из новой религии. — удивленно ответила она. — Разве ты не слышал, что атеисты создают новую и совершенную религию?

— Слышал об этом, но все настолько серьезно?

— Да, все очень и очень серьезно, это тебе не безобидный Макаронный Бог, от которого все смеялись. — сказала она поднимая указательный палец вверх. — Макаронного Бога не воспринимали как угрозу трем великим религиям, но на этот раз, все без шуток, все стало гораздо опаснее и не стабильнее.

— Ясно, но священную войну, выиграю я. Ибо победить тот, кто сразить невежество, а не тот, кто слепо идет по протоптанной дороге.

— Флаг тебе в руки… владыка Салазар. — сказала она это без всякого энтузиазма. — Ты ведь знаешь, что теперь мы с тобой лучшие друзья, которые понимают друг друга с полуслова? И у меня хранятся часть твоих самых важных воспоминаний, которые дают мне возможность, понимать тебя с полуслова.

— Э? У меня появилась способность понимать твою женскую логику? Это значить, что я стал сверхчеловеком? Я Бог?

— Хватит придуриваться! — злобно сказала она мне. — В этом плане ты совсем не изменился, ну и хорошо… — как будто бы смирившись с неизбежным, она прокомментировала мою дурашливость.

— Марианна, теперь твоя очередь терпеть мои мужские капризы. — буркнул я ей.

— Да-да, ваша покорная слуга, не посмеет вам перечить. — устала произнесла она. — Позвольте спросить вас, ваше светлость. Как вы думаете, у вас хватит сил противостоят дурманящим чарам власти и могущества? Власть портит и извращает людей. Каков ваш ответ, царь Салазар?

— На самом деле, я не уверен в том, что у меня хватит сил противостоять дурманящим чарам власти. Я все таки, как никак обычный человек. — честно ответил я.

— По твоему тону, ты очень сильно уверен в том, что власть тебя не совратит и не испортит. Уверенности тебе не занимать, да… век живи, век удивляйся.

— Тебе это просто показалось.

— Нет мне не показалось! Не успел вкусить вкус власти, как уже заразился гордыней? Эх Салазар, что ты без меня будешь делать. — радушно похлопала она меня по плечу. — Я спущу тебя с небес на землю, если это потребуется. — радостно сказал она это. — Еще один вопрос — Что делает человека сильнее? Трудности или же пытливый ум? В чем сила?

— Сила заключается — в признании своего невежества, и на этом, я ставлю огромную жирную точку.

— Не могу привыкнуть к тому, что сейчас передо мной, находится не тот Салазар, которого я знала. Не может же быть, чтобы ты игрался со мной, как с игрушкой? Все твои клятвы о вечной любви, и все эти любовные словесные ласки были лишь пустым звуком? Это всё было ложью, с самого начала? Все что ты говорил, и все что ты делал… всё было ложью. Ты так был предан мне! Твои преданные щенячье глаза было лишь простой игрой? Скажи мне правду! Я не обижусь, только скажи мне правду!

— Да это было игрой… мне не хотелось прозябать в бедности, так что я присосался к богачке вроде тебя.

— Ты! Урод! Как ты… — сдерживая порывы гнева говорила она. — А как ты мне объяснишь то, что перед порогом смерти, ты не переставал меня любить? Объясни мне это? Даже предсмертную записку успел написать, чтобы меня не посадили в тюрьму за убийство.

— Я был душевнобольным, и я мечтал о смерти. — ответил я. — Но я не мог, так просто наложить на себя руки, и… ты мне помогла с этим. Как говорится, услуга за услугу.

— О Господи! Такого паразита я держала подле себя?

— Я не помню, что я был бесполезным паразитом. — буркнул я. — Ты то сама меня использовала, никак не одаривая меня теплой любовью и лаской. А мои кропотливые труды, ты просто не замечала. И… из тебя вышла, плохая мать, да и в браке, ты двоих чужих мне детей нарожала.

— Ты в тайне от меня, сделал тесты на отцовство?

— Да, а что?

— А я все гадала, почему моя первая дочь была умной, проворной, сильной, целеустремленной, и независимой… так это ты её уму разуму учил, и правильно воспитывал? Вот почему остальные дети выросли избалованными размазней, и к тому же они ничего особого не добились в жизни. — говорила она не веря своим же словам. — Не могу в это поверить, ведь ты ко всем детям относился заботой, уделяя должное внимание всем, никого не ставя выше другого, и некому не отдавая особого предпочтение.

— Я сам не менее тебя, удивлен тем, что Элин выросла успешной и влиятельной дамой. — ответил я, вспоминая те ушедшие времена. — Я с дочерью много общался, мы были близкими друзьями, не было и дня, чтобы мы переставали говорить с друг с другом. Она делилась со мной, своими секретами и тайнами, а я делился с ней жизненными опытами и мудростью.

— Чему ты ее учил? Чтобы я, по итогу начала боятся собственной дочери?

— Я всего лишь передал ей свои жизненные опыт, нее более того.

— Ясно… — произнесла она это с глубоким вздохом, словно желая забыть все прошлое.

— Эй куда ты идешь? Разве колледж не в том направлении? Нам надо свернуть налево, а не идти по прямой. Ах да! Сегодня я перевелась в твой колледж, мы с тобой учимся в одной группе. Прошу любить и жаловать.

— А я все думал, почему мы встретились именно в вонючей маршрутке? Что должно было случиться, чтобы богатая и высокомерная Марианна снизошла сесть в маршрутку? И что должно было произойти, чтобы та самая Марианна, добровольно пошла учится в колледж для бедняков?

— Я решила изменится, и начать новую жизнь, с чистого листа.

— Как говорил Пауло Коэльо “Жизнь можно начать с чистого листа, но почерк изменить трудно.”

— Так собственно куда ты идешь? — спросила она

— Вчера я получил водительское удостоверение, а сегодня я иду покупать себе машину. — я вытащил мелочь с кошелька, и отдал эту мелочь Марианне. — Иди без меня, сегодня я буду очень занят, так что продолжим наш разговор завтра.

— Я пойду с тобой. — настойчиво сказала она, посмотрев на железные монеты. — Ты настолько от меня открещиваешься, что отдаешь мне, мои потраченные деньги на проезд? Да тут, нету даже не одной лишней монеты! Скупердяй!

— Тебе это показалось.

— Знай, я от тебя просто так не отстану! — сказала она, и надела обратно свои