Виталий Тёмкин шагал рядом с Лизой по пыльной обросшей ежевикой просёлочной дороге, как по райскому саду. Нежаркое вечернее солнце ласкало кожу. Дул прохладный ветерок. Шелестела листва. В небе звенели какие-то птицы. Пахло зеленью и прогретой на солнце пылью. И рядом с ним шла девушка с походкой манекенщицы, которая сама познакомилась с ним, потому что он ей понравился. Теперь ему казалось, что он с самого утра знал, что сегодня произойдёт что-то необыкновенное. Недаром же, собираясь на пляж, он оделся в светлые брюки и нарядную рубашку, хотя до пляжа от их дачи можно было дойти просто в плавках. Он даже взял с собой кошелёк и ключи от городской квартиры. В кошельке мелочь, конечно, но хватит, чтоб купить билет на электричку, и городе сводить Лизу в кафе. Они свернули на тропинку, покрытую травой. Лиза шла босиком, а он нёс её босоножки на высоких тонких каблуках. Ему было так легко, как никогда в жизни и он решился сделать девушке комплимент.

– У Вас такая красивая походка, – сказал он Лизе, прерывающимся от волнения голосом.

– Мне приятно слышать это от Вас, – сказала Лиза, и опустила длинные ресницы…

Они пришли на станцию как раз к приходу электрички.

Пятичасовая электричка. Действительно оказалась полупустой. Солнце ещё светило ярко, но жара спала. Сейчас на пляже было хорошо, и немногие уезжали так рано. Виталий сидел в вагоне электрички на разогретой солнцем щербатой скамье и силился вспомнить, ездил ли он вообще когда-нибудь на электричке. Если и ездил, то очень давно. Сейчас нагретый солнцем вагон с полом, заплёванным подсолнечной шелухой, представлялся ему лучшим из миров. Лиза открыла окно и подставила лицо ветру. Ей тоже было весело, хотя она немного устала. Нужно немного помолчать, чтобы экономить силы. Сейчас спектакль в самом разгаре и антракт ещё не скоро. Пока что всё идёт, так как сказал Алексей Тимофеевич психэнергетик, эзотерик и белый колдун. Всё пойдёт, как он задумал, если она ничего не испортит. Ну а она уж постарается. Лиза смотрела в окно, и ветер развевал её волосы. Она повторяла про себя. «Я нахожу самого подходящего для меня человека, и выхожу за него замуж. Этот человек во мне нуждается и сам выходит на меня».

В городе при выходе из здания вокзала, Виталий предложил зайти в кафе, и Лиза согласилась. Они пили кофе и ели мороженое, а разговор журчал ручейком весело и непринуждённо, обходя личные темы.

– Знаете, у Вас такая хорошая улыбка сказала Лиза, – сказала Лиза, расправляясь с мороженым.

Она произнесла эту фразу, следуя своей роли в спектакле, но с удовольствием, потому что улыбка Виталия действительно казалась ей приятной и вообще он симпатичный… Они сидели уже больше часа. Выпили кофе съели мороженое, и Виталий заказал ещё какой-то коктейль, который можно тянуть до бесконечности. Он с ужасом думал, что всё это может кончиться. Но почему должно кончится. Они нравятся друг другу, и будут встречаться. Эта девушка сама с ним познакомилась и будет рада продолжению отношений, совершенно не зная, что он сын Виктора Тёмкина – владельца банка «Акцепт».

Хорошо сидим, – сказала Лиза, – но мне завтра рано на работу, Вы, кстати, чем занимаетесь.

– Работаю в банке «Акцепт», – ответил Виталий в отделе маркетинга. Должность он назвал не большую и не маленькую, в общем, вполне приличную для его возраста. Совсем неудачником тоже выглядеть не стоит.

– А я в фирме Симбикор и тоже в отделе маркетинга, – сказала Лиза, – так что мы с Вами почти коллеги.

Виталий думал. Можно, конечно, пригласить её в свою городскую квартиру. С точки зрения его окружения, эта квартира была достаточно скромной. Но для служащего банка, пожалуй, слишком шикарно, правда можно найти какое-нибудь объяснение, но лучше не стоит. Он снимет что-нибудь скромное в новостройках, туда и пригласит её. И, чувствуя себя героем авантюрного романа, Виталий проводил Лизу домой, записал номера её телефонов и на прощание поцеловал руку.

Лиза сидела в кабинете психологического центра «Здесь и сейчас» и рассказывала, вернее отчитывалась.

Алексей Тимофеевич видел, что Лиза в восторге и слегка презирал её за это. Она рассказала о своём знакомстве с Виталием Тёмкиным, смакуя детали, и похоже гордилась проведенной блестяще операцией. Она представляла разговор с Тёмкиным младшим в лицах, подражая его голосу, и комментировала всё, что он сказал.

– Всё достаточно, – сказал Алексей Тимофеевич, когда ему совсем надоело. – Теперь вот что…

– Я знаю, – перебила его Лиза, – теперь нужно действовать осторожно и не давить.

Алексей Тимофеевич поморщился. Подобных вещей Лиза могла бы и не говорить. Быстро она решила, что может действовать самостоятельно. Нужно её сразу же поставить на место.

– Это ты в женском журнале вычитала? – спросил он иронически.

Лиза промолчала. Может быть, она действительно это где-то вычитала, теперь уже не вспомнить. Но ведь это так и есть. Или этот белый колдун считает, что она сама вообще не должна думать. Алексей Тимофеевич выдержал небольшую паузу и произнёс наставительно.

– Так вот, к твоему сведению, женщина, которая ловит мужчину, каковой ты в настоящее время являешься, не может не давить. – Сколько бы она не притворялась, напряжённость, как правило, чувствуется. Чтобы действительно не давить, нужно быть не очень заинтересованной, а это достижимо только в том случае, если имеешь другие варианты. В этом, кстати, секрет очарования замужних женщин и тех, кто имеет постоянных любовников.

– Так что же делать? – обалдело спросила Лиза.

– Выделить для своего Тёмкина два дня в неделю, ты очень занята на работе, ну в общем придумай что-нибудь. Потому что нужно переходить ко второму номеру.

– Ух ты, значит у меня будет выбор, – воскликнула Лиза в полном восторге.

Алексей Тимофеевич сделал вид, что не услышал её возгласа, который показался ему до крайности пошлым, включил компьютер и повернувшись к Лизе и сказал:

– Теперь слушай внимательно и отвечай.

Прибежали в избу дети

Ввторопях зовут отца.

Это кто написал?

– Пушкин, – ответила Лиза удивлённо.

– А это?

За гремучую доблесть грядущих веков

За высокое племя людей

Я лишился и чаши на пире отцов,

И веселья и чести своей.

– Это Мандельштам.

– Молодец, правильно, а это?

А над Волгой – ночь,

А над Волгой – сон.

Расстелили ковры узорные

И возлёг на них атаман с княжной

Персиянкою брови чёрные.

– Это Цветаева.

– Умница.

Лиза не улыбнулась.

– А теперь такое, – сказал Алексей Тимофеевич, войдя во вкус.

Как тяжко мертвецу, среди людей

Живым и страстным притворяться.