сразу бы бросился вплавь на ту сторону пролива, – похвалил я Рыжикова, но, заметив, что он чуть ли не взорвался от моей похвалы, тут же перешел на деловой тон: – Сникерс, а ну, накидай нам целей. Что тут у вас можно взорвать?

– Вы хотите целей? Их есть у меня. Значится так… – Сахаров достал из кармана карту города и его окрестностей и принялся тыкать в нее пальцем. – Вот тут у нас старый карьер, село Бондаренково, здесь же располога карательного батальона «Готенланд». Мы ударим по ним ночью, потом на машинах отойдем вдоль моря и ударим по Багеровскому аэродрому, там стоят шесть вертолетов, ремонтная база и цистерны с горючкой. Ты же помнишь, Псих, что по ним можно отстреляться издалека с близлежащих холмов. Ударим из ПТУРов и «Утесов». Дальше, ныкаемся в Багеровских каменоломнях и, как только враг успокаивается, вновь наносим удар. Целей много, да и каменоломен, где спрятаться можно, тоже хватает.

– Нормально, – прокомментировал Рыжиков. – Предварительную разведку надо проводить?

– Нет, я там все лично разведал, – ответил Сникерс. – Месяц на пузе лазил.

– В каменоломнях придется сидеть не меньше недели, – вслух подумал я. – В полной темноте, сырости и холоде. Рыжиков, среди твоих бойцов нет тех, кто боится замкнутых пространств? Клаустрофобия, если по-научному?

– Не знаю, – пожал плечами Рыжиков, но тут же поправился: – Если надо, потерпят! Ну, а вы что скажете на предложения Белого?

– План, конечно, хорош, но как-то мелковат. Местечково! Размаху не хватает!

– Понятно дело, – развел руками Сникерс. – Это у тебя, Псих, обычное дело захватить вражескую «броню», «Грады» и разносить укров целыми полками!

– Это да, я такой. Ну, ладно, как говорил Леонов в фильме «Джентльмены удачи», финита ля комедия! – с этими словами я закатал рукав куртки и показал надпись, сделанную на коже несмываемым хирургическим маркером – 1882.

– А-а?!.. – Рыжиков удивленно распахнул рот. – Так вы что, и есть наш командир теперь? Зачем комедию ломали и сразу не назвали пароль?

1882 – это пароль, который должен быть назван старшему лейтенанту Рыжикову тем, к кому переходят в подчинение он и его подразделение.

– Комедия нужна была для того, чтобы понять, что ты собой представляешь, лейтенант Рыжиков. Вдруг ты бы сразу сказал, что надо валить отсюда подальше или сразу сдаться в плен.

– Тоже такое скажете, – скривился старлей. – Как это может быть, чтобы своих бросить или в плен сдаться? – искренне удивился Рыжиков.

– Вот, например, жил-был себе полковник, с хорошим послужным списком, начальство его любило, подчиненные его боготворили, а главное, Родину он любил до колик в животе, патриотом был! А как войнушка началась, так он подчиненных бросил, по факту врагам сдал весь полк, а сам к вражинам переметнулся. Продался, сука, за бочку варенья и корзину печенья. А есть другой пример: сержант заперся в танке и давай из пушки стрелять; ему в рацию кричишь, что, мол, Сникерс, гад, бросай броню, у нее гусля сбита, вали оттуда. А он в ответ: ни за что, у меня еще снаряды есть, я танк не брошу. Так и сгорел! Мог уйти, но не ушел, сгорел вместе с танком. Правда, Сахаров?

– Ой, Палыч, не начинай. Как сложилось, так сложилось. Не сгорел до конца, и слава богу.

– Все, теперь по сути. Сникерс, как планировалось перевозить и доставлять людей?

– В моем хозяйстве три большегруза, прицепы «Тонар», таскаем песок. Вблизи Керчи нас никто не проверяет, ну и по Ленинскому району тоже нормально все, у меня все кто надо прикормлены. На них и хотели перевезти бойцов, прикрыли бы брезентом, никто бы не заметил.

– А дальше сможешь доехать? – заинтересовался я. – До Джанкоя или хотя бы в село Советское?

– Нет. Там «блоков» больше, чем мандавошек у проституток. По-любому досмотрят.

– А как досматривают? Заставляют груз высыпать?

– Нет. Штырями щупают, и все. А что?

– Если мы на дно ящики уложим со снарягой, а сверху песочком закидаем… Заметят?

– Черт его знает, – пожал плечами Сникерс. – Ты чего задумал, Псих? Хочешь в самое пекло полезть? Там же укров, бармалеев и пиндосов как собак нерезаных.

– Ты по делу скажи. Сможешь провезти груз или нет?

– Смогу. Деньги есть. Если просто ящики на дне, то легко. Куда везти и когда?

– Второй вопрос… В Золотом по-прежнему браконьеры стоят?

– Ясный-красный стоят, куда они денутся… Им что одна власть, что вторая, по фигу! Рыбка идет, копейка капает! А чего от них надо-то?

– Короче, план такой: народ переправим к нужному месту на филюгах браконьеров, а всю снарягу ты довезешь.

– Тогда еще раз спрошу: куда груз надо везти?

– Вот сюда, – через минуту ответил я, показав нужную точку на карте полуострова. – Сможешь?..

– Смогу, – твердо произнес Синкерс. – А ты уверен?

– Более чем. Знаешь, что у нас вот здесь?.. – я еще раз ткнул в карту, но на пару километров севернее. – Лагерь для военнопленных, а по соседству добробат, у которого в хозяйстве есть парочка танков, батарея минометов, две установки «Град» и кое-что по мелочи – бэтээры и БМП. А в паре километров от добробата, вот тут… – вновь указал я место на карте, – аэродром, на котором располагаются турецкие беспилотники и итальянские вертолеты. Как вам такой размах?

– Нормально! – довольно оскалился Сникерс. – Палыч, как хорошо, что ты вернулся! Мы ж теперь всех вражин на британский флаг порвем!

– Я что-то не понял, вы собираетесь все это провернуть силами одной неполной роты? – округлил глаза Рыжиков.

– Ага, – кивнул я. – Причем это только начало, в Крыму действуют несколько десятков подпольных групп и с десяток партизанских отрядов. Так что не переживай, нам надо только начать, а потом все подтянутся и начнется такое веселье, что у вражин земля под ногами гореть будет! – твердо произнес я.

– Якут как узнает, что ты вернулся, по-любому захочет со своим отрядом к нам присоединиться, – уверенно произнес Сникерс.

– И не только Якут, – ответил я.

Вызвал к себе командиров взводов и отделений, поставил им задачи по боевому охранению и переброске к месту, откуда нас могли забрать на грузовиках люди Сахарова.

Переноска ящиков с боеприпасами и снаряжением затянулась до поздней ночи. Потом еще загружали ящики в прицепы грузовиков и маскировали их мокрым песком. Все это под моросящим противным, мелким дождем и стылым порывистым ветром. Бойцы промокли насквозь, пришлось развести небольшие костры для обогрева и приготовления пищи. Благо стены разрушенных коровников и серая пелена дождя скрывали огонь от посторонних глаз.

Утром, погрузившись в прицепы трех тягачей, выдвинулись в сторону азовского побережья Керченского полуострова. По сути, путь должен был занять не больше часа, но машины двигались медленно,