Молодой человек, гораздо ниже нынешней Нины, в мятом камзоле, кюлотах, нечищеных туфлях, с взлохмаченными волосами, выбившимися из завязанного на затылке хвостика, являл собой образ замученного тяжелой неволей раба пера и чернил.

Он поднял на оказавшуюся перед ним высокую крестьянку усталый взор и спросил, надменно растягивая слова:

- Ты что хотела, женщина? Разве не знаешь, сегодня приема нет, уходи и не беспокой господ чиновников.

- Простите, уважаемый, – вступил в диалог Ивер. – Мы только прибыли на Фалькстар, не знаем местных порядков, но нам надо…

Юноша бледный небрежным жестом дал понять, что просителям следует удалиться, и двинулся было прочь, однако Нина не дала ему это сделать, крепко схватив служку за плечо.

- Где кабинет мэра или кто тут у вас? Говори, уважаемый, куда мне следует представить бумаги на владение землями и подтвердить свои права? Мне еще ехать до восточной границы острова, а я тут с тобой пытаюсь договориться! Отвечай, когда тебя старшие спрашивают!

Что нашло на неё в этот момент, Нина Андреевна и сама не знала, но убежденность в правильности своих действий повелевала добавить в голос властности и требовать послушания от мелкого винтика административного механизма. Не ожидавший такого напора от непрезентабельно одетой дылды молодой человек оторопел и машинально показал на дверь в конце коридора.

- Господин мэр сейчас занят, – проблеял вьюнош, но Нина, в несколько стремительных шагов преодолевшая расстояние до указанного ошеломленным клерком кабинета, уже открывала заветную дверь.

Петерсены рванули за госпожой, а бедный служка потерянно вздохнул. Ой, что теперь будет?!

Глава 11

А ничего страшного и не случилось. Вроде…

Решительно вошедшая в кабинет Нина Андреевна обнаружила сидящего за впечатляющим размерами столом, заполненном стопками бумаг, книгами, чернильным прибором и подставкой с перьями, мужчину лет 35, может – чуть больше, в бордовой мантии, дополненной массивной цепью с бляшкой.

Широкие плечи, редкая проседь в убранных в хвост темных волосах и такой же бородке- эспаньолке, высокий лоб, длинные пальцы, держащие лист бумаги, и темные (черные?) глаза. Все это Нина охватила взглядом за секунду, когда хозяин кабинета оторвался от чтения чего- то важного и уставился на посетительницу в простонародном платье спокойно и внимательно.

- Имею ли я честь видеть перед собой мэра этого славного города? – не здороваясь, взяла быка за рога Нина Андреевна. – Кивните хотя бы, уважаемый.

Мужчина отложил бумаги, сложил руки на груди и…кивнул. Молча.

- Прелестно, просто прелестно! – Нина подошла к столу, достала из висевшей на локте небольшой холщовой сумки, которую ей успела собрать Айрис, все свои верительные грамоты и положила их на стол перед мэром.

– Прошу Вас, господин мэр, засвидетельствовать мои права на землю в восточной оконечности острова и, по возможности, ввести в курс дела относительно имеющихся задолженностей по налогам, проблем с населением или что там еще…А также хотелось бы увидеть карту, дабы представлять расположение принадлежащих мне земель на территории острова – я не местная…К сожалению или к счастью? – Нина дернула плечиком и продолжила.

– Вы сможете это сделать максимально быстро? Хотелось бы уже сегодня добраться до владений, а я во вверенном Вам заведении уже потеряла уйму времени. Дорога же, как слышала, неблизкая. Вы ведь не откажите даме в столь незначительной просьбе? – и Нина кокетливо похлопала глазками. Как это могло выглядеть со стороны, женщина не думала.

Мужчина, похожий на зрелого Шона Коннери, как осознала вдруг попаданка, не изменившись в лице, взял представленные Ниной бумаги, внимательно ознакомился с текстом купчей, «паспортом» (грамотой, в которой перечислялись ее личные данные и титулы), выданным графом Ольсеном королевским ордером, сложил их, после чего вернул посетительнице. Все – молча.

Нина тоже не открывала рот, постепенно проникаясь собственной наглостью и самообладанием городского главы, отчего ей становилось все более некомфортно, вернее, пользуясь сленгом 21 века – стрёмно.

«Ой, мамочки, что же я наделала- то? Сейчас ка- а- ак пошлет в даль светлую – темницу местную за неуважение ответственного лица при исполнении…У- у- у, Розанова, ты идиотка, даром, что старая. Не знавши броду, полезла в воду! И главное, сама не пойму, что на меня нашло…Я ж овца обычно, а тут – тигра!» – пронесласьмысляв голове попаданки, и она уже хотела начать привычно извиняться…

В этот момент местный сэр Шон встал, обошел стол, приблизился к Нине и, взяв ее за руку, склонился и легко поцеловал кончики пальцев девушки. Занавес!

* * *

Нине Андреевне Розановой НИКОГДА не целовали руки! Нинель Лунд воспоминаний на этот счет не оставила, хотя ей, скорее всего, такое испытывать приходилось. А может – нет, судя по поведению ее супружника.

Да не суть, в самом- то деле! Здесь и сейчас краснела, смущенная таким пассажем, Нина, а виновник ее растерянности наблюдал со смешинкой в глазах за притихшей гостьей и явно ждал, что она станет делать.

«Да он издевается! – поняла попаданка и разозлилась. – Врешь, не возьмешь!» Злость вернула здравомыслие, Нина томно опустила глазки в пол, потом резко подняла и уставилась на мужчину, благо, рост позволял: мэр был выше, но смотреть ему в лицо можно было, не задирая голову.

- Господин мэр, Вы всем посетителям руки целуете после ознакомления с их бумагами? Это такой способ показать, что все в порядке с документами? – ровным тоном, но с намеком на издевку, проговорила Нина. – Занятный обычай, в Англосаксии такого нет! А мне, после того, как Вы покажете карту острова и налоговые книги, тоже нужно будет Вам руки целовать или хватит простого «Благодарю покорно»?

Местная реплика Шона Коннери вздернула бровь, пожевала губами, явно сдерживаясь, а потом, откинув голову, громко расхохоталась.

Нина смотрела на веселящегося мужчину и ей стало грустно: ну вот кто ее под ж..у мешалкой толкает, а? Нашла время умничать и выпендриваться! Аристократка, блин, а манеры как у субретки (бойкой, находчивой служанки). Ей хотелось плакать от досады.

Отсмеявшись, мэр оправил на себе мантию, провел рукой по волосам и, кашлянув в кулак, заговорилтаки- и- и- мголосом, что Нина Андреевна расстроилась окончательно: ей не жить, если она не устоит перед этим завораживающим, хрипловатым,суровымтембром!

- Ваша милость, простите за то, что Ваше пребывание на вверенной мне территории омрачилось небрежностью моих подчиненных и моей собственной неучтивостью. Позвольте представиться, как положено. Кристиан Нильсен, барон Брагау, мэр Нюкьёбинга, малоопытный руководитель, бывший капитан королевского флота, вдовец. К Вашим услугам.

Мужчина серьезно перечислил все свои титулы/статусы, поклонился, прижав правую руку к груди, и выжидательно уставился на Нину.

Иномирянка прониклась торжеством момента, сосредоточилась и ответила в тон мэру:

- Виконтесса Нинель Флетчер, в девичестве Лунд, вдова, хозяйка 12000