После обеда сэр Вайтхолд намеревался снова завалить меня мелочовкой, я напомнил строго, что я и он уже не лорды поместий, где в самом деле порой каждую овцу считаешь, а мы уже ого, теперь нужно ставить управителей, а над ними еще одних, самим же только проверять, как работают.

— А я, — закончил я мудрую сентенцию, у меня они все мудрые, — пошел как бы мыслить и думать. О тайнах вселенной, разумеется!.. И бытии в целом. Ибо я — стратег.

Он сказал ошарашенно:

— Да, ваше высочество, да… Как-то забываю, что вот так хозяйство резко увеличилось… Вам хорошо…

— Сэр Вайтхолд?

Он сказал неуклюже:

— Вы ж наверняка империями управляли… В прошлой жизни, имею в виду.

— А то как же, — согласился я. — И Темными, и Светлыми, и всякими… Даже Великой Эльфийской и Величайшей Гагандской… хорошо, идите, но сперва челюсть подберите с пола.

Оставшись наедине с собой, самым интересным и умным собеседником, я открыл ящик стола, взгляд упал на тонкое колечко, браслет и свернутый в тугое кольцо пояс, все, что осталось от Хиксаны. Продолжая думать над тем, как из простолюдинов создать верное мне войско, я взял колечко, покатал в ладони, смутно дивясь его легкости, словно его и не существует, а так, видимость одна, или же это я вообразил, что у меня в ладони что-то лежит.

Вряд ли налезет даже на мизинец, у нее пальцы были совсем тонкие, но, к моему удивлению, вошло без всякого труда, колечко не давит, но обхватило плотно.

Удивленный, я стащил, тоже легко, попробовал надеть на безымянный, и тоже с той же легкостью. Заинтригованный и обнаглевший, попытался с большим пальцем… тот же результат!

Наверное, сумел бы и сам в него влезть, но к чему мне такой странный пояс, потому снял и водрузил на безымянный, подвигал им, рассматривая. Мягкий блеск серебра, приглушенный, не бьющий нагло в глаза, как у дешевых вещей…

Вошел сэр Вайтхолд, я сжал руку в кулак, пряча колечко, хотя у него самого колец и перстней на обеих верхних конечностях по три штуки, но даже он не так уж и весьма, некоторые лорды носят не то что на всех пальцах, но на безымянных или средних по два-три. Так что я совсем скромник, кто бы поверил.

— Сэр Вайтхолд, — произнес я.

— Ваше высочество, — ответил он смиренно.

— Сэр Вайтхолд, — спросил я, — самый главный вопрос: как идет сбор налогов?

— Весьма успешно, — ответил он с облегчением. — Даже более чем. Я, правду сказать, и не надеялся.

— Это как?.. — уточнил я. — В самом деле начали шевелиться?

— Вы не поверите, — ответил он с поклоном, — действительно начали начинать, если позволено будет так сказать.

— Не будет позволено, — отрубил я. — Уже должно быть в разгоне. Мы не можем позволить себе промедлений!

Он сказал серьезно:

— Да? Тогда действительно все ускоряется, ваше высочество! Как скажете.

— Хорошо, — проворчал я, — тогда сегодня убивать не буду. Следите ежедневно! Если хоть один лорд откажется, ссылаясь на старинные права и привилегии, напомните, что мы — завоеватели. Все старые правила отменяем, а новые введем попозже. Пообещайте, что вольностей дворянства и привилегий будет еще больше!

Он изумился:

— Так и сказать?

— Так и сказать, — подтвердил я. — Самое интересное в том, что я не вру. Вольности будут!.. Что там за крики снизу?

Он посмотрел с укором.

— Ваше высочество, ну что же это, как не пир?

— С какой стати?

— В честь вашего возвращения.

Я фыркнул:

— Завтра отбуду в Варт Генц, устроите еще пышнее и веселее. И на столах будете плясать голыми!

Он посмотрел на меня с укором:

— Ваше высочество, как можно? Мы будем скорбеть о вашем отбытии. И только чтобы сгладить горечь, пригласим женщин. Вот они и будут танцевать на столах… возможно, без заметно отягощающей одежды, ведь женщины — существа слабые, хрупкие…

Я посмотрел на него очень пытливо, этот гад скопировал меня и умеет нести чушь с таким же уверенным видом, пламенем в глазах и патетическим тоном.

— Я уже послал церкви сигнал, — сказал я зловеще, — что и здесь нужно укрепить мораль. Так что ждите скоро приезда священнослужителей всех рангов. Будут вам танцы на столах!

Он сказал испуганно:

— Тогда сегодня ночью нужно успеть до упаду. Чтоб потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы… Ваше высочество, вы почтите пир в вашу честь?

Я подумал, махнул рукой.

— Только совместим пир в честь моего приезда с пиром в радостную честь моего отъезда. Кстати, все забываю спросить, вам было поручено выстроить здание фактории в милостиво указанном мной месте. Все сделано?

Он изумился:

— Правда, было такое приказано?

— Да, — сказал я резко, показывая, что не до шуток. — И чертеж вам рисовал!

— Ах да, — сказал он, — мне б вашу память, ваше высочество!

— Все сделано?

— Конечно, — сказал он убежденно. — Прикажете разрушить?

Я посмотрел на него строго:

— Зачем?

— Да так просто, — ответил он. — Вроде бы снова военные действия… Вы по ним скучаете, верно?

— Ничуть, — отрезал я. — Готовьте пару телег с хорошими рессорами. И отправите самых доверенных… Можно виконта Рульфа, а то он, смотрю, уже звереет от безделья.

Он спросил осторожно:

— Что нужно забрать?

— Кольчуги, — сообщил я.

Он охнул:

— Господи, гномьи кольчуги?

— Не гномьи, — поправил я сварливо, — а наши. Зачем нам гномьи?

— Простите, ваше высочество, — воскликнул он, — я имел в виду — скованные гномами! Говорят, их не только ничем не пробить, даже магия не берет!.. Верно?

— Мы так и договаривались, — сообщил я. — У гномов своя магия, магия металла. Потому эти бородачи и обрабатывают его с такой легкостью. В общем, снабдим нашу гвардию. Сперва тех, что охраняют дворец, чтоб ощутили важность быть при мне, затем начнем отправлять в действующие войска.

Его глаза стали круглыми, я нахмурился, он сказал просительно:

— А нам… вашим верным соратникам? Можно будет?..

Я изумился:

— Кольчуги?.. Я для вас заказал рыцарские доспехи! Если сами не решитесь спускаться в их кузницы, хотя это совсем рядом с адом, хоть посмотрите, где потом ждать Страшного суда, то запишите очень точно свои размеры и передайте.

Он сложил руки на груди ковшиком.

— Ваше высочество, вы истинный отец народа!.. И даже простолюдинов… наверное. Деньги из казны брать или нам самим расплачиваться?