Например, такой, как фильм «Осторожно, бабушка». Режиссером фильма была подруга Раневской, Надежда Кошеверова. И, что самое удивительное, Раневская сыграла в нем главную роль. Но даже ее великолепная игра не могла спасти фильм, который был изначально проходным, пустым, обреченным на провал. И поэтому-то в самом начале главы я сказал, что Раневская не сыграла ни одной главной роли.

Нужно сказать еще вот что: Раневская устала от съемок. Более того, ей был глубоко чужд сам съемочный процесс, бесконечные повторы эпизодов. Она видела убогость сценариев, ощущала невероятный диктат режиссеров, гнувших свою линию. Нет, это был не Михаил Ромм, позволявший актерам играть раскрепощенно, вносить что-то свое…

«Снимаюсь в ерунде. Съемки похожи на каторгу. Сплошное унижение человеческого достоинства, а впереди — провал, срам, если картина вылезет на экран», — вспоминала Раневская.

Таким срамом стал и фильм «Осторожно, бабушка». Раневская остро переживала неудачу, поссорилась с режиссером. Да, безусловно, она винила и себя, но она и видела в самом начале убогость сценария и режиссуры. Съемки этого фильма вымотали Раневскую до конца. Она вынуждена была согласиться на них — в театре у нее почти не было ролей. Не играть она не могла. Поэтому она принимала приглашение сниматься в «Фитиле», озвучила мультфильм — та самая домомучительница Фрекен Бок во всем полюбившемся мультфильме «Малыш и Карлсон».

Через пять лет в надежде, что Фаина Раневская забыла о неудаче фильма «Осторожно, бабушка», Надежда Кошеверова, уже опытный режиссер, вновь приглашает ее сниматься в кино. Это был фильм о цирке. Название ленты «Сегодня новый аттракцион». Раневская должна была играть роль директора цирка. Фаина Георгиевна заставила себя уговаривать долго — она в самом деле не хотела опять быть втянутой в изматывающий съемочный процесс. И наконец согласилась, но выдвинула столько невероятных условий! Например, двойная оплата и на студии она появится только один раз. А еще — отдельное купе в поезде, на котором она будет ехать на съемки. Это сегодня вызывает улыбку — и это все требования?

Фильм вышел на экраны в 1966 году. Но особого успеха он не имел.

И это была последняя роль Фаины Раневской в кино.

Она вернулась в Театр Моссовета. Да, она вернулась к тому Завадскому. Мне думается, что отношения Раневской и Завадского намного сложнее, чем они кажутся на первый взгляд. Да, количество язвительных шпилек, которыми колола Раневская режиссера, не сосчитать. И тем не менее было что-то, что притягивало этих двух людей. Мне кажется, Раневская все же видела в Завадском режиссера. Видела его потенциал — и всеми силами пыталась заставить его работать. Нельзя же сказать однозначно, что Завадский не принимал никакой отсебятины Раневской. С другой стороны, он терпел уколы и прямые оскорбления. Например, однажды, когда Раневская вновь поменяла реплики и поведение своей героини на сцене, Завадский в отчаянии воскликнул:

— Что вы делаете! Вы топчете весь мой замысел!

— То-то у меня такое чувство, будто я в говно вляпалась! — ответила Раневская.

— Вон из театра! — завопил Завадский.

— Вон из искусства! — не осталась в долгу Раневская.

Мне кажется, он сам чувствовал, что значит не только для театра, но и лично для него самого Раневская: строжайший судия, который не пропустит ни одной фальшивой ноты. Разве же Завадскому самому не претила роль режиссера «театра праздничных дат»? Разве же он не хотел поставить нечто — нечто такое, что поставило бы и его имя в один ряд с известнейшими?

Как бы там ни было, но с середины 60-х и до конца своих дней Фаина Раневская будет играть в Театре Моссовета.

Ей было уже 86 лет, когда она отказалась играть. Это случилось всего лишь за год до ее смерти. Умерла Фаина Раневская в 1984 году.

Фаина Раневская о театре

Я не признаю слово «играть». Играть можно в карты, на скачках, в шашки. На сцене нужно жить!

То, что актер должен сказать о себе, он должен сыграть, а не писать мемуаров. Я так считаю.

Народ у нас самый даровитый, добрый и совестливый. Но практически как-то складывается так, что постоянно, процентов на восемьдесят, нас окружают идиоты, мошенники и жуткие дамы без собачек. Беда!

Я не знаю системы актерской игры, не знаю теорий. Все проще! Есть талант или нет его.

Научиться таланту невозможно, изучать систему вполне возможно и даже понятно, может быть, потому мало хорошего в театре.

Так сказала однажды Фаина Раневская.

Уверен, тема личной жизни великой актрисы должна быть рассмотрена нами с отдельным вниманием, в отдельной главе. Причин для этого несколько.

Казалось бы, фраза Фаины Георгиевны о семье, которая стала заголовком этой главы, расставляет все точки над «і». Но, во-первых, эта фраза была сказана уже в зрелом возрасте, и целая масса из тех, кому интересна актриса, принимают ее не как причину, а как оправдание. Дескать, вот не сложилось у Фаины Раневской ее личная жизнь — вот она и придумала фразу. Во-вторых, пришлось и читать, и слышать от некоторых людей, что, мол, Раневская того… ну, как бы это сказать… нетрадиционной сексуальной ориентации. И третье: Раневская была так некрасива, что на нее не позарился ни один мужчина.

С чего начнем? Пожалуй, с третьего.

Увы, в детстве Фаина Раневская действительно не слыла красавицей. Невзрачная, нескладная, неуклюжая девочка. Более того, крупный нос на ее лице стал настоящей трагедией для девочки Фаины, а потом и для Фаины-девушки. Некоторые биографы утверждают, что некрасивость девочки использовал было и ее отец, чтобы отговорить ее от решения стать актрисой. Мол, куда тебе с такой внешностью? Это был очень сильный и болезненный удар. Фаина Раневская хотя и выдержала его, тем не менее не смогла избавиться от комплекса: когда ей отказывали в театральных школах, она видела причину прежде всего в своей внешности. И еще — в голосе. Дело в том, что Раневская немного заикалась, когда разговаривала. Но если она была на сцене, заикание исчезало. Тем не менее ее застенчивость была обусловлена не только ее провинциальностью, но и собственной оценкой своей внешности. Известно немало случаев, когда Фаина Раневская крайне нелицеприятно отзывалась о себе самой.

Например, однажды ей предложили сниматься в вечерней передаче для маленьких детей, что-то, вроде «Спокойной ночи, малыши!». На что Раневская заметила: «Представляете — мать укладывает ребенка спать, а тут я своей мордой из телевизора: „Добрый вечер!“ Ребенок на всю жизнь заикой сделается!»

Нос Фаины Раневской был чуть ли не притчей во языцех. Но так ли уж он портил ее лицо? И таким ли непривлекательным оно было с этим носом? А как же сама Раневская, ее фигура, манера держаться, умение улыбаться? А ведь на лице, кроме носа, есть чувственный рот, есть большие темные глаза, в которых всегда горел огонек задора, лукавства, гнева.