это? — Она помахала листком перед лицом Кенрона.

Самая большая надпись заканчивалась двумя нулями, остальное скрывал палец Элион.

— Это бумажные деньги, — сказал Кенрон. — Раньше я хранил их в комнате, но туда нагрянул Лаубер и принялся с ними играться. По всей комнате раскидал, до сих пор находим.

— Это было два года назад, и я этого даже не помню, — пробурчал Лаубер.

— Бумажные деньги, что за глупость? — изумилась Элион. — Порваться может, сгореть, промокнуть. Вот так.

Элион взяла бумажку кончиками пальцев, будто собиралась порвать. Кенрон никак на это не отреагировал, и она перестала притворяться.

— Они легче золотых, хранить проще, — сказал он.

Элион пристально взглянула на него, пытаясь понять, не шутит ли он.

— Ну сравнил! — воскликнула она. — Пойди достань золото! У нас пытались рыть землю, вместо того чтобы охотиться. Копали два месяца и насобирали руды всего на одну золотую монету. А бумагу ведь лепят из деревьев. Этого добра у нас хоть отбавляй.

И золотые монеты, и бумажные купюры прибыли в Дайгон из Зенната. О иноземных предметах и культуре Кенрон готов был говорить часами. Жаль, именно сейчас на это времени не было. Поэтому он решил ограничиться кратким изложением своих наблюдений.

— Не думаю, что золото для наших монет выкапывали из земли, — сказал он. — Скорее всего, сотворили с помощью магии. Красиво, но вряд ли так уж ценно.

— Но бумага… — начала было Элион.

— Все дело в доверии к тем, кто выпускает деньги, — заявил Кенрон. — Регент Барглис однажды сделал мне лучшее предложение в моей жизни, но мне пришлось отказаться. Я верю, что он честный человек. Если он сказал, что бумажные деньги не хуже золотых, я ему доверяю.

Кенрон протянул руку, и Элион вернула ему купюру.

— И напрасно ты ему доверяешь, — сказала она. — Неважно, что он написал на этой бумажке, возьмет и скажет, что нет ей цены. Что ты тогда сделаешь?

— Если бы регент сказал, я бы отдал ему на сохранение все свои деньги. И не потребовал бы ничего, кроме его честного слова, что смогу забрать их в нужное время, — сказал Кенрон.

Услышав это, Элион рассмеялась и продолжила.

— Ты даже не заметил, как его кобольды растрезвонили о твоих успехах на всю страну. Смотрите все — вы можете жить, как Кенрон и его семья, если только будете ходить в лес чаще и нападать на магических тварей посильнее. Сколько охотников погибло, пытаясь жить так, как ты? И все из-за твоего любимого Барглиса.

— Я ни о чем таком не знаю, — сказал Кенрон. Он предпочитал верить, что некоторым кобольдам очень нравится сплетничать о его успехах.

— И вправду, какое нам с тобой до них дело? — Элион развела руками. — Может, ты познакомишь меня с регентом? Я тоже не прочь побыть примером.

А вот это было неплохой идеей. Регент наверняка смог бы произвести на Элион хорошее впечатление и развеять ее сомнения в его честности. Кенрон мог представить ее как умелую охотницу, которая добилась успеха не только в Озриуде, но и в Керфене. Конечно, если в ближайшие два дня все пройдет гладко.

Кенрон проверил, хорошо ли на нем сидит охотничья униформа, закинул рюкзак на плечо и закрепил ножны с кинжалом на поясе.

— Ты обещал не барагозить, — сказал он Лауберу.

— Буду вести себя как обычно, — пообещал тот.

Дверь захлопнулась, зеннатский замок трижды щелкнул, после чего Лаубер остался один. Вскоре ему предстояло узнать, что даже в самый обычный день можно влипнуть в серьезные неприятности.

Глава 4

Массивное трехэтажное здание оружейного дома часто было последним творением рук человеческих, которое видели охотники, отправляясь в лес, и первым, когда они возвращались из леса. Точнее, дом построили кобольды, и считалось, что он стоит на зеннатской, а не на дайгонской территории, но об этом вспоминать было не принято. Охотников пускали лишь на первый этаж здания, чтобы они могли получить оружие и сдать износившиеся предметы в починку. Что творилось на втором и третьем этажах, считалось исключительно делом Зенната и дайгонских охотников не касалось.

— У нас в Озриуде тоже оружейка, только поменьше, — сказала Элион, как только они с Кенроном подошли ближе. — Не многие доверяют оружие кобольдам. И не многие хотят платить им за услуги.

Кенрон кивнул и остановился, не дойдя до входа полсотни метров. Он снял рюкзак с плеча и положил у ног.

— Вчера я отправил к ним гонца, — сказал он. — Кобольды должны были подготовить для тебя все необходимое для охоты. А еще возьми любое оружие, к которому ты привыкла.

Из рюкзака Кенрон вытащил связку длинных метательных игл из закаленной стали. Всего два десятка. Иглы были перевязаны кожаным ремешком.

— Проверь, чтобы там было это. — Он показал связку Элион.

— Что значит «проверь»? — удивилась она. — Ты не пойдешь со мной?

— Останусь здесь, — сказал Кенрон. — Я уже несколько лет не захожу в оружейный дом.

Тем временем около десятка охотников вышли из дверей, о чем-то громко беседуя, и направились прямиком в лес — на поиски магических существ для продажи Зеннату.

— Это почему же не заходишь? — Элион подошла к Кенрону и пристально взглянула на него. — Лишаешь их возможности пообщаться с лучшим охотником Керфена?

— Был один случай, — с неохотой произнес Кенрон. — Когда я зашел к ним, начались проблемы.

— Позволь уточнить, проблемы у них или у тебя?

— В основном у них, у кобольдов, которые там работали. Кажется, я приношу им одни неудачи.

Элион рассмеялась.

— И какое тебе дело до их неудач?

— Просто зайди к ним и забери рюкзак.

— Ну уж нет. Может, в лесу нам ничего не попадется, но, раз я выбралась из дома, одно полезное дело я сегодня закончу. Сегодня ты преодолеешь боязнь оружейного дома.

— В самом деле не нужно…

— Ты ведь упускаешь свою выгоду. Как ты узнаешь, что получил лучшее из того, что у них есть, не заходя в здание? Как проверишь их работу? Может, они дурят тебя, подсовывают хлам. Ты и слова им сказать не можешь. Так не пойдет.

Она схватила его за руку и потянула ко входу в оружейный дом. Нехотя Кенрон все же пошел за ней. Он понимал, что его уверенность в том, что он создаст кобольдам проблемы, — это чистой воды суеверие. Вывод, который он сделал после одного-единственного случая. Тогда он действительно принес кобольдам беды, но действовал он не один. У него был противник — зеннатская девица, которая решила использовать ни в чем не повинных работников оружейного дома как свои игрушки. И все, что