Для агентов Секретной службы следующая сцена была подобна ночному кошмару: толпа детей в мгновение ока окружила Джоселин и атаковала ее вопросами. Со свойственным им тактом они пытались удерживать самых агрессивных и сохранять некое подобие порядка.

После того как Джоселин парировала несколько детских вопросов, какой-то пожилой мужчина низкого роста, в форме африканского десанта поднял вверх свою трость, привлекая ее внимание.

– Извините, мисс Уэйкфилд, – сказал он низким, хорошо поставленным басом. – Вы не могли бы ответить еще на один вопрос?

– Конечно, – вежливо улыбнулась Джоселин, собрав все свое терпение.

– Так как Рождество не за горами, мне было бы интересно узнать, в какой комнате Белого дома будет установлена главная рождественская елка? – Мужчина стоял позади группы туристов, пальто его было расстегнуто, в одной руке тросточка, в другой – шляпа. Но более всего внимание Джоселин привлекли его черные сияющие глаза и контраст между блестящей коричневой кожей и белой, как снег, бородой.

– Главная елка всегда устанавливается в Голубой комнате, – ответила она. – Хотя во всех остальных офисах тоже ставят елки. А елки, украшенные орнаментом на старинные рождественские темы, обычно выставляются в Восточной колоннаде.

– Вы уже выбрали тему этого года? – поинтересовался он.

– Мы определились с темой оформления еще несколько месяцев назад. – «После долгих споров и обсуждений», – хотела было добавить, но не добавила она.

– Могу я узнать, что это за тема? – В улыбке пожилого мужчины чувствовалось что-то напряженное детское. И вдруг его осенила догадка: – Или вы пока не хотите это афишировать?

– Я думаю, что рождественская тема не относится к высшей категории секретности, – улыбнулась на этот раз с естественной теплотой Джоселин. – В этом году мы выбрали тему «Рождение ребенка».

Мужчина улыбнулся еще шире:

– Интересный и очень достойный выбор.

Его откровенная радость заставила Джоселин кое-что объяснить:

– На эту идею нас вдохновил изящный макет восемнадцатого века, изображающий сцену рождения Христа, который выставляется здесь во время рождественских праздников с момента его появления в Белом доме в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году. В общей сложности, этот макет состоит из сорока семи деревянных и глиняных фигурок. Это будет главный сюжет наших декораций здесь, в Восточной комнате.

– А украшения для главной елки? – Повышение интонации его голоса делали эту фразу вопросом.

– Мы пригласили три разные организации для создания орнаментов в разных этнических стилях, которые изображали бы рождение Христа, – сообщила Джоселин. – Америка – это плывущий корабль, наполненный иммигрантами из разных стран. Именно это разнообразие и делает нас сильными. Мы хотим отметить и этот факт тоже.

– Решение, достойное похвалы. – Теплая улыбка пожилого мужчины выразила мудрость и одобрение.

Одна девочка с кудряшками яростно двинулась сквозь толпу, желая задать свой вопрос. Джоселин ее заметила и кивнула.

– Я только хотела спросить… – начала девочка, но запнулась от нахлынувшей на нее волны застенчивости, – из какого именно камина в Белом доме появляется Санта-Клаус?

Стоящий позади нее мальчик засмеялся и стукнул кулаком в ее спину.

– Ты что, все еще веришь в Санта-Клауса? – с издевкой произнес он.

Девочка густо покраснела и, повернувшись, выпалила:

– Я не верю, но моя младшая сестра верит, и поэтому Санта-Клаус приходит к нам каждый год!

– Я рада, что он все еще приходит к вам, – снова обратила внимание группы на себя Джоселин. – Разве мы все не любим, когда к нам приходит Санта-Клаус? – И все дружно с ней согласились. – А сюда, в Белый дом он придет через любую трубу, какая ему приглянется.

На этой веселой ноте Джоселин удалось закончить свое общение с туристами. Охрана незамедлительно провела Джоселин и ее бабушку к лифту.

– Ну, к чему все эти вопросы о Рождестве? – пробормотала раздраженно Джоселин, как только за ними закрылись двери лифта. – Ведь еще не было даже Дня благодарения!

– Но и не слишком рано, чтобы об этом подумать, – возразила Блисс под тихое жужжание поднимающегося лифта.

– К сожалению, я вынуждена говорить о Рождестве в течение нескольких месяцев. – Джоселин поймала на себе скептический взгляд бабушки. – В самом деле. Только сняли прошлогодние декорации, как сразу же начались прения насчет новых. Сначала необходимо выбрать тему. Затем решить, каким образом ее представить. После этого оговариваются различные заключительные детали. И если я не участвую в обсуждениях, то обдумываю дизайн открыток от Белого дома, или сочиняю для них поздравительный текст, или корректирую список лиц, которых необходимо поздравить. К тому времени, когда Рождество, наконец, наступит, я так устану, что оно уже не будет иметь для меня значения.

– И, тем не менее детям было интересно узнать, как вы украсите Белый дом к Рождеству, – проговорила в задумчивости Блисс. – Милые дети, не правда ли?

– Бабуля, за эти слова я готова тебя задушить, – заявила Джоселин, выходя из лифта на третьем этаже семейной части Белого дома.

– Наверно, я этого заслуживаю, – равнодушно согласилась та. – Но мы-то с тобой знаем, что для детей это был «их» день! Теперь они будут говорить об этой встрече всю свою жизнь!

– Ты старалась изо всех сил, создавая «их» день до моего появления.

– Я не удержалась. Эти дети выглядели такими несчастными, переходя из одной комнаты в другую. Тебе надо что-нибудь предпринять, чтобы оживить эти скучные экскурсии по Белому дому. Сейчас экскурсоводы уделяют слишком большое внимание меблировкам комнат. А антиквариат интересен совсем немногим. Это только торговцам или коллекционерам любопытно узнать, что кабинетный рояль марки «Стейнвей» в Восточной комнате был выполнен по проекту Гуглера, что его опоры позолочены и повторяют форму белоголового орлана эмблемы США и что он украшен позолоченным трафаретом, выполненным Беком. Эти экскурсоводы представляют Белый дом безжизненным и скучным музеем, тогда как на самом деле – это место, где люди смеялись, жили, любили и где происходили самые важные моменты в истории нашего государства!

– И ты решила исправить ситуацию, рассказав о подвигах детей Рузвельта и о том, что Восточная комната когда-то использовалась для сушки белья? – Джоселин улыбкой отреагировала на неугомонную бабушкину логику.

– Джоселин, но ты ведь не будешь отрицать, что и Белому дому бывают свойственны легкомысленные моменты? И как мне кажется, незаслуженно остающиеся без внимания. Но я могла бы рассказать и о той мрачной комнате, в которой на черном катафалке лежало тело убитого Линкольна, когда люди приходили с ним попрощаться. – Палец за пальцем Блисс стянула с рук кожаные перчатки. – А еще я могла бы рассказать о Долли Мэдисон, которая отказывалась покинуть Белый дом, несмотря на приближение британской армии, до тех пор, пока портрет Джорджа Вашингтона не вынут из рамы и не упакуют вместе с ее вещами. Только представь себе, Джоселин! – Она так драматично подняла вверх руку, будто хотела вглядеться в прошлое. – Английские солдаты уже подступили к городу, друзья покидают Долли один за другим, чиновники уговаривают ее бежать, Капитолий и Белый дом вот-вот могут оказаться в руках врагов… Только представь, какая паника царила вокруг! Но Долли оставалась непреклонна, отказываясь покинуть Белый дом без портрета Вашингтона. Конечно, – Блисс опустила руку и повернулась к внучке с сияющими, полными решимости глазами, – эта мудрая женщина захватила и свой портрет. Вашингтон был не единственной вещью, которую она спасла до того, как англичане сожгли Белый дом.