— Человек от Лилит, — представился я.

Зомби ощерил в улыбке беззубый рот и отпер дверь:

— Она звонила.

Грязный джинсовый комбинезон, висящий на костях высохшего тела, делал его похожим на пугало. Судя по всему, в гараже Зомби и жил — от него несло химическим варевом и вонью давно немытого тела. Удобства и чистоплотность явно стояли не первыми в списке его приоритетов — как и беспокойство по поводу жизни на этом терриконе. Очевидно, безлюдное место, где показатели дозиметра становятся совсем уж нерадужными, было идеальной средой для бизнеса и «хобби». Да и для внешности тоже.

В боксе со стенами, заклеенными обнаженными красотками и автомобилями из журналов, стоял полуразобранный седан. Вокруг него суетились двое техников — столь же «изящных», как и Зомби.

— Тебе нужен галут, — уверенно заявил он, пока я разглядывал обстановку.

— Машина, — поправил я.

— Есть новое поступление. Настоящий зверь, такое нечасто увидишь.

Мы прошли в соседний бокс, где оказалась порядочно помятая армейская машина, смахивающая на крокодила — с такой же тупой удлиненной мордой. Низкое ветровое стекло располагалось по отношению к капоту едва ли не под прямым углом, а боковые окна смахивали на бойницы. Сзади вместо багажника лепился небольшой тентованный кузов.

— Дикая колымага… — пробормотал я.

— Колымага? — хмыкнул Зомби. — Приятель, «Урал» — это тачка для серьезных парней, не для тех, кому надо просто порисоваться перед бабами.

Сказав это, он мысленно вернулся на пару часов назад, с улыбкой возрождая в памяти последний укол. Для полноты ощущений он содержал наркоманку, которая заботилась, чтобы эффект от вколотого становился совершенно божественным. Ею была та самая лихая наездница, которую я повстречал в лесу.

Поморщившись, я перевел взгляд на «Урал».

— …И на таких серьезные парни ездят по таежным дорогам, — расхваливал его Зомби. — Говорят, выдерживает попадание из гранатомета.

— Вот это вряд ли.

Но о Сибири он был прав: там тянулась непрерывная партизанская война, фактически царила полная анархия — везде, кроме мест постоянной дислокации войск.

— Хочешь уколоться? — предложил меж тем Зомби. — Свежий, недавно сварили. Для человека Лилит ничего не жалко…

— Я на работе. Скажи, что ты за нее хочешь?

Зомби задумался, вертя пальцем в ухе.

— Две серебром.

— Сколько?

— Отдаю даром — как своим! У меня два клиента на эту тачку. Ты только посмотри, что внутри. Армейский фарш!

Зомби отворил дверь кабины, и я увидел тумблеры, рычаги — как в старинном вертолете.

— И это еще не все, — заговорщицки подмигнув, он открыл бардачок и показал прибор с десятками светодиодов. — Благодаря этой штуковине никто не увидит тебя на радаре. А вот от твоего радара не скроется, даже если будет иметь такую же. Даже японская тачка с таким ничего не поделает. Лучше военного радара ничего нет.

Я заглянул в мысли Зомби и узнал, что это правда.

— И две штуки — это дорого? — ухмыльнулся Зомби, видимо, прочитав по моему лицу, что это действительно то, что нужно. — Да это же ракета!

— Только тысяча наличными. Но у меня с собой есть кое-что… Лилит сказала, что ты не только продаешь, но и покупаешь.

— Лилит… — мечтательно повторил Зомби и прищелкнул языком. — Давай глянем.

Я открыл рюкзак и вытряхнул на верстак три пары «совиных глаз» и два пистолета-пулемета.

— «Р-50», интересно… — Зомби потер подбородок. — Дай подумать.

Я залез за руль и принялся внимательно изучать приборы.

— Три тысячи за все — пойдет? — донесся до меня вопрос Зомби.

Я удивился — больше полутора тысяч выручить не надеялся, приготовившись ожесточенно торговаться. Оружие было хламом. Неужели Лилит — имя, открывающее здесь волшебные двери? Я коснулся мыслей Зомби.

— Недаром приснилась борода — к деньгам. Теперь главное — чисто его прикончить… Не подпортить «Урал». А Лилит скажу, что он ко мне не заходил…

Я перестал рассматривать панель и положил руку в карман.

— Только сначала мои парни проверят стволы на заднем дворе, — заявил Зомби. — Уж не сочти за недоверие. Хэй! — Я ощутил, что это «Хэй!» было особым знаком. — Конрад, Фред!

Пока техники шли в бокс, я вылез из машины и пошел в обход, чтобы они успели подойти к столу и встать рядом с Зомби. Из их мыслей я узнал, что Фред притаил в переднем кармане комбинезона пружинный нож.

— Проверьте стволы, — распорядился Зомби.

— Не трогать. — Я вышел из-за машины, и при виде поднятого пистолета все замерли. — Или я проверю на вас свой. Кто платит за мою смерть?

— Ты что, приятель! — воскликнул Зомби. — Принял что-то не то?

— Падальщики… — всплыло в его голове.

— Сколько падальщики предложили?

— Я веду честный бизнес! Товар — деньги, деньги— товар!

— Награда — три тысячи серебром за информацию о том, кто убил Дока и его команду. Десять за голову…

Руки его метнулись к столу, хватая оружие. Техники поспешили сделать то же самое.

Выстрелив дважды, я навел ствол на Зомби и дал ему время схватить пистолет-пулемет, дернуть предохранитель и нажать на спуск.

— Там нет патронов, — прокомментировал я щелчок. — Кто еще в гаражах?

— Никого!

Это было правдой.

— Где деньги и товар? Уходить пустым я не собираюсь в любом случае, но ты сэкономишь время на поиски.

— Сейчас расскажу, только не убивай! — воскликнул Зомби. — Никаких проблем — отдам все, и забудем. Только пощади!

Мысли отчаянно замелькали в его одурманенном мозгу и дали знать раньше языка.

— Стой, — прервал я последовавший поток слов. — Девчонка на мопеде знала о том, что придет человек от Лилит?

— Нет, я не говорю ей о делах!

Он не лгал. Я задумался.

Некоторых загрязнение заставляло погибать от рака еще в материнской утробе, другим везло чуть больше — такие рождались живыми, пополняя популяцию особых муниципальных приютов, щедрой россыпью раскинувшихся по территории города. Зомби досталась лучшая судьба, чем совсем уж кошмарным уродам, дебилам и олигофренам. И хотя она была куда хуже, чем у нормальных людей, жить он хотел не меньше. Он лихорадочно цеплялся за свое существование, со всеми его хитростями и лишениями, делами и удовольствиями — с обитанием на терриконе и выращиванием генетически модифицированной марихуаны, с торговлей оружием и измазанным кровью барахлом, с девочкой-подростком, которую он посадил на иглу и развратил… Его разум, подстегнутый адреналином и стимулирующим наркотиком, неистово метался в поисках выхода, и мне было неизвестно, стоило ненавидеть его, как отвратительную гадину, или жалеть, как обиженного природой изгоя. Глядя в его глаза, я не находил в них ответа, а видел лишь желтую ауру, пульсирующую смертельным ужасом…