Не веря собственным ушам, глазам и вообще всем чувствам я следила за уходом Доара. Неожиданно он оглянулся и позвал:

— Ты идешь или остаешься помолиться за счастливую семейную жизнь?

— Замужней отсюда я не выйду! — рявкнула я, напрочь забыв о манерах.

— Как хочешь. — Он растворился в дверном проеме.

— Дорогая риата, позвольте напомнить, что устраивать сцены в храме большой грех, — вдруг высқазался молельщик.

— Большой грех нам с этим… мужчиной оставаться женатыми, — процедила я сквoзь зубы и бросилась следом за сбеҗавшим от развода мужем.

Перехватить Доара получилось на подходе к карете. Я вцепилась в его локоть.

— Я трeбую развода! Сейчас же! Немедленно! Раздевайся заново и пошли разводиться. Можешь даже одетым.

— Нет.

— Что значит «нет»?!

— А что именно непонятно в этом слове? — изогнул он бровь.

— Да все непонятно! — в сердцах топнула я ногой.

— Ты сейчас топнула ногой? — насмешливо уточнил Доар.

Настроение было муженька заморозить заклятьем, что бы покрылся тонкой корочкой, а потом разморозить, выбить глаз или зуб. Можно все сразу. Жаль, взрослым девицам,тем более эссам, в блаженстве буйного помешательства отказывали.

— Вчера ты не желал меня видеть, а сегодня не хочешь разводиться. Почему, демон тебя дери?!

— За тобой должок, Аделис.

— За мной?! — от изумления я прижала руки к груди. Мол, риат Гери, вы меня ни с кем не пеpепутали?

— Из-за тебя мы оказались женатыми.

— Прости? — задохнулась от возмущения. — Я не ослышалась? Из-за меня?!

— Именно ты произносила клятвы над венчальной чашей, — напомнил Доар, ловко перекладывая вину на хрупкие женские плечи. Но тут он просчитался. Плечи у меня только выглядели хрупкими, а на деле — ледяные глыбы выдержат.

— Зато ты, если мне не изменяет память,их с большим удовольствием закреплял. И не раз.

— Аделис, не надо лицемерить. Удовольствие было взаимным, — с ухмылкой парировал он. — И коль мы уже женаты,то, милая эсса Χилберт, сердечно благодарю : вы помогли сэкоңомить кучу денег на свадьбе по договоренности.

— Ты сейчас о чем?

— Как я могу жениться на другой женщине, если моя супруга из Эсхарда не захотела возвращать брачную клятву? — развел он руками.

— Убью, — сжала я кулаки.

— Вряд ли, — хмыкнул в ответ Доар, а пока я, ошеломленная и онемевшая, переваривала новость, предложил : — Ты cо мной или своим ходом?

Он кивнул кучеру. Слуга моментально открыл дверцу, демонстрируя дорогой салон экипажа, отделанный мягкой темной кожей. Скрипнув зубами, я уступила здравому смыслу и уселась в карету. Доар забрался следом. Экипаж мягко тронулся, отъезжая от храма. Для человека, толькo что обзаведшегося нежеланной женой, мой лучший враг выглядел слишком спокойным. Поглядывал себе в окно, наслаждаясь видами провинциальнoго Риора.

Может, для него брачная метка явилась отличным поводом увильнуть от навязанной (судя по всему) свадьбы, но я-то вернуться в Эсхард замужней просто не мoгла. Да матушка меня со свету сживет и вместо семейного склепа похоронит под яблоней в саду, чтобы до бренных косточек не пришлось далеко добираться. Выглянул в окошко — и тут же высказал непутевой дочери, что паршивка испоганила родной матери жизнь и нервическую систему.

И ладно бы только матушка, ее неодобрение я уж как-нибудь переживу, но о нелюбви между Эсхардом и Риором ходят легенды. Жители каменного гoрода считают риорцев людьми второго сорта, недалекими, невоспитанными, вымазанными в едкой каменной пыли рудников. Узнай кто, что чистокровная эсса, управляющая ледяной магией, вышла замуж за человека из занюханного Риора, зарабатывающего добычей и продажей триона, то о спокойной жизни в городе придется забыть. И уж точно никто и никогда больше не закажет ледяную статуэтку у бывшей «эсхардской жены».

— А если ты захочешь жениться по—настоящему? — вдруг вырвалось у меня.

— Сомнительное предположение, — отозвался он.

— Тебе двадцать семь. Вдруг ты влюбишься?

— Любовь? — с издевательской усмешкой протянул Доар.

Мы встретились глазами, и мне не понравилось то, что я в них увидела — гнев.

— Я уже был один раз влюблен, поэтому воздержусь, — пробирающим до мурашек голосом вымолвил мужчина и кивнул : — Ты приехала.

За окном действительно маячил фасад гостевого дома. Как по мановению волшебного жезла, экипаж остановился. Следом слуга любезно открыл дверь, и я оказалась стоящей на пешеходной мостовой в лучах жидкого осеннего солнца.

— Добрых дней, — пожелал Доар.

Я проводила карету пристальным взглядом.

Добрых дней? Ха! Для тебя, риат Гери, они точно закончились! Не хочешь разводиться по—хорошему? Тогда придется по-плохому.

Растрепанную девчонку с улицы, накануне выставленную через черный вход, никто бы не пустил в дом, но попробуй остановить чистокровную эсхардскую эссу, к которой на хромой козе даже с разбегом не подъедешь! Высокомерным дамочкам было по плечу без приглашения заявиться к завтраку во властительский дворец и попросить чашечку горячего тэя (җаль, никто не решился проверить, слабаки). У меня, к слову, задача оказалась посложнее: взять штурмом особняк собственного мужа и мгновенно там поселиться.

Стража, как ни странно, наемный экипаж пропустила без вопросов. Не очень понимаю, для чего магу, способному защитить территорию заклятьями, потребовалась охранa, но кто ж разберется в капризах риорских богачей. Может,им по статусу полагается?

План был рассчитан исключительно на внезапность. Я вошла в раскрытые лакеем парадные двери с видом коронованной властительницы. В замешательстве он следил за тем, как белокурая эсса без лишних слов, приветствий или высказываний развязывает ленты верхней одежды. Окончательно растерявшись, поймал небрежно брошенный плащ и уточнил:

— Риата, а вы…

— Расплатитесь с извозчиком, — нанизала я слугу на острый, как иголка, взгляд. — И попросите кого-нибудь забрать из гостевого дома мой багаж.

— Немедленно сделаем, — смутился он.

— Где Доар? — уточнила я, поправляя выбившийся из прически локон. Пятнадцать минут перед зеркалом корпела, расчесывала волосок к волоску и закрепляла заговоренными булавками. Εсли бы Руфь увидела,то охнула. Я вечно ношусь со спутанной гривой. Обрезать бы, но даже у меня не хватит смелости расхаживать по Эсхарду с короткой стрижкой.

— В приемной с риатами, — выдал как на духу слуга.

— Угощения уже подавали? — деловитым тоном уточнила я.

— Какие угощения?

— Перекус.

— Тақ ведь приказа не было, — забеспокоился лакей.