Университет был, кроме Кордовы и Гренады, и в других значительных городах, нередко под ведением ректоров-евреев, так как для арабов не существовало в деле знаний религиозных различий. Только их веротерпимость и широкий взгляд на дело могли вверить главное управление школами христианину, как это было сделано в Азии Харун ар-Рашидом. Большое внимание было обращено в школах на изучение отечественного языка, и поэтому среди арабов являлось так много превосходных грамматиков. У них были толковые словари (иногда в 60 томов), где объяснялось значение каждого слова, закрепленное цитатами из известнейших писателей. В поэзии арабов были все новейшие мелкие формы: сатира, элегия, лирика.

Курильница в форме льва Амира Саифа аль-Дунья ва-дин ибн Мухаммада аль-Маварди 577 г.

Благодаря роскоши, богатству и гибкости языка арабы ввели в свое произведение рифму. Среди поэтов выдавались женщины, иногда дочери халифов. Поэзия арабов была прямой матерью провансальской поэзии, которая, в свою очередь, создала европейскую лирику. Та любовь арабов к сказкам, которая проявилась у них в такой роскошной форме еще под степными шатрами, не умерла и здесь: у вечернего огня бродячие сказочники-поэты развертывали фантазию во всю ширь восточного воображения, и сказки «Тысячи и одной ночи» дают нам ясное понятие игривости их мысли.

Не меньшим уважением пользовалась у них история, причем существовали историки не только халифов, но и замечательных верблюдов и лошадей. Обширная торговля, морские путешествия, сношения с африканскими и азиатскими дворами, невольные приключения от столкновения со многими людьми в разных странах обставляли жизнь чисто романтическими случайностями, с постоянным колебанием счастья в ту и другую сторону, с насильственной смертью.

Ароматическая бутыль для масла. Конец XII в.

Было бы слишком долго перечислять всех арабских ученых, которые оставили после себя сочинения по топографии, статистике, философии, фармакопее, химии, хирургии, астрономии. Скажем только, что наши словари переполнены арабскими словами, что арабские названия до сих пор попадаются на каждом шагу в аптечной кухне, что ими введены в медицинскую практику прижигательные средства и хирургические инструменты. В то время как в Европе больной прибегал к реликвиям и ждал от них чудесного исцеления, мавр полагался более всего на искусство врача. Тонкая деликатность, с которой он относился к женщине, заставила его обратить преимущественное внимание на обучение женщин-докторов. Из Индии арабы заимствовали арифметику и то удивительное счисление с помощью 10 цифр, которое у арабов называлось индийским, а у нас неосновательно зовется арабским. После сложного механизма арифметических действий над римскими и греческими цифрами индусское счисление могло, конечно, привести математиков в восторг. Удобство его при торговых сношениях было незаменимо.

Светильник из мечети Амира Кавсана. 1329–1335 гг.

Наконец, арабам принадлежит изобретение алгебры, без которой математический анализ и бездна прикладных отраслей науки не могли бы развиться до настоящей высоты. Когда во всей католической Европе земля считалась за плоскость и учение о ее шаровидности считалось за ересь, арабы учили в своих школах по глобусу, а Альмаймон определял величину земного шара измерением градуса у Красного моря. Арабы вписали свои исследования по астрономии неизгладимыми наименованиями звезд на самом небе. Стоит взглянуть на небесный глобус, чтобы убедиться, как много было сделано ими по этой части.

IV

Арабы, разнося во все стороны света учение Магомета, не имели никакой предварительной художественной подготовки. Им пришлось столкнуться с народностями, у которых формы искусства были уже развиты; поневоле им пришлось брать чуждые исламу, переработанные на христианский лад позднеримские мотивы. Но разнородный материал, которым пришлось им пользоваться, обрабатывался ими в одном определенном направлении, главными факторами которого были восточная фантастичность и в то же время отсутствие живых образов фантазии. Та опухлость форм, которая так сродни восточному вкусу, позволила разыграться их художественной мысли до самого необузданного изящества; отсутствие изображения живых форм раз навсегда сжало художественную свободу.

Сабля, инкрустирована золотом и украшена надписями из Корана. 1522–1566 гг.

Одно не противоречило другому. Безобразность магометанского искусства – прямое следствие религиозных воззрений. Отвращение от идолов исключало возможность создания какой бы то ни было животной формы. Лицеизображение Коран считает делом сатаны; подобно Моисею, запретившему изображения кумиров и всяких подобий, арабы раз навсегда отреклись от видимого изображения Бога. Евреям, с их чисто материальной подкладкой воззрения и с отсутствием какой бы то ни было художественной фантазии, такая заповедь не представляла никакого ущерба. Арабы же, как народ богато одаренный, оказались лишенными огромной отрасли художества – скульптуры и живописи, и принуждены были ограничиваться архитектурой и орнаментом. Но зато здесь явился полнейший разгул фантазии. Полуциркульная сложная форма арки то закручивается в упругую подковообразную дугу, то ломается наверху в виде стрельчатого свода. Стрельчатый свод получает впоследствии подковообразный вынос; линия арки формируется разнообразным сочетанием изломанных дуг. Своды перекрещиваются сводами. Над головой нависает множество ячеек – целая сеть клеточек; тонкие колонны поддерживают огромную тяжесть; отдельные части то скручиваются и нависают, то смело летят вверх. Если нет во всем мотиве стройки одного целого, основанного на своем внутреннем законе, – зато орнаментистика, испестрившая все стены, однообразная по форме, блестящая по бесконечным комбинациям, получает решительный перевес над архитектоническим целым. Нередко кажется, что все здание – только подкладка для затейливого узора и все сводится на декорацию.

Шлем. Надпись: «Слава нашему Господу, величайшему султану, благородному, могущественному кагану, повелителю шей (народов)». Конец XV–XVI в.

Магометанское искусство представляет существенное различие в плане и конструкции своих зданий, смотря по местности, куда закидывает его случай. Но как закон Корана был везде один и тот же, хотя сект было много, так и в монументальных их произведениях одна и та же художественная основа чувствуется всюду. В течение многих лет искусство это проходило стадии своего развития в связи с изменчивой судьбой самого ислама. И если оно заимствовало свои первичные формы от искусства христианского, то и последнее, в свой черед, восприняло от него новые формы и образы.

Первой задачей магометанского искусства было приурочить существующие элементы древнехристианского стиля в его византийской оболочке к своим понятиям и религиозным воззрениям. Первые храмы арабов были не вместилищем божества, как у всех народов, а просто местом для богослужения – святым домом. Их первейшей монументальной святыней была меккская Кааба, небольшое, обнесенное двором, неправильное кубическое здание, – примитивно грубое, напоминающее древнюю шатровую постройку чисто азиатского характера.

Часть военных