– Чего ищешь? – насмешливо проскрипел знакомый голосок у нее за спиной. Нэрис ойкнула и обернулась. Домашний дух развел лапами в стороны: – Боялся, может, не ты… Уже два раза слуги за вином спускались. Схоронился тут, за дверью, и жду себе тихонько. Это у тебя там что? – Он с интересом принюхался к дразнящему запаху из узелка. – Угощение? Мне?

– Тебе, кому же еще, – улыбнулась девушка, присев на ступеньку и развязывая салфетку. – Вот, прямо со стола!.. Пироги еще горячие. Ешь!

– Ну уважила! – одобрительно причмокнул брауни, цапнув с салфетки перепела и вонзаясь мелкими острыми, как дробленый камень, зубками в нежное мясо. – А то ведь с вашими праздниками голодный почитай с утра!

– А сливки как же?

– Так то когда было? – с набитым ртом возмутился обжора. – Чуть не на рассвете. А уже дело к вечеру! В брюхе аж звенит…

– Ешь, ешь, жалобщик… – фыркнула Нэрис, подвигая брауни медовое яблоко. – А мне вот и кусок в горло не лезет.

– Это зря, – прочавкал он. – Вкусно. Волнуешься, да?

– Конечно, – вздохнула девушка. – Не каждый же день я замуж выхожу! И не каждый день сам король Шотландии у меня по правую руку сидит.

– Так ты короля боишься, что ли? – хихикнул домашний дух, в мгновение ока проглотив сладкое и облизнув шерстистую мордочку. – Как будто он не человек, как все… Он-то небось не смущается!

– Да, судя по всему, маменькины пироги его величество оценил, – улыбнулась девушка, вспомнив, как Кеннет увлеченно опустошал блюдо. – Жаль, она не видит! Уж как бы ей польстило!

– А что такое? Разве она не с вами?

– У нее голова разболелась, – поморщилась Нэрис. – После венчания…

– Ага! – хмыкнул брауни, ехидно блеснув глазками. – Стало быть, платье? Посвети-ка… Ну так я и думал!

– Ага, – кивнула девушка. – Очень мама расстроилась…

– А муж?

– Он, кажется, и внимания не обратил.

– Так ведь оно и главное! – весело махнул лапой домашний дух, принимаясь за пироги. – Жить-то тебе отныне с ним, а не с маменькой! Хотя, конечно, нехорошо это с твоей-то стороны…

– Ой, ну хоть ты не ворчи. И так уже наслушалась. Еще сколько соседи да слуги за спиной шептаться будут.

– Оно тебе важно? – заглянул ей в глаза домашний дух.

– Нет, – уверенно качнула головой девушка. – Мне с ними детей не крестить!

– Ну и вот, – удовлетворенно кивнул он, подбирая с салфетки последние крошки. – Как тебе супруг твой? По душе пришелся али как? Я, знаешь, все-таки не удержался, одним глазком из-за портьеры-то поглядел. Я, слышь-ка, боялся, что тебе какого завалящего подсунут! Мало ли что молодой да влиятельный? А может, хромой какой, да рябой, да злыдень бездушный? Что ты хихикаешь?! – с негодованием шикнул на улыбающуюся девушку заботливый дух. – Чай, не чужая мне! Надо было удостовериться, чтоб все в порядке!

– И?..

– А чего? – раздумчиво ответил брауни. – Я, конечно, близко не подходил… Но так навскидку и с лица и в обращении – все как будто честь по чести. Теперь, пожалуй, и отпускать тебя не страшно. Ты это, весточки-то шли домой! – смущаясь от собственной сентиментальности, вдруг попросил он и, словно в оправдание, повторил: – Не чужая, чай… Тревожиться буду.

– Да как же я тебе напишу? – удивилась она.

– А ты не мне, ты батюшке с матушкой пиши! А я-то уж потихонечку, ночью, пока все спят, и почитаю!

Девушка кивнула и вздохнула с сожалением:

– Жаль, что тебе со мной нельзя!

– Куда уж мне-то? – в тон ей вздохнул домашний дух. – Там небось у мужа твоего в замке-то свой хозяин имеется! Да и… Дом на кого оставлю? Нет, никак нельзя! Мы, брауни, всегда при своем очаге должны находиться.

Они примолкли. Словно легкое облачко грусти набежало на солнце, покрыв тревожной тенью веселый праздник. И даже, казалось, где-то вдалеке смутно прозвучали громовые раскаты. Оторвавшись от своих мыслей, Нэрис подняла голову и прислушалась.

А ведь не показалось!..

Из-за толстой двери со стороны главной залы доносился глухой гул голосов, неясные выкрики. И эти звуки совсем не были похожи на обычный праздничный гомон.

– Не так что-то! – первым высказался брауни, юркнув к двери и тревожно навострив покрытые шерстью ушки. – Слышишь?

– Да. – Она нахмурилась. – Надо вернуться. Может, меня потеряли?

– Нет, – уверенно помотал головой он. – Не то. Нехорошее что-то… А ну-ка, сиди тут, я сам!

– Куда?! – всплеснула руками девушка. – Ты?! К гостям?!

– Да не в открытую же! – сварливо буркнул домашний дух. Сморщенная мордочка его принимала все более и более озабоченное выражение. – По своим ходам, я быстро. Столько народу понаехало, уж не задумали бы дурного! Так, – он повернулся к ней, – дверь, слышь-ка, прикрой на засов и не отворяй никому, поняла? Я в секунду обернусь.

Он, не тратя больше времени на споры, захлопнул тяжелую дверь, соскочил с верхней ступеньки и нырнул в темноту. Нэрис поежилась. Сидеть взаперти в промозглом сыром подвале, полном крыс, ей совсем не улыбалось. Но… раз брауни почуял что-то нехорошее, значит, лучше его послушаться. У этих созданий необыкновенное чутье, она сама убеждалась в этом не единожды. Ах, господи, неужели что-то с папой? Мама наверху, вряд ли сейчас стоит за нее тревожиться, но все-таки… Девушка, спохватившись, быстро задвинула засов и обхватила себя за плечи руками. Прислушалась снова. Шум с той стороны усилился. Да что же там стряслось?! Скорей бы вернулся брауни! Сидеть здесь в темноте и неизвестности было просто невыносимо…

Со стороны коридора раздался топот ног. Девушка вздрогнула, вся подобралась и притихла в своем убежище.

– Нашел? – донесся до нее незнакомый голос.

– Нет. Как сквозь землю…

– Наверху смотрел?

– Там только слуги и леди Максвелл; она говорит, что не видела…

– Черт побери, Ивар нам голову оторвет. Леди Мак-Лайон! Леди Мак-Лайон, вы здесь?!

Нэрис не сразу сообразила, что это зовут ее. Голоса то удалялись, то приближались, пока чьи-то легкие шаги не прошуршали совсем рядом, по ступенькам, ведущим к двери в подвал, и кто-то невидимый с силой не дернул за ручку. Дверь, запертая на тяжелый засов, дрогнула, но, разумеется, не поддалась. Снаружи по дереву чем-то ударили, скорее всего, кулаком:

– Есть там кто-нибудь?

– Нашел? – другой голос, запыхавшийся.

– Не знаю. Заперто изнутри. Леди Мак-Лайон! Вы там?

Она замерла на ступеньке, кусая губы. Отворить? Страшно. Мало ли кто это может быть! Ах, ну где же брауни?! Отсюда до парадной залы всего-то ничего, тем более «своими ходами»!

– Леди! – Дверь снова содрогнулась.

– Она там, – после паузы без тени сомнений в голосе проговорил человек за дверью. – Больше негде, мы весь замок обыскали.