«Я – не она, – жестко напомнила себе Мэй и отвернулась от зеркала. – Я – солдат Республики».

Преторианцу улицы Панама-сити были не страшны. Но одинокая женщина – к тому же блондинка, иностранка и в коротком платье – привлекала немало лишнего внимания. Чего-то Внутренняя безопасность недодумала, когда этот план составляла. Если они хотели без лишнего шума передать письмо, отправили бы преторианца-мужчину. Хотя, возможно, у них просто не нашлось бойца, совершившего тяжкий проступок, и с дурацким поручением пришлось отправить Мэй.

Одна надежда, что кто-нибудь из местных затеет драку по дороге. Эмоции, вызванные произошедшим на похоронах, еще не улеглись, и Мэй бы обрадовалась возможности отвести душу. Однако татуированные подростки бандитского вида, околачивавшиеся рядом с гостницей, ограничились лишь грязными взглядами и парой непристойностей на испанском. Впрочем, большую часть пути до принадлежавшего Кристобалю Мартинесу клуба она проделала в машине. Шофер нагло ухмылялся, но молчал.

По правде говоря, самым значительным происшествием оказалась встреча с человеком, которого интересовало не столько ее тело, сколько душа. Когда до клуба оставалось буквально полквартала, она увидела мужчину с гладко выбритой головой и в драном плаще. Он бросался ко всем прохожим подряд, размахивая покрытыми грубыми рисунками листовками. Мэй не говорила по-испански, но разобрала слова «дьос» и «сальвасьон». Она не знала, что тот пытается ей всучить – отрывок из старых религий или из новых, каких развелось множество после Эпохи Упадка, – какая разница, в конце концов. Мэй не нуждалась в них и предельно четко объяснила это проповеднику, когда тот не прислушался к ее вежливому, но твердому отказу иметь с ним дело. Мэй просто отпихнула его, тот влетел в стену и больше не докучал ей своим «спасением».

Женщин внутрь пропускали без проблем – прямо как на родине. Но в отличие от джемманских заведений подобного рода здешняя охрана просила сдать оружие. Это было странно. В РОСА считалось, что гражданскому населению оружие абсолютно без надобности, и Мэй изумленно наблюдала за тем, как пижонски одетые плейбои и девушки по вызову спокойно подходили к охране и сдавали стволы – прямо как пальто в гардероб…

Кондиционер отчаянно пытался разогнать густой жаркий воздух – народу в клуб набилось порядочно. Жара уверенно побеждала: внутри не продохнуть было от запаха пота, сигаретного дыма и чего-то еще. Глаза начали слезиться в едкой дымке, затянувшей полутемное помещение. Музыка оглушала, и чувства Мэй обострились. Может, у них тут все вечеринки такие, но здесь опасно. Мэй насторожилась, имплант тут же включился и заработал.

Она не очень разбиралась в местных представлениях о гендерных ролях, но знала, что они тесно привязаны к социальному положению. В аристократических кругах женщины не показывались на публике, а вот среди недавно пробившихся наверх традиционные правила поведения мужчин и женщин соблюдались не так строго. Именно этими, «новенькими», и был забит сегодня вечером клуб. Впрочем, кругом толпились и менее состоятельные дамы – и недвусмысленно сигнализировали о своей доступности для богатых мужчин. А поскольку Мэй никто не сопровождал, ее вполне могли отнести к группе охотниц. Задание следовало выполнить без проволочек – пока никто не решился перейти от теории к практике…

Пока она искала Кристобаля Мартинеса, пятеро посетителей все-таки попытались это сделать. Лишь один из типов разозлился из-за ее отказа, но рядом оказался охранник, и под его суровым взглядом агрессор быстро сник. И Мэй не пришлось демонстрировать навыки самообороны. Отлично – она же в штатском, не стоит себя раскрывать. Впрочем, настроение ухудшалось с каждой минутой, и нарваться на хорошую драку казалось вполне достойным выходом.

Кристобаля она обнаружила около автоматического бармена: аппарат оказался стареньким и голос распознавал с трудом. В результате Мэй заказала ром, а получила текилу. А Кристобаль стоял и рассказывал толпе друзей что-то смешное. Здоровяк, веселый такой. Взгляд его упал на Мэй, и лицо вспыхнуло радостью.

– Я вас не приглашал, но рад вас видеть! – воскликнул он по-английски, радушно раскрывая объятия. – Добро пожаловать в мое скромное обиталище!

– Благодарю за теплый прием. – Мэй улыбнулась – холодно и сдержанно, словно во время чаепития в усадьбе на территории земельного пожалования нордлингов. – Не могли бы вы передать письмо Джастину Марчу?

– Да вы ему сами отдайте! Он… где же он, только что здесь был…

И Кристобаль развернулся и пригляделся к толпе за игорными столами.

– В общем, он где-то там был. Но ушел – непонятно куда. Наверное, в постель кому-то напросился…

И виновато развел руками.

– Но точно не могу сказать. Возможно, вы еще успеете его перехватить…

Улыбка Мэй стала еще холоднее.

– Я просто должна передать ему это.

И она извлекла из сумочки письмо.

– Вы согласны мне помочь?

– Естественно, моя дорогая!

И он жестом фокусника опустил письмо себе в карман.

– Чем еще могу помочь? Только скажите!

На публику, конечно, играл.

– Вы, джемманы, мне нравитесь. Чем больше вас приезжает, тем лучше!

Мэй подумала, не попросить ли все-таки рому, но решила ограничиться вежливой улыбкой. И покачала головой:

– Я вам безмерно признательна. Мне пора. И еще раз – большое спасибо за то, что согласились передать письмо мистеру Марчу.

Она специально все повторила, потому что Кристобаль, похоже, тут же позабыл о поручении.

Он картинно заломил руки:

– О, как же вы, джемманки, жестоки! Не зря Джастин уехал от вас! Может, хоть ненадолго задержитесь? Вы разобьете мне сердце! В той комнате стол накрыт плюс тут где-то дилер наркотического «пепла» болтается – рекомендую, хороший порошок. Не подделка всякая, которую в РОСА контрабандой возят. Ну и отличная группа! Слышите, как поют?

О да, она слышала. Хотя пыталась отключить слуховые рецепторы изо всех сил. Мэй снова поблагодарила Кристобаля: оставалось лишь надеяться на то, что здоровяк не позабудет о конверте. А потом развернулась и пошла к входной двери. В нее как раз входили какие-то парни, явно из одной банды – судя по похожим татуировкам. Ярко и безвкусно одетые, то есть по здешним меркам безумно модно, молодчики шли вразвалочку, нагло поглядывая по сторонам. Мэй решила разминуться с парнями и резко свернула к едва различимым в плотной дымовой завесе дверям в другом конце комнаты.

Выход нашелся не сразу – пришлось действовать наугад. За одной дверью обнаружилась комната, где люди за стеклянным столом с шумом вдыхали какой-то порошок. Другая выглядела как кладовка, правда, какая-то предприимчивая парочка перепутала ее со спальней. Наконец Мэй нашла то, что искала, со вздохом облегчения перешагнула порог, вышла на улицу – и угодила прямо в эпицентр драки.

Расклад стал понятен сразу, хотя причины столкновения она не знала. В крови резко поднялся уровень адреналина – вот, значит, как!.. Шестеро на одного. Головорезы с татуировками на лице, орут по-испански и лезут на человека в пиджаке с нашивками дипкорпуса ВС. Счет пошел на секунды, она двинулась вперед. Мы с ВС как братья, надо помочь их человеку. И вообще Мэй не нравилось, когда на кого-то нападали с таким подавляющим численным перевесом.