– Серега, ты что, с ума спрыгнул?

– Молчать! – рявкнул тот. – Выполняй, что сказано, пока сам по кумполу не получил!

– Он же тяжелый, Серега! Не удержу я его, – Игорь с натугой подхватил Клюева спереди под мышки.

– Ничего, в воде полегчает, – ухмыльнулся Зотов и махнул пистолетом.

Игорь начал пятиться к воде, держа Клюева так, что лицо друга уткнулось ему в грудь. И в самом деле было тяжело, но направленный на него пистолет и эта противная ухмылка заставляли подчиняться.

Зайдя в воду, он сразу оценил ее холод. Мелькнула мысль, что это может привести в сознание бесчувственного Борисыча, и Игорь без дальнейших понуканий, но как можно медленней стал отходить еще глубже.

Тем временем Зотов засунул пистолет за пояс, взял удилище в правую руку и принялся махать им, с каждым разом все дальше выпуская шнур.

«Уж не на мушку ли поймать он нас собирается? – подумал Игорь. – Совсем свихнулся!»

Однако к концу шнура была привязана не легкая мушка, а что – то тяжелое, смачно врезавшееся Борисычу между лопаток. Это был серый металлический шарик. Игорь подумал, что и вчера на реке вот такой же шарик, который, кстати, он уже представлял в своем воображении, угодил ему в дужку очков и что наверняка, таким же шариком были убиты те байдарочники…

От удара Клюев издал слабый стон и на секунду приоткрыл глаза.

– Иваныч, у меня под мышкой слева в кобуре ствол, – прохрипел он, – постарайся достать…

Игорь нащупал кобуру. Ему доводилось стрелять из «Макарова», и он знал, что воспользоваться оружием сейчас будет непросто. За время, которое уйдет на снятие с предохранителя и передергивание затвора, Зотов успеет пару раз садануть в них шариком. Но размышлять было некогда. Шарик вновь ударил Клюева, теперь в шею, и Борисыч задергался, словно получил электрический разряд.

«В следующий выхлест шарик может попасть мне прямо в лоб», – успел подумать Игорь.

Вдруг на берегу что-то мелькнуло солнечным зайчиком по направлению к Зотову, а в следующее мгновение он завизжал и, уронив удилище, прижал руки к лицу. Еще не понимая, что это может означать, Игорь лихорадочно расстегнул кобуру и вцепился в рукоятку пистолета. Тут Клюев ухватил его за талию, Игорь шагнул назад и, попав ногой в ямку, оступился. Потеряв равновесие, он с головой окунулся в воду, Клюев своей тяжестью стал давить на него сверху.

Отпихивая его, Игорь сумел вытащить из кобуры пистолет. Очки, как и вчера, соскочили, но сейчас было не до них. Все еще оставаясь под водой, Игорь снял пистолет с предохранителя, а выскочив на поверхность, передернул затвор и приготовился стрелять. Он почти нажал на спусковой крючок, но услышал бас Конобеева: «Убери руки, а то полщеки вырву! У меня леска толстая, сам знаешь!»

Игорь увидел вышедшего из-за кустов Виктора Алексеевича, высоко поднявшего спиннинг с леской, тянувшейся к человеку, который только что готов был их убить.

Что – то неразборчиво мыча, Зотов стоял согнувшись, подняв руки, а на щеке у него блестела серебром длинная изогнутая блесна с острым тройником, точно брошенная Конобеевым.

«Здорово теперь Серега помучается, когда блесенку придется вытаскивать», – была первая мысль, пришедшая Игорю. Потом он вспомнил о Борисыче. Тот стоял по грудь в воде, держась руками за шею, кашляя и отплевываясь. Игорь протянул ему руку, чтобы помочь добраться до берега, но Клюев молча отобрал у него пистолет и пошел сам, хотя и не без труда.

Игорь побрел за ним, глядя на Сергея, за поясом у которого все еще был пистолет, и на Конобеева. Подматывая леску, тренер медленно приближался к забагренному, словно рыба, человеку. Все понимали, что есть только один шанс для освобождения – воспользоваться пистолетом. Но, видимо, Зотову было так больно, что думал он лишь о том, как бы не сделать лишнее движение.

Клюев первый подошел к пленнику, целясь ему в грудь, в любую секунду готовый выстрелить.

– Ты из этого ствола Подобросветова убил, сволочь? – спросил он, выхватив торчащий у того за поясом пистолет.

Зотов промолчал. Наверное, говорить ему было больнее всего, потому что один из крючков тройника через угол рта торчал из губы, а второй проткнул щеку. Вся нижняя часть лица была в крови.

С криком «За Петю Петича!» Клюев зло врезал ногой Зотову в пах. Тот со стоном схватился за низ живота и рухнул на колени. Не дав опомниться, Клюев защелкнул ему на запястьях наручники.

– Немедленно прекратите избиение! – закричал Конобеев, подбегая. Но Клюев и не собирался больше его трогать.

– За что ты убивал всех? – спросил Игорь. Но Зотов молчал и только с ненавистью глядел на них и на своего тренера, который, достав из кармана маникюрные ножницы, перерезал леску у его рта. Длинная блесна повисла, чуть раскачиваясь, и тут же ее серебристые бока стали красными от крови.

Игорь вспомнил одну фотографию, на которой точно такая же блесна торчала из пасти щуки.

– А ведь если бы не Виктор Алексеевич, ты бы и нас угрохал, правда? – снова спросил он Зотова.

– А ты думал! – ответил вместо него Клюев. – Он же садист: прежде чем в Петра выстрелить, глаз ему выбил!

– И сделал он это вот чем. – Игорь поднял испачканный глиной шарик. – А вы, Виктор Алексеевич, говорили, что на речку приезжают только рыбу ловить. Консервативно все же мыслите.

Конобеев почесал лоб, но так и не нашел что ответить.

– У-м-м… – промычал вдруг Зотов и указал скованными руками на воду.

Все обернулись и увидели поразительную, хотя и знакомую рыбакам картину: из воды на полметра выскочила щука, бешено мотая головой с разинутой красно – белой пастью! Делая так называемую «свечку», она пыталась освободиться от блесны. Но появившийся на берегу Геша Палач применил известный контрприем – быстро опустил кончик спиннинга, дав леске провиснуть, чем лишил рыбу возможности сойти. Теперь можно было не сомневаться, что щука окажется у него на кукане.

И тут Игорь, Клюев и Конобеев наконец-то услышали, как Зотов, ядовито пришепетывая, сказал:

– Эх вы, спиннингистики, не видать вам сегодня чемпионства…

Лишь верхушки маленьких елочек не были облеплены снегом. Темно-зелеными, почти черными вертикальными черточками они выделялись на фоне сугробистой поляны. Аккуратные следы лисицы уводили к стене густого непролазного леса, обступившего поляну. Почти в самом ее центре на согнувшейся ветке одинокой старой березы сидела крупная серо-бурая птица…

«Не поймешь, то ли глухарь, то ли тетерев», – подумал Семин, утирая простыней пот со лба. Взяв со столика наполненную пивом кружку, он чокнулся с бывшим сокурсником по институту, теперь хозяином сауны «Синий иней» Андреем Кулаковым и, сделав три больших глотка, с блаженством откинулся на спинку кожаного кресла.

– Слушай, Кулак, кому это в голову пришло все стены зимними пейзажами размалевать? Это все-таки сауна, а не кафе-мороженое.