атеистом, мисс. Я верю в нашего Создателя не меньше, чем Макс. Правда, в отличие от него и других, я не придумываю лишнего. И мне глубоко наплевать на те различия, которые существуют между христианами, христианами и мусульманами, и ради которых они тысячи лет резали глотки друг другу. Главное только одно – я искренне признаю, что Бог есть и – слава Богу.

– А церковь? – хмуро спросил Макс.

Гарри Хепберн понимающе хмыкнул.

– Ты опять за свое, недобитый крестоносец? Я уже сто раз говорил тебе, что не вижу ничего плохого в том, что человек посещает храм, который построили его предки. Но превращать этот визит в подобие некоего таинства со словесными оргиями и воплями «Этого хочет Бог!», а потом устраивать религиозную резню в Иерусалиме или Чикаго просто глупо. Да, Бог – Слово, но именно церковники топят его в своих суетных, человеческих словах, как младенца в купели.

Макс проворчал что-то о том, что религиозной резни в Чикаго никогда не было.

– Ну, так будет, если люди не поумнеют так, как ты, – сказал Гарри, акцентируя смысл фразы на последнем слове и пытаясь утешить своего помощника неким подобием комплимента.

– Вот скажите мне, мисс Абигайль, – после небольшой паузы обратился Гарри к гостье. Он немного помолчал, задумчиво посасывая трубку: – Я вижу цепочку на вашей шее и кончик серебряного крестика. Вне сомнения вы, в отличие от меня, принадлежите к так называемой ортодоксальной церкви. Ответьте мне, пожалуйста, в чем суть молитвы к Богу?

– В каком смысле? – осторожно спросила гостья.

– В прямом и единственном. Разве Бог не знает, что нужно человеку лучше, чем это знает сам человек? Возьмем, например, моего друга Макса…

Макс попытался что-то возразить и даже поднял руку, но Гарри остановил его строгим взглядом.

– О чем может просить Макс? Например, о здоровье. Но Бог и так наделил его лошадиной выносливостью и ослиным терпением. Макс не умеет болеть больше одного дня и никакая сила не сможет удержать его в кровати…

– …. Вы имеете в виду ту силу, шериф, которая утром сдергивает с меня одеяло и дает два десятка самых разных зданий? – все-таки вставил свой вопрос Макс.

Гарри Хепберн снова не обратил ни малейшего внимания на замечание своего помощника.

– … Природа умнее Бога, мисс Абигайль. Избыток здоровья так же вреден для человека, как и его отсутствие, потому что излишки человек почти всегда тратит на выпивку, драку и прочую ерунду. Впрочем, можно просить Бога не только о здоровье, а, скажем, об удаче в делах. Но что тогда может получиться? Бог отнимет удачу у одного человека и передаст ему другому. Справедливо ли это? Я думаю, нет. И тогда я снова спрашиваю вас, мисс, в чем смысл молитвы?

– Вы немножко не так все понимаете, – мягко улыбнулась мисс Абигайль.

– Немножко? А как нужно? – делано удивился Гарри. – Хорошо, давайте я задам вам еще один вопрос, так сказать попроще: насколько справедливо Бог разделил мир на богатых и бедных? Как вы думаете?

Молодая женщина пожала плечами:

– Во-первых, я никогда не думала об этом, а, во-вторых, не кажется ли вам, что, вставив в свой вопрос упоминание о Боге, вы невольно уровняли Его с миром?

– Ну, вот уж нет! – горячо повысил голос Гарри. – Я всегда отношусь к этому седовласому, длиннобородому мудрецу на дождевом облачке с должным почтением. Теперь давайте подумаем вместе: если Бог разделил мир на богатых и бедных – а ведь Он это сделал! – то, о какой справедливости может идти речь? Разве вдова Хиншоу в моем городке со своими тремя малолетними детьми чем-то хуже пройдохи Вилли Райта, который может сделать из одного доллара три всего за неделю и после чего бедная вдова Хиншоу станет еще беднее?

– Гарри, твой брат Чарли просил рассказать мисс Абигайль совсем о других вещах, – снова вмешался в монолог шерифа Макс Финчер. – Скоро появится Гейр Кинг.

Гарри азартно отмахнулся.

– А я что делаю, по-твоему? Разве мы с тобой не участники будущей комедии, а, может быть, и драмы в которой весьма вероятно прольется кровь? Убийство – большой грех и нам стоит подумать заранее, как и чем нам может помочь молитва к Создателю. Ну, мисс Абигайль?.. Что вы мне ответите на мой второй вопрос о богатых и бедных? Можно ответить и кратко, потому что Макс все-таки прав и нам пора начинать подготовку к встрече с головорезами Гейра Кинга.

Гостья сделала маленький глоток кофе из закопченной кружки. Макса Финчера удивил контраст между светлой и чистой женской кожей лица и кирпичного цвета кружкой.

«Посуду не вымыл!», – выругал он себя.

– Все очень просто, мистер Хепберн, – неторопливо сказала мисс Абигайль. – Во-первых, о смысле молитвы. Вспомните, пожалуйста, ведь сегодня утром вы молились. Но вы не только молились, вы очень-очень хотели, чтобы ваша молитва была услышана.

– Я молился?! – изумление Гарри Хепберн было настольно искренним, что он привстал в кресле, и от чего оно чуть было не опрокинулось назад. – О чем?!..

– Не о чем, а о ком. О своей племяннице Джоан. Ведь вы уверены, что девочка сегодня подвергнется большому риску.

Гарри осел, забыв закрыть рот. Кресло пискнуло, качнулось и замерло.

– Теперь о том, как Бог разделил мир, – продолжила мисс Абигайль. – Если вы вчитаетесь в Библию, ну, хотя бы в самом ее начале, то увидите, что Бог действительно разделил свет и тьму, воду и сушу и еще много чего другого. Можно сказать, что наш мир возник из хаоса разделенного Богом на упорядоченные миры. Бог разделяет, но не отдаляет. Он не отдалял одного человека от другого на опасное расстояние и так, что бы они вдруг перестали чувствовать боль друг друга. Бог не отдалял вдову Хиншоу и ее детей от пройдохи Вилли Райта, или вас от вашего помощника или брата. А поэтому ваш вопрос о том, насколько справедливо мир делится на бедных и богатых это вопрос к людям, а не к Богу.

– Я все понял! – не без чувства мстительности к шерифу воскликнул Макс Финчер. – Иными словами, если мерзавцу Райту снова удастся обобрать вдову Хиншоу, то где в это время будем мы с тобой, Гарри?

Гарри Хепберн помрачнел лицом и, словно стыдясь этого, тут же укутал его в огромное облачко табачного дыма.

– Ну, допустим, это только слова, мисс… – неуверенно донеслось из облачка.

– Да, это только слова, – легко согласилась молодая женщина. – Но вы спрашивали словами, и ими же я вам ответила.

Макс Финчер с нескрываемым интересом принялся рассматривать гостью.

«А