поздно. Если попросишь Афину вычеркнуть твое имя из списка, она вычеркнет. Никто не узнает, что ты вообще выдвигала свою кандидатуру.

Елена улыбается мне горькой улыбкой, от которой у меня саднит в груди.

– Есть то, ради чего стоит рискнуть жизнью. Удачи, Патрокл. У тебя и так дел по горло с твоим драгоценным придурком. – Она отворачивается и быстрым шагом уходит тем же путем, каким пришла.

Я не собирался сходить с места. У меня есть план, в конце концов. План стоять здесь до рассвета, чтобы убедиться, что мне известны все претенденты, которые хотели скрывать свою личность до церемонии открытия. Или вернуться к Ахиллесу и сообщить об этом новом повороте событий. Но мое тело принимает решение за меня, один шаг сменяется другим, превращаясь в бег, пока не нагоняю Елену.

– Я провожу тебя до машины.

– В этом нет необходимости.

Ноги у меня длиннее, но мне приходится сосредоточиться, чтобы поспевать за ее быстрым шагом.

– На улицах в этом районе безопасно, но ты Елена Касиос. Ты ведь понимаешь, что находясь здесь в одиночку и без охраны, ты подвержена большей опасности, чем обычный человек.

Она бросает на меня странный взгляд.

– Разве ты не заинтересован, чтобы претендент выбыл еще до начала состязаний?

– Нет. – Слово звучит слишком пылко, но сказанного не вернуть. – Не знаю, каково вращаться в кругах, в которых вращаешься ты, но не верю, что бывают приемлемые потери. Тем более, если их можно избежать.

– Как мило с твоей стороны. – Она смотрит на меня, как на странное существо, которое не видела никогда прежде. Когда заговаривает снова, ее голос звучит почти нежно. – Патрокл, все нормально. Если кому-то хватит ума на меня напасть, я сама могу о себе позаботиться. – Она поднимает крошечный кулачок. – Когда-то я и о тебе заботилась.

Невольно улыбаюсь.

– Ты была грозой детской площадки.

– Как я и сказала, – она опускает руку, – мне не нужно, чтобы ты за мной присматривал.

Может, так и есть. Наверное, она в состоянии постоять за себя, раз уверена в себе настолько, что вступила в состязание. Но я не могу оставить ее одну. Не могу, пока она не будет в безопасности.

– Все равно. Считай, это благодарность за то, что дала Менелаю в нос, когда он сломал мои очки.

Она вздыхает.

– Стоило ожидать, что твое раздражающее упрямство – единственное, что не изменилось. Таким и надо быть, чтобы делить постель с Ахиллесом. Прекрасно. Идем со мной, если тебе от этого станет лучше.

Меня поражает, что эта Елена отличается от той, о которой постоянно рассказывают сайты сплетен. Различия едва заметны, но у меня есть привычка внимательно изучать влиятельных людей Олимпа. Они все по-своему опасны, и лучше не оказаться застигнутым врасплох кем-то из них.

Образ, который она играет на публике, жизнерадостный, почти в агрессивной манере. Она озаряет каждую комнату, в которую входит, встает слишком близко, смеется слишком громко. Кажется, будто в любом пространстве она становится центром, бросая людям вызов попытаться обойти ее вниманием.

Эта Елена тоже стоит слишком близко, но она более сдержанна. Печальна. Почти уязвима. Она оказалась сложнее, чем я ожидал.

– Ты ведь не знала о браке?

Вместо ответа она переходит в наступление.

– Вы с Ахиллесом в отношениях? Или просто друзья, которые трахаются время от времени?

Я оступаюсь.

– Это тебя не касается.

– Как и тебя не касается, знала ли я об этом браке. – Мы останавливаемся на углу, и она достает телефон в сверкающем чехле. Кажется, в Елене все сверкает. Это нервирует, напоминая о животных, чья яркая окраска сигнализирует, что они ядовиты. Елена поворачивает телефон экраном ко мне. – Машина прибудет через несколько минут. Ты исполнил свой долг. Теперь можешь идти.

Не схожу с места.

– Я останусь, пока она не приедет.

– Ладно. – Елена опускает руки, отчего становится невозможно не заметить, как хорошо на ней сидит платье. Настоящее произведение искусства, крой которого будто бросает вызов законам физики. Наверняка, под ним есть липкая лента или что-то такое, что не дает ее груди вывалиться наружу.

Ее тихий смех вынуждает меня поднять взгляд. Боги, я пялился на ее грудь. Кожу обдает жаром, и я рад, что стою в тени. Надеюсь, это скрывает мой румянец.

– Извини.

– Странно, что я не собираюсь лезть в ваши с Ахиллесом дела. Ты очень красив, а я чувствую себя особенно безрассудной. – Она подходит ближе. Не настолько, чтобы прикоснуться ко мне, но почти. Елена смотрит мне в лицо. – Хочешь поискать со мной приключений, Патрокл? Потом можешь рассказать об этом Ахиллесу… в мельчайших… подробностях.

Представляю, чем бы это все обернулось, будь она кем-то другим, будь ситуация другой, Ахиллеса бы это завело. Обычно ситуация обратная. Он развлекается, а потом рассказывает мне, пока трахает меня или я ублажаю его ртом. Но сам он всегда атакует меня вопросами, когда замечает, как кто-то завладевает моим вниманием. Я давно себе этого не позволял, и при других обстоятельствах он был бы в восторге от такой необычной для меня импульсивности.

Но это?

Слишком похоже на предательство по причинам, в которые мне не хочется вникать. Наконец я мотаю головой.

– Нет. При иных обстоятельствах, но… – Мне плохо от разочарования, омрачившего черты ее лица, плохо до такой степени, что я хватаю ее за руку, подношу к губам и целую запястье. – Прости.

– Как хочешь. – Но она не спешит увеличивать дистанцию между нами или разрывать контакт.

Полное возможностей мгновение тянется, словно тонкая паутина. Отказать Елене – правильно. Я и так слишком сильно реагирую на нее. Порой секс вносит неразбериху, притупляя мой острый ум. Я не могу допустить это сейчас, когда Ахиллес готов заполучить то, ради чего упорно работал и многим пожертвовал. И точно не могу сделать это с женщиной, которая встает на пути его цели.

Если Ахиллес победит, она станет его женой.

Эта мысль пробуждает такую мощную вспышку жара, что я невольно наклоняюсь ближе к Елене. Мы планировали, что этот брак будет фиктивным, но… что, если нет?

Она запрокидывает голову и облизывает губы, не отводя взгляда от моего рта.

– Патрокл.

Боги, от того, как эта женщина произносит мое имя тихо и с придыханием, мне хочется прижать ее к себе и целовать, пока не завладею всецело ее вниманием.

Что со мной происходит, черт возьми?

Раздается гудок, вырывая нас из этого момента. Елена делает шаг назад и разрывает нашу связь.

– Может, в другой раз. – Ее улыбка становится откровенно порочной. – Я передумала. Не храни это в секрете. Уверена, Ахиллес