До этого звонка самым страшным мгновением в жизни Патриции была минута, когда она узнала о том, что ее сын умирает от рака.

— А если Вейдер лежит сейчас где-нибудь в канаве, истекающий кровью и беспомощный? — спросил Джоди. Патриция заметила слезы в уголках глаз мальчика и поняла, что тот едва сдерживает рыдания. — Что, если его застрелил охотник, или он попал в капкан?

Патриция покачала головой, пытаясь отвлечь сына от тягостных мыслей.

— Вейдер вернется домой живой и здоровый, — сказала она. — Вейдер всегда возвращается.

И вновь Патриция почувствовала, как ее охватила невольная дрожь.

Вейдер действительно всегда возвращался домой. Живой и здоровый.

Благотворительная клиника

Портленд, штат Орегон

Вторник, 14:24

Даже сквозь грубую резину она ощущала слизистую податливость внутренних органов трупа. Толстые перчатки раздражали ее, стесняли движения, но Скалли вовсе не хотела подцепить инфекцию, погубившую Вернона Ракмена.

Насос респиратора нагнетал в дыхательную маску холодный спертый воздух, бивший в лицо. Глаза подсохли и болели. Скалли очень хотелось протереть их рукой, но пока не закончилось вскрытие трупа охранника, приходилось мириться с неудобствами костюма биологической защиты.

Диктофон Скалли лежал на столе, готовый записать ее слова и впечатления по поводу увиденного. Что ни говори, случай незаурядный. Уже в ходе беглого осмотра Скалли обнаружила множество аномалий, которые ставили ее в тупик, а по мере того, как она продолжала тщательное исследование, выявлялись все более загадочные, зловещие подробности.

Да, скрупулезное выполнение всех этапов процедуры вскрытия отнюдь не было пустой формальностью. Скалли еще не забыла, как она преподавала методы аутопсии студентам Квантико в ту пору, когда материалы под грифом «Икс» были закрыты, и им с Малдером некоторое время пришлось работать порознь. Кое-кто из ее учеников уже окончил курсы академии ФБР и стал таким же агентом по особым поручениям, как она сама.

И все же Скалли сомневалась, что кому-нибудь из них доведется хоть раз в жизни столкнуться со случаем, подобным этому.

В такие минуты точное следование заведенному порядку оказывалось единственным средством сосредоточиться и сохранять ясность мышления.

— Проверка записывающей аппаратуры, — произнесла Скалли, и ее диктофон, включавшийся от звука голоса, мигнул красным огоньком.

— Имя: Вернон Ракмен. — Скалли продолжала диктовать размеренным голосом, который слегка приглушала толстая резиновая маска. — Возраст: тридцать два года. Вес: приблизительно сто восемьдесят пять фунтов. Общее состояние нормальное. Судя по всему, до заболевания, которое обусловило смертельный исход, испытуемый находился в хорошей физической форме…

Может быть, когда-то он и был здоров, но теперь создавалось впечатление, будто все клетки его организма разом пришли в негодность.

Скалли взглянула на покрытое синяками тело, осмотрела кожу, вспученную вязкими сгустками крови. Лицо трупа было искажено предсмертной агонией, губы раздвинулись, обнажая челюсти.

— К счастью, люди, обнаружившие тело, а также исследовавший его патологоанатом своевременно изолировали труп. Никто не прикасался к нему незащищенными руками…

По мнению Скалли, это заболевание, чем бы оно ни оказалось, было чрезвычайно заразным.

— Внешние признаки — синюшные пятна, подкожные узлы — напоминают симптомы бубонной чумы. — Произнеся эти слова, Скалли вспомнила о том, что черная лихорадка, сгубившая добрую треть населения средневековой Европы, проявляла себя лишь через несколько дней после заражения, даже если речь шла о легочной, самой гибельной ее форме. — Но этот человек скончался практически мгновенно, и я не знаю ни единого вещества, кроме нервно-паралитических ядов, которое обладало бы таким быстродействующим смертельным воздействием.

Скалли прикоснулась к ладоням Ракмена. Кожа болталась на них, словно чересчур свободные перчатки из толстой резины.

— Эпидермис отделен от мышц, как будто соединительная ткань каким-то образом оказалась полностью уничтоженной. Что же касается самих мышечных волокон… — Скалли ткнула труп пальцем и почувствовала необычную мягкость. Ее сердце подпрыгнуло. — Мышечные волокна кажутся рыхлыми, практически распавшимися, — добавила она.

Внезапно маленький участок кожи трупа лопнул, и Скалли от неожиданности шагнула назад. Из-под кожи выступила прозрачная беловатая жидкость, и женщина осторожно прикоснулась к ней затянутыми в перчатки пальцами. Жидкость была вязкая, липкая и тягучая.

— Я обнаружила необычную… похожую на сироп жидкость, выступившую из-под кожи тела. Вероятно, она собиралась и накапливалась в подкожной клетчатке и в результате моих манипуляций прорвалась наружу.

Скалли потерла кончики пальцев друг о друга, и клейкая жидкость, прилипшая к перчаткам, собралась в каплю и упала на поверхность трупа.

— Ничего не понимаю, — промолвила Скалли, обращаясь к диктофону и подумав, что в письменном рапорте она непременно опустит эти слова. — Перехожу к брюшной полости трупа, — сказала она, подтягивая поближе блестящий поднос, на котором лежали скальпели, зажимы, расширители и пинцеты.

Действуя скальпелем с величайшей осторожностью, чтобы не проткнуть перчатки, Скалли взрезала брюшину тела и, пустив в ход реберный расширитель, вскрыла грудную клетку. Это была тяжелая работа; по лбу Скалли обильно тек пот, щекоча брови.

Посмотрев на месиво, открывшееся под ребрами трупа, она запустила туда руку в перчатке и принялась ощупывать пальцами внутренние органы. Потом, следуя процедуре, Скалли взяла в руки инструменты и по очереди извлекла легкие, печень, сердце и кишки, попутно взвешивая их.

— Обилие опухолей мешает идентифицировать отдельные органы, — продолжала она, подумав, что было бы точнее сказать, что органы сами превратились в сплошные опухоли.

Внутренности Вернона Ракмена были покрыты и пронизаны метастазами, похожими на клубок толстых червей. Скалли наблюдала за тем, как они перемещаются, скользят, извиваются, словно от боли.

Заурядная процедура вскрытия никак не могла вызвать столь бурную реакцию, особенно если учесть, какие повреждения претерпел труп. И даже изменение температуры при перенесении тела из холодильника в теплую комнату не могло привести к такому энергичному сокращению тканей.

Среди открытых ее взору органов Скалли обнаружила несколько пузырей со слизью. Еще глубже, под легкими, залегал огромный мешок, наполненный вязким веществом, — что-то вроде биологического островка или хранилища.

Скалли взяла образец жидкости и поместила его в контейнер высшей биологической защиты. Закончив вскрытие, она сама проведет анализ и отправит образец в центр учета и регистрации заболеваний, дополнив тем самым данные, уже посланные туда Квинтоном. Может быть, патологоанатомы уже встречались с подобными явлениями. Однако в эту секунду Скалли была озабочена другими, более насущными обстоятельствами.