Кимберли ударила молотком по колокольчику. Но никто не торопился открывать ей дверь. Подождав немного, Кимберли стукнула молотком еще раз. Замок хранил молчание. Может быть, здесь никого нет? Что же делать? Ехать обратно в Тентерден? Пребывая в растерянности, Кимберли так и не пришла ни к какому выводу, но вдруг за дверьми послышались шаркающие шаги.

Наконец дверь на удивление легко, без скрипа открылась и на пороге возник высокий старик в ливрее с золотыми позументами. Он выглядел важным господином, но во всем его облике сквозила почтительность, возведенная в степень. Он оглядел Кимберли бесстрастным взглядом, но вдруг его лицо отразило смятение. Он смотрел на нее так, словно Кимберли была не обычным человеком, а возникшем из небытия привидением. Пока она раздумывала, чем она так поразила пожилого джентльмена, он замахал руками и воскликнул:

— Изыди, ведьма, изыди...

— Кимберли Милдоуз, — быстро перебила она старика, который на глазах терял царственное достоинство и превращался в смертельно напуганного человека.

— Изыди, здесь тебе не место! Сейчас ведь день! — продолжал бормотать испуганный старик.

— Меня наняли сюда на работу! — твердо произнесла Кимберли.

Но старик махал руками, словно перед ним клубился дым, а потом захлопнул дверь.

Кимберли с силой ударила молотком, но это не произвело никакого действия. Она стучала и стучала, но дверь не открывалась.

— Откройте дверь! Черт побери, откройте дверь! Я не ведьма, а Кимберли Милдоуз. Откройте! — кричала она в раздражении, но результат оставался тем же.

Замок, важный и неприступный, как и старик, открывший ей дверь, хранил молчание. Кимберли с силой замахнулась кулаком на дверь, но рука попала на чугунную решетку, и в глазах Кимберли потемнело от боли.

— Откройте! Я поранила руку.

Ее вопль отчаяния, по-видимому, был слышен даже в Тентердене, но он не произвел ни на кого ни малейшего впечатления. Интересно, чем она так напугала старика, что он на глазах из важной птицы превратился в испуганного воробья? Неужели ее внешность так изменилась за недолгий переезд из Лондона в Тентерден? Но шофер вовсе не выглядел ошеломленным, когда она к нему обратилась. Может, здесь есть еще один вход? Шофер что-то говорил о разрушенной части замка. Кимберли решила отправиться на поиски другого входа, который, возможно, расположен с разрушенной стороны.

Огромный замок требовал массу времени, чтобы его обойти. Кимберли медленно заковыляла по дорожке, вымощенной булыжником. Рост у Кимберли был чуть ниже среднего. Поэтому в дорогу она, желая придать себе побольше значительности, надела туфли на высоких каблуках. Всю глупость подобного поступка она сразу оценила, стоило только тонкой шпильке застрять между камнями. Каблук вклинился в расщелину настолько плотно, что перед Кимберли встала дилемма: либо оставить туфлю в каменном плену и идти далее босиком, либо оторвать подошву.

Посчитав второе решение не выходом из положения, Кимберли решила предпочесть первое и отравиться на поиски другого входа босиком, что она и сделала. Отполированные временем камни на поверку оказались острыми и абсолютно неудобными для ее босых ног, так как предусмотрительная Кимберли сняла колготки, чтобы не порвать их. Узкая юбка делового костюма, длина которой доходила до середины икры, тоже не способствовала быстрому передвижению.

В довершение всех бед солнце, щедро запивавшее своими лучами замок и парк, решило, что на сегодня оно свою норму выполнило, и уползло за облака. Подул ветер, и мгновенно стало холодно.

Кимберли поежилась. Камни впивались в ступни, а юбка закручивалась вокруг ног. Вдобавок ветер поменял направление и дул теперь в лицо Кимберли. Она с трудом продвигалась вперед. Стена замка была бесконечной, и ей показалось, что она прошла уже сотни миль. Кимберли оглянулась. Оказалось, что она совсем немного удалилась от парадного входа. С досады она стащила с себя юбку и, со злорадством представляя удивление напыщенного индюка, как она про себя прозвала захлопнувшего перед ее носом дверь старика, зашагала быстрее.

На землю упали первые капли дождя. Этого мне только не хватало, тоскливо подумала Кимберли и с тревогой взглянула на небо. Белые игривые пудели, закрывавшие совсем недавно солнце, превратились в черных мохнатых чудовищ. Сейчас хлынет ливень, решила она, и, словно в подтверждение ее слов, небо опрокинуло на нее огромные запасы воды.

Кимберли рванулась вперед. Ветер снова переменил направление и дул теперь в спину. Передвигаться стало легче, но дождь сделал камни скользкими, и уже несколько раз Кимберли с трудом сохраняла равновесие.

Тяжелый чемодан, который Кимберли тащила, оттягивал руку, и она решила оставить его около стены замка. Если мне удастся найти другой вход, я надену джинсы и кроссовки и заберу чемодан, решила Кимберли, но, подумав, поняла, что переодеться ей будет не во что. Все ее вещи в чемодане. Досадуя, что не догадалась извлечь их заранее, перед парадным входом, Кимберли упрямо двигалась вперед.

Вдруг она споткнулась, одна нога заскользила вперед, а другая осталась на месте. Кимберли отчаянно взмахнула рукой, но тяжелый чемодан потянул ее в сторону, и она упала. Чемодан угрожающе наклонился надо рвом, и Кимберли, продолжая судорожно цепляться за него, окончательно потеряла опору. Чемодан заскользил вниз, Кимберли за ним, и вскоре они уже вместе летели в ров, постепенно набирая скорость.

Шлепнувшись во что-то мягкое, Кимберли закрыла глаза. Как глупо закончилась моя жизнь, вяло подумала она и потеряла сознание.

— Кто это был, Бартон? — спросил дворецкого Реджиналд Фенелл, нынешний лорд Уайтвентхендж, удобно раскинувшись на стуле с газетой в руках. Перед ним стояла чашка кофе и лежали горячие тосты. Лорд завтракал.

— Никто, сэр, — почтительно ответил Бартон.

— Как это никто? Я слышал звук колокольчика. Да он и сейчас еще звенит.

— Это прислуга, сэр.

— Разве ее не надо впускать?

— Прислуга должна входить с черного входа, сэр. Я уже его открыл.

— Не понял! Как вход в замок может быть черным или парадным? Во внутренний дворик только один ход. Так построены все замки.

— Противоположная подъездному мостику часть замка разрушена. Там устроили еще один вход. Это было сделано давно, еще при деде почившего лорда, сэр.

— Ясно. Но почему прислуга продолжает звонить? Она не знает о входе с противоположной стороны?

— Не могу знать, сэр.

Реджиналд с удивлением взглянул на Бартона. У себя дома он уже давно открыл бы дверь и впустил человека, который так рьяно рвется к нему. Но в Англии другие понятия, и он не хотел совершать поступки, которые вызвали бы неодобрение чопорного дворецкого.

— Бартон, может быть, эту прислугу один раз можно впустить через парадный вход? — поинтересовался он некоторое время спустя, когда колокольчик уже захлебывался в агонии.