— Самохин, хорош смаковать, — перебила я толстяка. — Давай о втором варианте.

— О, слышу деловой разговор, — обрадовался он. — Вариант номер два. Завтра следак оформляет тебе задержание, на трое суток. Переводим тебя в ИВС, в отдельную камеру. Хорошо кормим, заботимся всячески… ну а ты за все наши заботы оформляешь на Кольчу доверенность. Я имею в виду генеральную. И он быстро приходует «мерседес» и квартирку. Как все сделает, мы тебя выпускаем.

— Ты в этом уверен, Самохин?..

— Не тыкай мне, шлюшка! — вдруг взвился Сергей Анатольевич.

— Ты мне тоже, толстяк! — не раздумывая, ответила ему я, и давно уже скромно молчавший майор зашелся в приступе хохота.

— Ха! Замечательно! — с трудом выдавил он из себя. — Как она тебя, Серый! Ха-а-а… Отличная девочка! Не был бы я женат…

— Так ты уверен в этом, Самохин? — повторила я.

— В чем? — Большой милицейский начальник, похоже, решил махнуть на меня рукой.

— В том, что меня освободят, а не пустят в расход?

— Ты чего, дура? — искренне удивился толстяк. — Зачем нам тебя убивать?

— А чтоб не болтала.

— Да и болтай на здоровье. Нанимай адвокатов. Кто что докажет? Или надеешься на знакомых покойного мужа? Так мы же тебя проверяли, красавица. Никто за тебя не подпишется. Ноль ты сейчас без палочки. И будешь сидеть спокойно, не рыпаться. Да и не забывай, что материал на тебя останется здесь. Почему бы, если вдруг нам надоешь, не пустить его в ход?

— Почему бы не пустить его в ход, если даже не надоем?

— А зачем лишний раз воду мутить? — Сергей Анатольевич поднялся со стула и ленивой слоновьей походкой пошел в обход своего кабинета. — Так чего же, Марина? Что выбираешь?

Я уже давно сделала выбор. И ответила, не задумываясь:

— Ладно. Пусть будет второй вариант. А где же я буду жить, если вы заберете квартиру?

Майор громко хихикнул. Подполковник радостно потянулся.

— Вот и выходи замуж за Кольчу, — посоветовал он. — Останешься и при хате, и при машине… А мужик Кольча нормальный. Главное, не давай ему пить, а дальше стерпится-слюбится. Породнимся, глядишь… Он, между прочим, не против. Так и просил тебе передать…

«…Благодетель, — добавила я про себя. — Неужели толстяк это все говорит на полном серьезе? Они что, Самохины, дружно рехнулись? Что младший братец, что старший порой несут такой бред, что становится страшно. Выйти замуж за Кольчу? Бр-р, проще принять постриг. Или повеситься».

— Хорошо, я все это обдумаю, — промямлила я. — Скажите, я могу позвонить по межгороду?

— Нет! — хором крикнули братья, и я чуть не расхохоталась.

— Мне просто надо предупредить отца, что бы не волновался.

— Твой отец алкоголик, — продемонстрировал мне свою осведомленность Сергей Анатольевич. — И ему на тебя начихать. Так что не надо нам парить. Сиди и не рыпайся. Вот выйдешь через недельку, и звони, сколько влезет. Куда захочешь. А пока что… Так я приглашаю завтра нотариуса?

— Приглашай, — позволила я.

— Отлично! Тогда у меня все, — облегченно вздохнул толстяк, и в этот момент началось самое интересное. Самое мерзкое… Век бы оно не начиналось!

— У меня не все, — промолвил майор и, отлепив задницу от стола для совещаний, подошел ко мне. — Пошли-ка, Марина, на парочку слов. — Он вцепился мне в локоть и потянул на себя. Я поднялась со стула. — Пошли-ка, пошли…

— Егор, прекращай, — неуверенно вякнул Сергей Анатольевич, но майор лишь усмехнулся в ответ. Нехорошо так усмехнулся:

— Посиди, Серый. Передохни пять минут. Если захочешь, потом сменишь меня… Пошли, Марина, пошли. — И он поволок меня за собой в «предбанник». Туда, где днем должна обитать секретарша. Туда, где по ночам насилуют попавшихся в силки дур вроде меня.

Черта с два ему это удастся!

Я вырвала из его пятерни локоть и, прежде чем Егор схватил меня снова, опрокинула между нами стул. Еще один. И еще… Но майор даже не попытался через них пробиться ко мне. Он сразу остановился, и его тонкие губы растянулись в кривой ухмылке.

— Ах ты ж п…да! — процедил он. — Ты, кажется, так и не поняла. Либо сейчас со мной, либо с теми тремя в дежурке… Ну!

Я продолжала отступать и старалась прикинуть, есть ли у меня хоть какой-нибудь шанс справиться сразу с обоими негодяями. Если брать в расчет то, что с Самохиным-младшим, к тому же пьяным в дрова, я провозилась больше минуты, то эти, трезвые, меня просто сомнут. Один бы, еще куда ни шло. Но двое!

— Подойди, я сказал! — продолжал, оставаясь на месте, брызгать слюной майор.

Я уперлась спиной в стену рядом со вставленной в дешевую рамочку благодарностью за оказание шефской помощи детскому дому. Дальше отступать было некуда. Справа зарешеченное окно, слева огромный стол с компьютером и селектором, сзади ламинированная панель. Впереди ментовский майор, который со зловещей улыбкой уже направлялся ко мне, не торопясь отшвыривая ногой в сторону опрокинутые мною стулья. Ему до меня оставалось каких-то три метра. Каких-то три стула…

— Серый, у тебя есть «браслеты»? — спросил он у братца, и тот утвердительно хрюкнул. — Кинь-ка мне…

Сергей Анатольевич подошел к сейфу и начал ковыряться с замком. Он совершенно никуда не спешил, и у меня создалось впечатление, что большее удовольствие братья Самохины получают от прелюдии к изнасилованию, чем от него самого.

— Извращенцы, — простонала я. — Садисты проклятые… Неужели вы думаете, что после этого я что-нибудь подпишу у нотариуса? Ждите!

— Подпишешь, — спокойно ответил Егор. — Куда денешься? И не такие подписывали.

Через стол для совещаний полетели наручники, и майор, ловко поймав их, отбросил ногой последний из стульев и взвизгнул:

— Лицом к стене! Руки за спину!

— Перебьешься, легаш! — прошипела я и подумала… О чем я тогда подумала? Да ни о чем! На меня снизошло отупление, и в мозгу воцарилась лишь одна мысль — подороже продать свою честь. И свою шкуру. На все остальное мне уже было плевать. Слишком много дерьма обрушилось на меня за последнее время. И вышибло из меня инстинкт самосохранения. Способность рассуждать здраво. И стремление хоть как-нибудь защищаться… Нет! Нападать! Убивать! Только вперед!

И я, очертя голову, кинулась на майора.

И пропустила удар. Сразу же пропустила мощнейший удар в грудь!.. И захлебнулась! И не смогла устоять на ногах!

Меня повело в сторону, и нечистый красный палас, словно магнит, притянул к себе мою голову. Или я сама в него ткнулась лбом? Не знаю… Не помню… На какое-то время я, кажется, даже потеряла сознание. Вернее, потеряла лишь часть сознания. Потому что другой его частью все-таки ощущала, как мне грубо заламывают за спину руки. Слышала, словно в тумане, недовольное бор-мотанье майора: «Так-то вот, сучка. Кошка сиамская. Никуда ты не денешься…» И испуганный писк толстяка: «Егорша, сдурел? А если и правда…»