которым я приехал. Я знал, что где-то там находится придорожное кафе, всего в пяти-шести километрах от поворота на деревню. Звучит просто, но я не мог даже добраться до этой трасы. Небо будто скруглялось, сжимая пространство, и окружая меня бездонным чёрным лесом.

– БЕЕЕЕ!!!

Яркая вспышка. Свет ослепил меня, ибо я открыл глаза на самом деле. Увиденное было подобием сна, но я всё же, в самом деле, бежал из дома. Как выяснилось, я находился недалеко от кладбища, а моя машина стояла на обочине, одной стороной въехав в условный кювет. Я не просто ходил во сне, я смог завести машину. Но это не самое страшное. Вишенкой на торте безумия было то, что отправлялся я в ту же сторону, куда и отец. К коряге. Меня звал этот чёртов козёл, и я ехал.

Телефон сдох, пауер-банки были, судя по всему, утеряны, как и моя сумка с документами – всё рассосалось в мёртвом воздухе деревни, или же кто-то постарался лишить меня этих вещей. Машина заводиться отказалась. Радовало то, что некоторая наличность из бардачка не исчезла, а в багажнике всё ещё валялась старая торба, которую я брал на одну из вылазок на природу. В этой торбе был небольшой запас продовольствия, вроде галет и консервов. Даже нашлось сухое горючее. Разумеется, нашёлся и коньяк. Я собрал всё нужное в торбу, и отправился к домику Василия, надеясь, что он никуда не пропал. Если его нет, то в моих планах была куча каких-то сомнительных действий, в коих я не было полностью уверен. Где находится Васильев домик, я знал лишь примерно, но, нашёл строение без проблем. Весьма добротный сруб вдали от деревни. Недалеко тропка, уходящая в недра леса. Рядом с домом даже растут какие-то культурные кусты, вроде малины, явно высаженные специально. Так же я заметил будку, которая была пуста, и даже цепи рядом не было. Я постучал. Затем ещё раз. Василия не было дома. Толкнув дверь, я обнаружил, что дверь открыта, и решил зайти. Может хозяин спит, и просто не слышит меня. Сложно было предположить объёмы самогона, производимые его женой.

Внутри охотничьего домика меня ожидал простой интерьер – деревянные стулья, самодельный стол из поддонов, кровать в углу и советский комод, печка буржуйка, ещё тёплая, и карта мира на стене, где некоторые области были отмечены булавками. Рядом с картой висело фото в рамочке: семья Василия. Он, видимо, жена и сын, и собака. Будка раньше служила кому-то домом. Я уже хотел покинуть дом, но тут увидел, в тусклом свете, идущем из окна, выходившего на сторону леса, что один участок стены был весь заклеен газетными вырезками и страницами из книг. Информация преподносилась на русском лишь частично. Часть была на английском, очень много было на французском и, если я правильно понял, латыни. Только тогда я понял, что примерно половина комода занята книгами на иностранных языках, которые мне были не известны. Я стал разглядывать вырезки из газет – большей частью все они были посвящены всякой паранормальщине. То люди пропали в каком-то городе, то где-то видели огни над лесом. Классика. Ничего необычного, ведь такого конспирологического бреда всегда были полны любые медиа. Всё, пора уходить – мысль промелькнула в моей голове. Надо было. Надо было вообще уходить, но я увидел несколько небольших заметок. Совсем свежих, наклеенных поверх.

Я вышел наружу и сел на крыльцо. Следующие полчаса я провёл в своих мыслях. Ожидая хозяина дома, я рассматривал, как кузнечик довольно крупных размеров лазает по сочному стеблю вверх-вниз. Время прошло, насекомое так, очевидно, и не достигло желаемого, а мне повезло больше – Василий показался в поле видимости. Он выходил из леса, крайне довольный. Увидев меня, стал ещё счастливее.

– Антон! Классно, что ты пришёл. Зашёл бы внутрь, чего тут – комаров кормить.

Только после его слов я заметил, что комары стаями кружили вокруг меня и уже изрядно попили моей крови.

– Да, я, признаться, уже заходил. Но тебя не было, вот и решил, что лучше тут подожду.

– Ну вот и я! Заходи! Сейчас будем еду готовить. Мяса нет. Будет рыба.

У него в руке и правда была ёмкость, в которой обычно хранят в воде рыбу, после вылова. Я часто видел такую у рыбаков и в магазине возле дома.

– Оказалось, что в местной речушке полно рыбы. Ты знал? Раньше я даже не пытался здесь ловить.

Я знал. Ведь мы ловили её с дедом, когда он не ошибался по поводу погоды. Надеюсь, это действительно было.

В полу дома, как оказалось, был люк. По лестнице мы спустились в довольно-таки просторное помещение. Внизу пахло кровью, висели шкуры и на полу можно было заметить перья. Василий подтащил большой таз, слил туда воду из бутылки литров на девятнадцать, и показал куда-то в угол. Я повернулся и увидел там сложенные туристические стулья, что из полых металлических трубок и брезента. Я дал один ему, а сам остался стоять и рассматривать, как Василий разделывает довольно крупную рыбу на деревянной доске. Понятия не имею, как она называется. Время всё равно чем-то надо было занять, и, откашлявшись, я рассказал Василию, в двух словах, свой сон, и то, что было после. Он сразу как-то помрачнел, но это быстро прошло, и он взглянул на меня с хитрым прищуром.

– А теперь ты наверно хочешь спросить про то, что висит у меня на стене?

Я, конечно же, не стал делать вид, что не такой и рассказал, как разглядывал вырезки и книги.

– Вот те вырезки, которые у тебя поверх прицеплены. Которые самые свежие. Они ведь о том, что здесь происходит?

Он кивнул.

– То есть, это уже не первая деревня, куда этот человек приводит козла?

– Грубо говоря, да. Это место стало таким пустым не совсем естественным образом. Ваш этот сосед, Пётр, он несколько специфический персонаж. Появился тут, и всё полетело к чёрту. Но приводил ли он козла – это не факт. Там сложно понять, на самом деле, кто кого приводит.

– В каком смысле?

– Если говорить более простецки, то сначала ведь должен появиться хозяин, и только потом животина, так? Но в случае с этой парочкой, люди обычно слышат по ночам всякое, в том числе блеяние, потом появляется Пётр, а потом появляются козлы. То есть первично ощущение. Ты будто ждёшь чего-то дурного, обоняешь, слышишь, даже что-то видишь, потом приходит Пётр, говорит,