Я, не обращая внимания на боль ломанулась к пятиэтажкам, надеясь спрятаться от него во дворах.

— Цыпа-цыпа-цыпа, — урод бежит за мной, я даже чувствую его тяжелое дыхание на своем затылке.

Потом что-то больно ударяет меня под коленки и я рушусь на землю, корчась от боли.

— Больно, сучка? — приподнимает громила меня за шкирку, как нашкодившего котенка, — мне тоже было больно! Ох*ела по яйцам бить?! Я ж тебе идиотка, одним махом все личико размажу!

Со всего размаху он впечатывает меня в торец пятиэтажки, наваливается сверху, как боров.

— Я ж по хорошему хотел, цыпа! — жарко шепчет он, рвя пуговицы на моем пальто, — Я ж денег предлагал…

Я даже вздохнуть не могу — под коленками все ноет, жгется. Чем этот мерзавец ударил меня, было непонятно, скорее всего берцем одной ноги, но и этого было достаточно, а когда наконец вздохнула спазмированной от страха грудью, смогла лишь просипеть:

— Нет… пожалуйста!

Но мой рот тут же атакован его губами я языком. Руки проникают под блузку, чудом не порвав ее. Твердые шершавые пальцы нащупывают горошину и больно сжимают до искр из глаз.

***

В ту же секунду тиски, сдавливавшие меня и едва ли не оторвавшие соски разжались. Кто-то несомненно более могущественнее и сильнее моего обидчика, берет его за шкирку и встряхивает, как тот меня до этого.

— Ур-род! — слышится знакомый рык.

Потом следует серия глухих точно о кочан капусты ударов, а затем тело ублюдка, словно картофельный мешок, мой защитник выкидывает прямо об стену дома. Насильник стекает оттуда, оставляя темный, почти черный в ночи кровавый след.

Дракон, а это несомненно был он, нагибается за мной, ободряюще улыбается и протягивает руку:

— Сладкая, встать можешь?

Я киваю, поднимаюсь, сжимая его ладонь, но едва не падаю — ноги трясутся от пережитого ужаса, не держат, и всю меня бьет крупной дрожью.

Роман моментально скидывает с себя куртку, завернув меня в нее, точно побитого щенка, берет на руки.

— Всё позади, моя хорошая! Он не успел!

— Он… жив? — выдавливаю я из себя.

Носком дорогого ботинка Романов брезгливо поддевает распластанное тело и переворачивает моего обидчика окровавленной мордой вверх.

— Дышит, с-с-сука! — шипит босс и пинает его в пах. — Пусть знает, кому присунуть хотел, чмо недоделанное!

В объятиях Романа надежно и тепло. Не спуская с рук он несет меня в свой автомобиль, аккуратно усадив на переднее сидение. Заводит мотор.

— Куда мы? — слабо интересуюсь я, отдавая обратно ему куртку.

Роман смотрит на меня оценивающе, понимает, что мне уже получше и моя женская честь не пострадала, вернее пострадала, но не так сильно и капитально как могла бы, и лицо его моментально делается суровым и каким-то злым.

— Вот видишь, Сладкая, что бывает, когда меня не слушаются!

— Ты про переодевание? — догадываюсь я.

— Да! А теперь я накажу тебя, за непокорность! — и уставился на дорогу, ухмыляясь своим безусловно не очень добрым мыслям.

А я… решила, что с меня хватит наказаний на сегодня! Драконяка, думая что полностью контролирует ситуацию, не заблокировал двери, мне же довелось пережить сегодня столько, что побег из машины на светофоре уже не кажется мне столь рискованным делом.

Не тратя ни минуты, едва Романов сбавляет скорость и притормаживает на красный, я открываю дверь, спрыгиваю, снимаю каблуки и задаю стрекоча прямо в колготах. Пофиг, что мокро и холодно, главное никто больше не покусится на мои честь и достоинство.

Не стала более испытывать судьбу. Юркнула в ближайший супермаркет, обулась, запахнула пальто без оторванных пуговиц и набрала службу заказов такси. Черт с ними, с деньгами! Уже и так вляпалась по самое «не хочу»!

Пока ждала машину, вспомнила, что дома кушать ничего нет. Схватила пачку пельменей, сметаны и хлеба. Ложиться спать голодной после всего этого мне не хотелось. И так знаю, что не усну.

В общем, добираюсь домой на последнем издыхании. Из прихожей на меня сходу бросаются две голодные мужские особи.

— МАУ! — высказывает мне все с порога Степа, красноречиво поглядывая на миску с засохшим с утра кормом.

— Блин, Алис! В холодильнике пусто! Я жрать хочу! — не менее красноречиво фыркает на меня Вадим.

Я смотрю на него, сдерживаясь из последних сил. Вадик же, как ни в чем не бывало уже переодет в домашние штаны и майку. В руках держит початую бутылку самого дешевого пива.

— Ты уже дома?! — прошипела сквозь зубы.

— Ну да… отвез клиента и вернулся. А что? — пригубил он прямо из горлышка.

— Почему сам в магазин не заехал и не купил чего-то в дом кроме алкоголя?! — я уже опустила то, что практически дважды была изнасилована его кредитором и наказана самым грязным образом своим озабоченным шефом.

— МА-А-АУ!!!! — отчаянно напоминает о себе котик.

Я метнулась к его миске, выкидываю старый корм в мусорку и открываю новую баночку с кошачьими консервами.

— Алис! Кто у нас женщина в доме?! Разве я должен волноваться об ужине? Я — мужик! Меня надо накормить и приласкать! Особенно после тяжелого трудового дня!

***

Ворох ароматной пены приятно обнимает мое израненное тяжким трудовым днем тело. Запах шоколада и банана уносит мысли в уютное милое прошлое, где я была вольной птицей, без всех этих кредиторов, кредитов и начальников с наказаниями.

Почему-то мысль о последнем никак не хочет покидать меня. Она пугает и волнует одновременно. Прямо как те наручники, в нашу первую и единственную ночь с незнакомцем в его квартире…

Становится жарко. Щеки пылают, а в низу живота чувствуется тугое, как завинченная спираль, желание. Может зря я выпрыгнула из машины? Надо было остаться и…

— Алис! — постучали в дверь, руша мои сладкие страхи, — Ты там не утонула, мне тоже надо, между прочим!

Меня передернуло. Возвращение в реальность было слишком уж суровым: тут меня ждал кредит, похотливый кредитор, муж… который, эх, не будем о нем и начальник с непонятными требованиями.

Вылезаю из пены, завернувшись в халат. Нужно поесть и приступать к заказу — дополнительная денежка не помешает.

***

— Покупные? — воротит крупный нос Вадим, отодвигая его от дымящегося блюда с варенными пельменями.

— Вадим! Очнись! — возмущаюсь я. — Я работаю теперь и мне некогда творить кулинарные изыски!

— Некогда ей! — вроде бы в шутку ухмыляется он, полив обильно комок теста с мясом кетчупом и отправляет в рот, — а сейчас, небось встанешь к плите печь очередной торт!

От возмущения я бросаю вилку на стол. Та с громким шумом отлетает на пол.