В Сборнике все углы сделались не те, но Аури даже не сознавала, как она заблуждается, пока не огляделась и не увидела, что находится в Скейпере. Она и не знала, что сделалась так неуместна, но отрицать не приходилось: так оно и есть. Кругом была сплошная сырость. Запах гнили. Грязь под ногами. И стены так злобно пялились! Аури все вертелась, вертелась на месте, но так и не могла найти, где ее место.

Она попыталась идти вперед, несмотря ни на что. Она знала, что если пройти, повернуть и пройти еще, в конце концов мрачный, грязный Скейпер останется позади. И она выйдет в доброжелательное место. Или, по крайней мере, такое место, которое не пытается выкручивать, давить и нависать.

И вот она пошла, и повернула, и огляделась, надеясь вопреки всему увидеть хоть что-то знакомое. Надеясь, что камни под ногами вдруг мало-помалу начнут принадлежать ей. Но нет. Молот сердца в груди говорил, что надо бежать. Надо в надежное место! Надо вернуться в Мантию. Но где же, где же дорога-то в Мантию? И даже если бы она знала дорогу, весь воздух вокруг сделался тугим, и голова от него шла кругом. Аури даже оперлась рукой о резкие, недобрые стены, как ни противно было до них дотрагиваться.

Медленные шаги. Поворот. Она улыбнулась, увидев, как впереди все раскрылось. Ну, наконец-то! Аури наконец-то увидела впереди конец Скейпера, и грудь мало-помалу начало отпускать. Она сделала еще два шага, прежде чем поняла, что за путь он ей предлагает. Она остановилась. Нет! Нет-нет! Путаница негостеприимного тоннеля впереди заканчивалась. Но заканчивалась она огромной и пустой тишиной Черной Двери.

Аури даже не стала разворачиваться. Просто медленными, скользящими шагами начала отступать в том же направлении, откуда пришла. Это было тяжело. Стена хватала за руку и цепляла ее, обдирая кожу с костяшек. Тугой сырой узел Скейпера не хотел пускать ее обратно в себя. А Черная Дверь хотела! Широкий, гостеприимный путь к Черной Двери простерся перед ней, точно черная разверстая пасть. Пропасть. Лопасть.

Шаг за шагом продвигалась она обратно в Скейпер. Она не смела выпустить из виду путь к Черной Двери. Не смела оставить ее позади, такую невидимую. Неуместную. Непроходимую.

Наконец Аури отступила за угол и, дрожа, сползла на пол. Ей нужны все силы, чтобы не развалиться на части. Нужно вернуться в Мантию. В ее идеальное место. Там камни под ногами надежны. И все хорошо и правильно, все как следует.

Ее кружило, клонило, косило. Аури вся дрожала и не могла заставить себя встать, так что она скорчилась и осталась сидеть на полу, скрестив ноги.

Она просидела там немало молчаливого времени. Она закрыла глаза. Закрыла рот. Накрыла ладошкой Лисика. Она сидела маленькая-маленькая. Неподвижная-неподвижная. Мутная сырость Скейпера пропитала ее волосы, и они сделались тяжелыми. Аури позволила своей спутанности окутать ее, точно занавеской. Внутри получилось такое крохотное пространство. Маленькое-маленькое, в самый раз для нее.

Аури открыла глаза и посмотрела в это крохотное личное пространство. Она увидела, как отважный Лисик отважно сияет, защищенный ее руками. Она открыла его, и, хотя его свет был жидким и разреженным, вид Лисика в этом маленьком убежище заставил Аури улыбнуться. Она пошарила внутри себя в поисках своего правильного идеального имени, и, хотя поиски вышли долгими и одинокими, в конце концов она его нащупала. Оно было дрожащим и жалким. Запуганным. Жалостным. Однако по краям оно по-прежнему было осиянно. Оно по-прежнему было ее. Оно светилось.

Аури медленно встала и принялась пробираться прочь из Скейпера. Воздух был густой и дрожкий. Стены были исполнены злобы и презрения. Камни негодовали на каждый ее шаг. Все повсюду рычало и скалилось по-всякому. Но она все-таки отыскала путь в Сборник, где стены были просто угрюмы. А потом дошла до Бурок.

И вот наконец Аури ощутила под ногами камни Мантии. Она легко шагнула в свое столь идеальное место. Умыла лицо, и руки, и ноги. Это помогло. Она посидела в своем идеальном кресле. Полюбовалась своим идеальным листиком. Подышала чудесным обычным воздухом. Ей больше не казалось, что кожа туго натянута. Сердце сделалось теплым и маслянистым. Лисик снова засиял ярко, даже лучезарно.

Аури пошла в Тамбур и расчесывала волосы до тех пор, пока не избавилась от сырости и колтунов. Она набрала воздуха в грудь и выдохнула. Имя Аури сладко покоилось у нее в груди. Все опять было на своем месте. Она улыбнулась.

Немного передохнув, Аури попила воды из водоема в Искорке, потом вернулась забрать медную шестерню. Шестерня была терпелива, как целых три камня, но все равно она заслуживала подходящего места не меньше любой другой вещи.

За неимением лучших идей, Аури отнесла ее в Подводы. Может, там ее место? Или, того лучше, вдруг эта медная штуковина ей подскажет, где кроется та крошечная неправильность, что не дает гостиной звенеть нежно, как колокольчик.

А может быть, там она сумеет разглядеть шестерню в лучшем свете. Ведь это место такое новое, и почти идеальное! Наверно, ничем не хуже любого другого места.

И вот Аури спустилась вниз, в приличные, богатые, отделанные деревянными панелями Подводы. А оттуда — в свою новую гостиную. Она усадила медную шестерню на кушетку и свернулась клубочком рядом с ней, поджав под себя ноги.

Нет, шестерня все равно была недовольна. Аури вздохнула и посмотрела на нее, склонив голову набок. Бедняжка! Такая прелестная — и заброшенная. Такая ответная — и все эти знания заперты у нее внутри. Такая прекрасная — и сломанная. Аури кивнула и ласково положила руку на гладкую щеку шестерни, утешая ее.

А может, Сквозьдонье? Ой, и как же она сразу-то не додумалась? Ну да, правда: когда думаешь о любви и ответах, древние развалины в пещере в голову приходят далеко не в первую очередь. Но, может быть, в этом-то и весь смысл? Быть может, какому-нибудь давно застывшему громадному механону как раз отчаянно недостает девяти блестящих зубцов и любви в глубине его заброшенного сердца?

Аури провела пальцем по боку шестерни, слегка оцарапав палец о зазубренный край на месте обломанного десятого зуба.

И тут ее как громом поразило. Она наконец-то поняла, что было не так. Ну да! Конечно! Она вскочила, радостно улыбаясь. Закатала краешек ковра, пока не показалась лежащая под ним довольная пуговка.

Она принялась шарить по карманам, разыскивая, разыскивая… Вот!

Аури положила почерневшую пряжку рядом с пуговкой. Подвинула ее поближе. Перевернула… Во-от! Она слегка содрогнулась, укладывая ковер на место. И тщательно разгладила его ладонями.

Она поднялась на ноги, и внутри у нее что-то щелкнуло, как ключ в замке. Вот теперь комната сделалась идеальной, как круг. Как колокол. Как абсолютно полная луна.

Аури радостно расхохоталась, и каждый звук ее смеха был как птичка, которые выпархивали и разлетались по комнате.

Она стояла в центре комнаты и кружилась на месте, осматривая ее всю. И когда ее взгляд упал на кольцо на столе, Аури увидела, что оно уже не принадлежит этому месту. Оно могло идти куда угодно. Оно пело золотом внутри себя, и янтарь в кольце был мягок и тих, как осенний денек.