой теме, были встревожены ещё больше. Ещё недавно они быстро падали, сейчас трясло, и пусть даже это самый безопасный самолёт, кто знает, не развалится ли он прямо в небе? Или сразу взорвётся? Удастся ли вообще кому-то выжить? Все чувствовали себя плохо, многих подташнивало, дышать было тяжело, даже казалось, что уж лучше смерть, чем такие мучения.

«У-у-у!» В экономклассе и первом классе маленькие дети в испуге плакали, они выглядели такими растерянными и беспомощными…

Если я умру, если не вернусь домой… Сейчас Ван Ян лучше, чем когда-либо прочувствовал настроение героев, которые в фильмах и сериалах говорят: «У меня есть семья». Он так и не обнял свою дочь, не поцеловал её, не увидел, как она плачет и смеется, не услышал, как она кричит: «Папа! Мама!» Как так можно… Если его не станет, как сильно будет скорбеть Джессика? Как долго она будет скорбеть? А родители? А те люди, которым он нравится и не безразличен? Он не хотел умирать, нельзя умирать! Ему ещё нужно снять фильм и ещё много чего сделать…

Самолёт по-прежнему периодически потряхивало. Возможно, сказалось головокружение, ибо страх перед смертью стал таким навязчивым. Родители, Джессика, малышка… Ван Ян, часто и тяжело дыша, достал левой рукой из кармана кошелёк, открыл его и посмотрел на совместную фотографию, сделанную много лет назад в Солт-Лейк-Сити. Ему 18, ей 17, на лицах — детские, наивные улыбки. Сперва одна, потом две капли крови упали на фотографию и размыли улыбку Джессики, Ван Ян протянул руку и начал тереть, как вдруг всё перед глазами потемнело и он потерял сознание.

«Рейс US 5202 попал в турбулентность ясного неба, есть много пострадавших, есть много пострадавших!» В диспетчерской службе международного аэропорта Лос-Анджелес царило напряжение из-за экстренного сообщения от рейса US 5202. Совершит ли самолёт посадку вовремя, как обстоит ситуация с пострадавшими, сколько требуется машин скорой помощи…

Беверли-Хиллз. Джессика, напевая весёлую колыбельную, расхаживала у себя по всему дому: навела порядок в гостиной, прибралась в кабинете, вошла на кухню и взглянула на сегодняшнюю памятку, приклеенную к холодильнику. «Ян дома!» Постукивая пальцем правой руки по памятке и поглаживая левой рукой живот, внутри которого только что произошло шевеление, она ласково обратилась к ребёнку:

— Папа, наверное, уже сошёл с самолёта?

Она видела, что уже прошло почти десять минут с момента прибытия рейса. Почему он до сих пор ей не позвонил? Она достала мобильник и сделала звонок. Почему никто не отвечает?

— Хм? — Джессика пребывала в некотором недоумении.

Неужели Ян оставил телефон в самолёте? Вот растяпа! Она улыбнулась, насупив изящные брови. Но что насчёт телефонов других людей? Она, задумавшись, позвонила Сьюзен Маккарти и, когда после нескольких гудков на другом конце провода взяли трубку, с улыбкой спросила:

— Привет, Сьюзен! Вы добрались? Почему Ян не берёт трубку?

— Джессика… — Сьюзен была немногословна.

Из мобильника доносилась пронзительная сирена. У Джессики тут же сердце ушло в пятки, она озадаченно спросила:

— Это сирена скорой помощи? Я, кажется, слышу машину скорой помощи…

Сьюзен нежным голосом объяснила:

— Джессика, наш самолёт примерно за час до посадки попал в турбулентность ясного неба, Ян получил травму, его жизни ничего не угрожает, мы сейчас на машине скорой помощи едем в госпиталь, телефон Яна разбился.

Когда Джессика услышала про какую-то там турбулентность ясного неба, у неё задрожали губы, лицо побледнело, а услышав, что «Ян получил травму», она часто задышала, сердце больно сжалось, взгляд стал растерянным. Она, всхлипывая, спросила:

— Он в порядке? Ой, о боже, дашь мне с ним поговорить, ладно?

— Э, Яна сейчас осматривает врач, — ответила Сьюзен.

Глаза Джессики уже наполнились слезами, она быстро направилась в гараж, взволнованно спросив:

— Как Ян? Что произошло? В какой госпиталь вы едете?

Сьюзен спокойно сообщила:

— Он в порядке, всего лишь повредил правую руку при падении, ему надо в больницу, чтобы поставить несколько уколов, не волнуйся!

Джессика же не могла успокоиться и смириться. Она настойчивым тоном потребовала:

— Дай мне его услышать, я хочу с ним поговорить!

Она, вся уже залитая слезами, внезапно сорвалась и заорала:

— Дай мне его услышать…

— Ян, Джессика просит тебя к телефону, — Сьюзен, казалось, позвала Ван Яна, но в следующий миг досадливо промолвила: — Ой! Почему дисплей потух? Неужели я тоже разбила телефон? Ой…

Ту-ту-ту… Услышав, что связь прервалась, Джессика, и так еле стоявшая на ногах, упала на пол. И в голове, и на душе царили растерянность и пустота. Ей не хотелось думать о плохом, но Ян, что, в конце концов, с Яном? В это время внезапно зазвонил мобильник,