— Насилие не приемлемо в Царствие Небесном. Оставь их.

— Послушайте меня, — обратился он к ученикам. — Я не хочу, чтобы народ толпою вваливался в дом порядочного иудея, когда у них и так тяжко на сердце. Поэтому полагаюсь на вас и ваше убеждение людей. Не допускайте никого внутрь, пока мы не выйдем оттуда.

— Пётр, Йаков, Иоанн. Идёмте со мною, — кивнул при этом учитель хозяину дома. И они вошли внутрь помещения.

Внутри тоже присутствовали плакальщицы, которым Йешуа велел удалиться и те молча послушались. Пройдя дальше, они вошли в комнату скорби.

Окно было распахнуто настежь, но любопытствующих под ним не было. Слева за дверью стояла лавка, где сидела поникшая мать с опущенной головой. Ворот её одежды был также разорван «печатью горя». Чёрное одеяние было одето задом наперёд, чтобы разрыв одежды не оголял грудь. Рядом с ней сидела женщина, читающая псалмы Давида.

“Йеговы земля и всё наполняющее её, вселенная и живущие в ней.

Ибо Он на морях основал её и на реках утвердил её.

Кто достоин взойти на гору Йеговы и кто — стать в месте святом Его?

Тот, у кого чисты руки и непорочно сердце, кто не склонял к суете души своей и не клялся ложно.

Тот получит благословение от Йеговы и справедливость от Элохим спасения своего.

Это поколение вопрошающих Его, ищущих лица Твоего.

Это Йаков. Сэла! Поднимите, врата, главы ваши и возвысьтесь, двери вечные. И войдёт Царь славы.

Кто этот Царь славы? Йегова сильный и могущественный, Йегова, могущественный в войне.

Поднимите, врата, главы ваши и возвысьтесь, двери вечные. И войдёт Царь славы.

Кто Он — этот Царь славы? Йегова Цеваот, Он, Царь славы. Сэла!”

— Выйдите, — повелительно посмотрел на женщину Йешуа.

— Всевышний да утешит тебя вместе с остальными скорбящими Сиона и Йерушалайма, — сказала она безутешной матери, покидая комнату.

— Цветочек мой ясный! — не выдержал отец, подходя к лежащей девочке и падая перед нею на колени. — Не увижу я больше как ты возрастаешь и играешь у меня на коленях! Подсекла тебя болезнь не ко времени! Не успела ты созреть, как полагается! Не родители должны закрывать глаза своим чадам!

Йешуа подошел и аккуратно поднял иудея, а его ученики сопроводили его на скамейку.

Девочка лежала на столе, на простыне-саване, в которую потом будет завёрнуто тело, обряжённая в белое одеяние. Глаза были закрыты и сверху были слегка присыпаны щепоткой земли. Ноги были босыми, а у изголовья горели свечи.

— Верьте Отцу моему Небесному. Ибо для него нет ничего невозможного. И да будет по вере вашей, — произнёс он наклоняясь над девочкой и осторожно смахивая и обдувая с её глаз землю. — Красота не должна увядать так рано, не успев порадовать окружающих.

Затем он выпрямился, нежно взяв её за руку.

— Девочка, встань! — громко возгласил он.

Стояла полная тишина. И только Пётр, находящийся ближе всех заметил, как она тихо и глубоко вздохнула, и как стали наливаться румянцем бледные щёки ребёнка. Затем затрепетали ресницы, и она открыла глаза, встретившись с ласковым взглядом Йешуа. Опираясь на его руку, она медленно приподнялась и села.

— Полное выздоровление с Небес! — негромко произнёс потрясённый Пётр.

На родителей было больно смотреть. Изумление повергло их в ступор. Они не могли оторвать своих глаз от дочери, которую все считали умершей. Радость и скорбь слились в единое целое.

— Отец, мама, — произнесла она, и опираясь на руку Йешуа спрыгнула на пол.

— Девочка моя! — кинулась к ней мать.

— Цветочек мой ясный! — не удержался Яир от рыданий, обнимая их.

— Она голодна, — обратился с улыбкой Йешуа к родителям. — Покормите её хорошенько. Теперь всё у неё будет хорошо.

— Благословен Ты, Адонай, Элохим наш, Владыка Вселенной, одаривающий добром нас недостойных, за то, что одарил меня добром, — обливаясь слезами и борясь с комом в горле выдавил из себя Яир, глядя на учителя.

— Амен, — ответили присутствующие. — Тот, кто одарил тебя добром, пусть вечно одаривает тебя всяческим добром.

— Не говорите никому о свершившемся. Ведь девочка усопла и проснулась. Я не хочу, чтобы в народе это стало предметом оживлённых толков, пересудов, слухов и молвы. Я пришёл возвещать прежде всего о Царствии Небесном.

— Да, да. Да будет так, — закивал Яир и нежно обняв, уткнулся в плачущих женщин.

— Идёмте, — устало посмотрел на учеников Йешуа. — Нам тут делать больше нечего. В этом доме теперь будет радость жизни вместо печальной скорби.

И они спокойно покинули дом начальника синагоги.

Перикопа 25

Катэгорео ен даимонизомаи

Обвинение в бесовстве

По улочкам Кфар-Нахума, следуя за молодым учителем, шёл возбуждённый народ. У стены, прижавшись друг к другу, сидели два слепца просящих подаяние.

— Слышишь? — обратился один к другому. — Кажется, сюда идут люди.

— Я бы даже сказал, что много людей, — подтвердил второй, повернув свою голову по направлению к шуму.

— Я даже улавливаю выкрики, прославляющие нового учителя.

— Да. Скорее всего, это тот, о ком говорят как о Машиахе, проповедующем слово Элохим и дарящим исцеления.

— Вот бы он и нас помиловал.

— Эх, — огорчённо вздохнул иудей. — Мы всего лишь два нищих слепца. Нам нечего ему предложить, но можно попробовать. Вдруг А-Шем смилуется над нами.

Шум приблизился, и слепцы встали, вытянув свои руки.

— Помилуй нас, сын Давидов! — вскричал первый, привлекая к себе внимание, стараясь быть услышанным сквозь гул толпы.

— Умилосердись над нами, Машиах!

“И поклонятся ему все цари, все народы служить будут ему.

Ибо спасёт он бедняка вопящего и нищего беспомощного.

Помилует он бедняка убогого и души убогих спасёт.

От насилия и злодеяния избавит он души их”!

— Помилуй нас, сын Давидов!

Но Йешуа только взглянув на них, молча прошёл мимо.

— Жалко слепцов, — обернулся Иоанн, когда они уже удалялись от них.

— Слепота распространена в Палестине, — пожал плечами Фаддей. — Болезни, жара, песчаные бури и яркое солнце, всё это может лишить человека зрения.

– “Кто дал уста человеку? Кто делает немым, или глухим, или зрячим, или слепым? Не Я ли, Йегова”? — процитировал Натанэль. — Знать была причина о коей нам неведомо.

— У них есть и свои преимущества, — оглянулся на них Йаков Алфеев. — Они свободны во всём. Им ни работать не нужно, ни семью содержать. Только самих себя прокормить. Многие не испытывают никаких особых трудностей из-за этого. Слепые свыкаются и им хорошо.

Тем временем слепцы поняли, что учитель удаляется от них, поэтому касаясь рукой о стену, они последовали за ним. Продолжая возглашать о помиловании.

Войдя во двор дома, где обычно останавливались в этом городе, учитель