спровоцировал у меня приступ кашля. Вот ведь удивительное дело! Старая болезнь дала о себе знать именно от табака мистера Кроуфорда, наверняка безумно дорогого. — Видимо, нет. Так вот, — мужчина деликатно убрал трубку подальше и продолжил. — Я приглашен на празднование Рождества в дом одного необычного человека, редкого эксцентрика. Мне не впервой, однако в нынешнем году мне решительно не с кем туда поехать, и вы подходите на эту роль.

Весьма неожиданное предложение застигло меня врасплох, ведь я не собирался покидать Париж, не разгадав тайного смысла послания. Сомнения отразились на моем лице, и мистер Кроуфорд поспешил исправиться:

— Простите мне некоторую резкость моего предложения, я, увы, не мастер в красноречии, однако уверен, что мы неплохо проведем время вместе. Неужели вы бы хотели провести Рождество в одиночестве в чужом городе?

В который раз за сегодня я удивился его проницательности

— Может, я приехал не один?

— Несомненно один. Все просто, если бы вас ждала жена, мать или сестра, стали бы вы пропадать весь день, гуляя по городу и задерживаться на поздний обед в незнакомом доме у абсолютно незнакомого вам человека? — мистер Кройфорд на мгновение замолк. — Разве что, если жена вам настолько ненавистна...

— Я не женат, — с доводами этого удивительного человека сложно было спорить. Я покорно выслушал подробности предстоящего мероприятия, на которое, похоже, дал согласие, даже не заметив того. И выходило следующее — загадочный и чудаковатый миллионер по фамилии Морель весь год пропадал невесть где, путешествуя по далеким странам, а под Рождество возвращался и приглашал в свой роскошный особняк в пригороде Парижа небольшую кампанию людей, ему не знакомых, которых он выбирал никому не известным способом. Мистер Кроуфорд получил приглашение второй раз, спустя три года после первого. С собой можно было брать кого угодно, но лишь одного человека.

— Столько условий, — я вновь засомневался. — Какой он человек, этот месье Морель?

Кроуфорд вздохнул:

— Я не знаю.

— Вы догадались, что я не ел с самого утра и что приехал в Париж один. Неужели вам нечего сказать о Мореле?

— Абсолютно нечего. Прошу, не делайте из меня гения. Я всего лишь любопытный человек, подмечающий детали. Так вот в Мореле нет деталей. Мне нечего о нем сказать.

— Тогда почему вы хотите поехать к нему?

На что Кроуфорд расплылся в улыбке:

— Потому что нигде в Париже нет такого вина, как в погребах у Александра Мореля!

Упомянутый аргумент ничуть на меня не подействовал, и, тем не менее, уже сегодня мы с Кроуфордом прошлись по магазинам готовой одежды и подобрали мне подходящий случаю костюм и несколько рубашек, цена которых много превосходила стоимость всего моего багажа, благо я взял с собой из дома достаточно средств. Следующим утром мы сели в личный экипаж мистера Кроуфорда и провели несколько утомительных часов в пути и вскоре после обеда перед нами распахнулись кованые ворота имения французского миллионера Александра Мореля.

— Приветствую вас, господа. Позвольте ваши вещи.

Нас встретил вышколенный дворецкий и проводил на второй этаж, в крыло для гостей. Особняк мне понравился. Не будучи силен в архитектуре, я, однако, отметил, что он в общих чертах напоминал Лайнс-холл, где мне довелось жить некоторое время, но в отличие от него, сохранился в прекрасном состоянии и блистал роскошью и отменным вкусом до самых мельчайших деталей интерьера. Коридор, где располагались наши с Реджинальдом комнаты, заканчивался винтовой лестницей, ведущей в изящную башенку, назначения которой я не знал. Точно так же выглядело и второе крыло, где расположился сам хозяин. Ему мы еще не были представлены.

Торжественный час знакомства был назначен перед ужином, когда все гости соберутся в малой гостиной. Я с трепетом воображал себе, как меня, простого врача-иностранца, встретят люди высшего парижского общества, а что это будут именно они, я нисколько не сомневался. Впрочем, присутствие еще одного англичанина немного успокаивало. Кроуфорд зашел за мной в половине восьмого и выглядел он при этом настолько ослепительно, что даже сумасшедшая цена моей новой рубашки померкла по сравнению с его элегантностью и шиком. Право слово, внешний вид никогда особенно меня не заботил, а модные потуги нашего семейного управляющего Перси Коллинза к тому же еще и забавляли, причем не только меня, но и всю округу, но тут я почувствовал нечто, напоминающее укол зависти.

— Почтенная публика уже собирается внизу. Вы готовы?

Я кивнул, и мы вместе спустились к остальным. Негромкий гул беседы на мгновение стих, когда мы вошли, но тут же возобновился. Окинув гостиную взглядом, я убедился в своей ошибке. Начну с того, что приглашенных было немного, всего восемь человек, не считая нас двоих. Внимание мое привлекла красивая женщина неопределённого возраста в малиновом платье и бокалом шампанского в руке, стоящий рядом с ней нелепый джентльмен в пенсне, голову которого, как облако, окутывала шапка пушистых седых волос, и пара — юная девушка на диване и молодой человек чуть старше, сидящий рядом на подлокотнике.

— Брат и сестра, — услышал я тихий голос Кроуфорда, заметившего мой интерес.

— С чего вы взяли?

— Посмотрите, как они расположились. Юноша возвышается над ней, как защитник.

Я позволил себе улыбку:

— Это ни о чем не говорит. Они могут быть супругами.

— Но вы не дослушали. Общаясь, они используют одинаковые жесты, и к тому же они внешне очень похожи.

Мой спутник деликатно замолк, ибо к нам подошла та самая красивая леди в малиновом. Не хуже Кроуфорда, я заметил, что ее бокал снова полон, а глаза подозрительно покраснели.

— Мы не знакомы? — пропела она низким приятным голосом с едва слышимой хрипотцой.

— К великому нашему сожалению, нет, — Кроуфорд раскланялся, но словно бы не заметил руки, протянутой для поцелуя. — Реджинальд Кроуфорд, к вашим услугам, мадам. А этой мой компаньон, доктор Найтингейл.

— Vous plaisanter sans doute! [3] Тот самый виконт Кроуфорд?

Я едва сдержал удивленный возглас. Виконт! Что еще скрывает мой случайный знакомый?

— Право же, мадам...

— Дюпен.

— Мадам Дюпен. Вы прекрасно говорите по-английски.

Женщина рассмеялась, едва не расплескав шампанское:

— Он звучит более благородно, на мой взгляд.

— Уверен, с вами