что! — замотал головой Виктор.

— Я приказываю!

— Хорошо.

Он подчинился с тяжелым вздохом.

— Ваше приглашение, видимо, означает, что вы просите меня приготовить обед для вас и вашего друга, — лукаво произнесла Арина. — Правильно ли я поняла вас, сеньор?

— Ты все-таки ведьма! — восхитился Виктор.

Арина уже в третий раз за сегодняшний день бросила сумку в кресло и стала расстегивать куртку.

— Какие будут пожелания по поводу обеда? — поинтересовалась она.

— Я полностью доверяю вашему вкусу, — подхватил ее иронический тон Виктор. — Холодильник и шкаф в твоем распоряжении. И я, и бывший мент Владимир Эдуардович очень неприхотливы в пище.

— Ах вот как! — недоверчиво подняла брови Арина.

— Именно так! — загорячился Виктор. — Я в принципе ем мало, а Горлов, тот вообще может не есть.

— Как это? — удивилась Арина.

— Очень просто, — объяснил Виктор. — Горлов однажды выслеживал каких-то бандюков и пробрался на мебельный склад, где у них была сходка. Никто его, слава богу, не заметил, но зато потом бандиты ушли и заперли склад. Вместе с Горловым, конечно. Он то думал, что скоро придут рабочие и откроют его, да только он просчитался. Это была пятница. А в понедельник вся страна гуляла по случаю дня независимости. А склад стоял на отшибе — хоть кричи, хоть стреляй, никто никогда не услышит. Так он и проторчал в этом складе четверо суток без крошки во рту. Но самое интересное, что когда наконец во вторник открыли склад и нашли там удобно расположившегося на диване Владимира Эдуардовича, то выглядел он совсем неплохо. Немножко похудевший, но вполне отдохнувший. Менты были просто потрясены. Решили, что он святым духом питается. Так что его с тех пор так и прозвали — святой Владимир.

— Ну что ж, — заключила Арина, успевшая за время этого монолога не только снять куртку, но и разведать содержимое кухонного шкафа. — Проверим, как далеко заходит его святость.

И она стала извлекать из недр шкафа консервные банки и пакеты с продуктами. Виктор вдруг почувствовал себя лишним.

— Пойду, пожалуй, встречу Горлова, — сказал он. — У него нога больная, ему тяжело ходить. Я ему сто раз предлагал, давай я буду к тебе приходить, или хотя бы приезжай на машине, а он ни в какую. Считает, что это очень полезное упражнение для его ноги. Он, собственно, из-за этой ноги и вынужден был уйти из милиции. Он толком не рассказывает, не любит. Но я так понимаю, что он с очередным бандюком дрался, и тот ему ногу и искромсал. Врачи обещали, что со временем хромота пройдет, но пока все по-прежнему…

Арина тем временем разжигала духовку, плескала масло на сковородку, что-то резала, сбивала, кипятила. В руках у нее все так и горело.

Виктор еще с полминуты смущенно потоптался вокруг.

— Так я пойду встречу? — снова повторил он.

— Ага, — кивнула Арина, сдувая челку со лба.

Виктор подмигнул Лёхе, сидевшему здесь же, на пороге кухни, и вышел из дома. Арина выпрямилась и посмотрела на захлопнувшуюся дверь.

— Пожелай мне удачи, Лёха, — сказала она кролику. — По-моему, твой хозяин решил устроить мне целый экзамен, как тебе кажется?

Кролик подвигал носом и ничего не ответил.

— Я вижу, ты согласен, — подытожила этот краткий немой диалог Арина.

Виктор стоял на прежнем месте, на вершине холма.

Прихрамывающая фигурка преодолела развилку и неуклонно приближалась. Можно было разглядеть уже, что это человек не очень молодой, грузный, тяжело опирающийся на палку при ходьбе.

Виктор огляделся. По мере того как солнце опускалось все ниже, лес окрашивался в кровавые тона, а ветер все с большим шумом и свистом носился между деревьями.

Виктор невольно поежился. Это время дня всегда вызывало у него неприятное ощущение. Может, это было связано с тем, что Лиза умерла перед закатом. Впрочем, сегодня почему-то ощущение это было особенно острым. Он передернул плечами и шагнул вперед, навстречу Горлову.

Было непонятно, в какую сторону дует ветер, он то поддувал сбоку, то обрушивался сверху, то подползал снизу. Словно играясь, легко сдул кепку с головы идущего и погнал ее вверх по склону.

Виктор, как вратарь, расставил ноги и руки, приготовился поймать ее. Ветер, однако, в последний момент коварно увел кепку в сторону, но Виктор с ловкостью, выдававшей в нем бывшего профессионала, в длинном прыжке схватил ее и растянулся во весь рост, подмяв злополучную кепку под себя.

Владимир Эдуардович Горлов, снизу наблюдавший всю картину, радостно зааплодировал.

Виктор, матерясь на чем свет стоит, встал, отряхнулся и, размахивая смятой кепкой, стал спускаться навстречу приятелю.

— Это был класс! — приветствовал его Горлов. — В последний раз я видел такой прыжок в Лужниках много лет назад, даже не припомню в каком точно году. Я еще мальчиком был.

— Ладно тебе, — отмахнулся Виктор, возвращая кепку ее владельцу. — Как дела, Владимир Эдуардович?

— У меня все в норме, — ответил Горлов, распрямляя кепку и водружая ее себе обратно на голову. — Что у тебя?

— Порядок, — коротко ответил Виктор, разглядывая тяжело дышавшего майора. — Слушай, давай все-таки в следующий раз я к тебе приду. Этот подъем, ей-богу, крутоват для тебя.

— Даже речи быть не может, — возразил тот. — И слышать не хочу. Тут дело даже не в моей ноге, для которой, как ты знаешь, такая тренировочка очень даже полезна.

Теперь они шли рядом. Виктор приноравливался к медленным шагам приятеля, старался попасть в ногу.

— А в чем же дело? — спросил он.

Горлов на секунду остановился, свободной рукой похлопал себя по круглому животу.

— Вот в чем, — объявил он. — Все дело в этом. Когда тебе переваливает за сорок, ты, хочешь не хочешь, должен думать о своем весе. Если, конечно, не собираешься ласты склеить раньше времени.

Он рассмеялся.

— Так что для него, — он опять шлепнул по животу, — лучше этого моциона ничего быть не может, уж ты мне поверь.

И снова захромал вверх по склону.

Некоторое время Виктор молча вышагивал рядом, прикрывая лицо от нападавшего теперь уже сверху ветра, затем неожиданно закашлялся то ли от пыли, то ли просто поперхнулся и, наконец, прочистив горло, произнес:

— Слушай, Владимир Эдуардович, мне надо сказать тебе кое-что.

Горлов остановился, чтобы отдышаться. Прищурившись, взглянул на Виктора.

— Что случилось? У длинноухого Лёхи диарея? Сожрал какую-нибудь гадость, и теперь его несет почем зря, да? Ха-ха! Что, весь дом засрал?

Майор в отставке явно пребывал сегодня в отличном настроении. Виктор, впрочем, никак не поддержал его.

— Нет, Лёха, слава богу, в порядке, — несколько суховато сказал он. — Дело не в нем.

— А в чем же тогда? — поинтересовался Горлов, снова пускаясь в