– Вы чего мешкаете? А ну – встали да побежали! Он ждать не любит!

И в доказательство потряс красной шапкой.

– Ты кто таков, младой утырок, какого роду-племени? – сказал Костя. Помаленьку возвращался к нему словарь Руси Былинной. – Из какой земли, какой орды?

– Я – Потаня Маленький! – сказал шпендик с такой гордостью, словно представился Карлом Великим.

– Видим, что небольшой, – сказал Нил. – И что тебе нужно, невеличка ты наша?

– А, вы тут новики, – сказал Потаня с пренебрежением. – Порядка покуда не знаете. Требует вас к себе сам Василий свет Буслаевич! Шапку его в Новгороде каждая собака знает и при виде её трепещет и подчиняется!

Вот уж с кем встречаться не хотелось! Хотя…

– Костян, может, мы с этим отморозком Васей договоримся? – прошептал Филимонов. – Тем более он богатый, деньгами швыряется…

– Нет уж, – сказал Костя. – Богатыри с бандюганами не договариваются. Они их до седла рубят!

И обратился к послу:

– Если нужны мы твоему боссу, то пусть он сам сюда явится! Хлеб за брюхом не ходит!

И покосился на дремлющего в миске Колобка: не оскорбится ли?

– Не хотите по-хорошему – по-худому пойдёте! – посулил Потанюшка Маленький, и, не дожидаясь честно заработанного пенделя, вылетел из помещения во двор.

Фигура новгородского дебошира и бандита Васьки Буслаева в прошедшем веке распиарена в России была до неимоверности, как надувной богатырь, рекламирующий у кинотеатра известную серию мультфильмов.

Особенно возлюбил этого громилу классик русской и советской литературы Максим Горький.

Он писал: «Василий Буслаев – не выдумка, а одно из величайших и, может быть, самое значительное художественное обобщение в нашем фольклоре».

Классик вообще предпочитал честным труженикам всяких бродяг, бомжей, босяков, уголовников и прочую нечисть. Такая мода была в те времена, накануне череды русских революций. Поэты, художники, композиторы воспевали вольную волюшку и её криминальных носителей. Не умолкает и в нынешнем русском застолье песня о том, как атаман Стенька Разин героически утопил персидскую княжну… А как иначе обезвредить шахидку?

Да и пришедшие к власти большевики считали уголовников «классово близкими»…

А великий режиссёр Сергей Эйзенштейн в великом (но исторически, мягко говоря, некорректном) фильме «Александр Невский» вывел Ваську этаким добродушным силачом, гасящим псов-рыцарей первой подвернувшейся оглоблей. Актёр и режиссёр Николай Охлопков, сам мужик здоровенный, просто купается в этой роли…

Между тем былины умалчивают о каких-либо военных подвигах «дородного доброго молодца» в деле защиты родимого Господина Великого Новгорода. А рисуют они личность малосимпатичную…

Отцом Васьки был некто Буслай, доживший до девяноста годов благодаря покладистому характеру:

С Новым-городом не спаривал,

Со Псковом он не вздоривал,

А со матушкой Москвой не перечился.

Немал-человек, похоже, был старик Буслай! Возможно, даже посадник новгородский, определявший всю политику республики! А кто бы ещё мог «спаривать», «вздориться» и «перечиться» с иными городами?

Помер пожилой миролюбец, когда Васька был ещё малым ребёнком, – вот и лишился парнишка мужского воспитания. Отсюда и все беды: в семилетнем возрасте он выдёргивал руки-ноги у сверстников, «побивал их смертию напрасною», так что люди постоянно приходили с жалобами к матушке хулигана, «честной вдове Мамелфе Тимофеевне» – только её он и слушался. Мама посадила сына под домашний арест.

Но не век же ему в тереме сидеть! Достигнув семнадцати лет, наследник огромного состояния, обученный всяческим наукам, сколотил собственную дружину – тридцать молодцев без единого. И поспорил «о велик заклад» (в Новгороде, видно, без этого не живут!) с тремя князьями, что его пацаны побьют всех городских мужиков на мосту через Волхов. Там было место традиционных кулачных боёв.

Предвидя неприятности, мамаша срочно засадила Ваську в глубокий погреб. И новгородские граждане в пух и прах разнесли обезглавленную дружину, «попятили» буслаевских бойцов и связали кушаками.

Но дворовая девка, видя такую беду, освободила хозяина. (При этом она уничтожила железным коромыслом полтыщи горожан.) И уж только потом наш Васенька приступил к массовому истреблению сограждан железной осью, отчего

Мужиков новгородских мало ставится,

Очень редко и мало их.

Ну, руководство города побежало к маме – уйми чадо милое, а то управлять станет некем!

Мамелфа Тимофеевна, не надеясь на свой авторитет, послала жалобщиков в Сергиев монастырь за крёстным отцом героя, неким Старчищем Пилигримищем. Огорчённый известием о бесчинствах крестника, монах снаряжается в дорогу:

Одевает Старчище кафтан в сорок пуд,

Колпак на голову полагает в двадцать пуд,

Клюку в руки берёт в десять пуд.

Он что, в ратные доспехи облачается? Вовсе нет. Современнику, слушающему былину, было совершенно ясно, что речь идёт о веригах – тяжёлых грузах, которые навешивали на себя кающиеся христиане ради искупления грехов своих. Видно, Старчище тоже неслабо покуролесил в молодые годы, так что пришлось ему и в монахи постричься, и паломничество во Иерусалим совершить (потому он и Пилигримище). Ясно, что буйного Васю крепкий дедок хорошо понимал.

И что же ответил честному старцу на кроткие увещеванья крестничек любимый?

«Ай же ты, мой крестный батюшка!

Не дал я тебе яичка о Христовом дни,

Дам я тебе яичко о Петровом дни!»

Щелкнул как крестного батюшку

Тою осью железною,

Железной осью сорокапудовою:

От единого удара Васильева

Крестному батюшке славу поют.

Страшный, непрощаемый грех убить крёстного – всё равно что родного отца на тот свет отправить! И вот этого выродка прикажете считать образцом русского характера, примером широкой и разгульной славянской души? Это «полётка соколиная», это «поступка молодецкая»?

В нашу эпоху политкорректности никогда не назовут негодяя негодяем. Постесняются или побоятся. И придумывают всякие пустые слова: «противоречивый», «неоднозначный», «амбивалентный»…

Вот и сказитель не говорит ни слова в осуждение героя – сами, мол, судите, господа хорошие, кто перед вами.

(Хотя нет, намёк он всё-таки даёт в самом начале былины. Какие такие дети могли быть у девяностолетнего-то Буслая? Васька – явно дитя, рождённое вне закона, заугольник, суразёнок, бастард, ублюдок! И ведёт себя соответственно представлениям своего времени!)

…В конце концов суразёнок утихомирился, подчинился «старой матушке», удалился в свои палаты белокаменные и жил себе «во праздности», как привык.