подошел к двери, отпер замок.

Он не ожидал увидеть сероглазую Лизину родственницу. И уж совсем не ожидал, что успеет испугаться оттого, что мог уйти и сейчас ее бы не увидел.

– Извините… – Она замялась. – Почему вы спросили про эту квартиру?

Она качнула головой, показывая на дверь пустующей квартиры.

У порога виднелись следы обуви. Денис вышел на площадку, подошел ближе.

– Вчера вечером здесь было чисто, – то ли ей, то ли себе заметил Денис.

– Почему вы спросили про эту квартиру?

– Меня зовут Денис, – напомнил он, вернулся к собственной двери, открыл ее пошире. – Заходите.

Она помялась, переступила через порог.

– Чаю хотите? У меня есть печенье, а больше ничего нет.

– Нет, спасибо. Вы не ответили.

Красивыми у нее были не только глаза. У нее были густые русые волосы и тонкое правильное лицо с бледными губами.

– Хозяева этой квартиры уехали несколько лет назад. Куда-то на ПМЖ, вроде бы в Израиль, но точно я не помню. Сомневаюсь, что сейчас они решили вернуться.

Она молча внимательно слушала.

Он покосился на обручальное кольцо на ее пальце и внезапно спросил:

– Вы замужем?

Черт знает, что с ним происходит. Впервые за много лет ему захотелось, чтобы женщина не уходила из его квартиры.

– Да! – резко ответила она.

– Простите, я зря это спросил, – покаялся он. – Не знаю, что на меня нашло.

– Ничего страшного, – успокоила она и еле заметно улыбнулась.

Улыбка у нее вышла грустная.

– Я пару раз замечал, что в квартире кто-то бывает. – Денис отвернулся от серых глаз. – Хозяева оставили ключи моей бабушке. Она умерла несколько месяцев назад. Недавно я поискал ключи, но не нашел.

Нужно поменять обои в квартире, около выключателя темное пятно. Бабушка плохо видела, иначе пятна не допустила бы.

У них в семье всегда считалось, что жилище должно быть в полном порядке. Впрочем, как и все остальное.

– Вы думаете, это может иметь отношение к Лизе?

– Не знаю.

– Вы не можете мне позвонить, если окажется, что хозяева квартиры как-то связаны с Лизой? – вздохнув, спросила она.

– Если назовете номер, смогу.

Он достал из кармана висевшей рядом куртки телефон. Тот, к счастью, не успел до конца разрядиться.

– Власта.

Могла не напоминать, он помнил, как ее зовут.

Она продиктовала цифры, он записал их в электронную память.

Ему хотелось сказать, что у нее редкое и красивое имя.

Он не сказал. Приударять за замужними женщинами в семье считалось недопустимым.

Он знал, что это недопустимо, но ему очень захотелось за ней приударить. Пригласить в ресторан. А еще лучше поужинать прямо здесь и потом чувствовать под губами нежную шею.

Под воротником куртки нежную шею видно было плохо. Впрочем, он не старался ее разглядывать.

Глупые мысли приходят ему в голову.

Нужно позвонить Людочке. Ей давно надо было позвонить, она обещала его ждать и даже плакала, узнав, что он едет туда, где стреляют.

– До свидания, – вежливо сказала Власта. – Спасибо.

– Не за что.

Денис запер за ней дверь, постоял, пока не прошумел лифт.

Нужно позвонить Людочке. Нужно возвращаться к нормальной жизни.

Денис снова подошел к книжному шкафу. Желание читать пропало, он постоял, разглядывая корешки книг, вспомнил, что нужно зарядить телефон, вернулся в прихожую.

Если бы не вернулся, шума лифта не услышал бы.

Лифт прошуршал – двери то ли открылись, то ли закрылись. Денис прислушался, больше никаких звуков не раздалось.

Он быстро отпер дверь, выглянул на площадку.

У Лизиной двери стоял молодой человек и нажимал на кнопку звонка.

Парню было лет двадцать.

– Там никого нет, – сказал Денис.

Парень недовольно к нему обернулся.

– Там больше никто не живет.

– Почему? – не понял парень.

На нем была короткая куртка, на голове капюшон от надетой под куртку худи.

– Потому что хозяйка умерла.

– Что?! – молодой человек отпрянул от двери. – Как это?..

– Отравилась, – объяснил Денис.

Парень попятился назад, жалко и испуганно глядя на Дениса. Он всерьез испугался, что парень сейчас покатится по лестнице.

До лестницы молодой человек не дошел. Он повернулся и побежал вниз.

Денис запер дверь, заставил себя выбрать книгу и стал ждать вечера, когда можно будет начать пить коньяк.

О том, что хотел позвонить Людочке, он не вспомнил.

* * *

Предчувствие беды не обмануло. Звонок от незнакомого абонента раздался, когда на улице окончательно стемнело и Варя задернула занавески.

Нужно было сбросить вызов и отключить звук в телефоне, но Варя не решилась. Она измучилась от неизвестности. Ужас без конца ей решительно не нравился. Впрочем, не факт, что ужасный конец будет лучше.

– Алло, – сухими губами произнесла Варя и слегка отодвинула занавеску, еще надеясь, что сейчас заговорит механический голос, предлагая что-нибудь, совершенно Варе не нужное. Ей иногда надоедали со всякой рекламой.

– Варя? – тихо уточнила трубка. – Это Даша. Можешь разговаривать?

За окном кружились снежинки, искрились, попадая в свет окна.

Дашин голос звучал совсем не так, как если бы она подозревала Варю в чем-то нехорошем.

– Не очень, – с облегчением призналась Варя. Покосилась на ведущую из кухни в коридор дверь и решилась: – Хочешь, встретимся? Я сейчас недалеко от твоего дома.

Коридор упирался в большое зеркало. Если Антон решит пойти на кухню, Варя его увидит.

– Давай, – нерешительно согласилась Дарья.

Она не собиралась предъявлять Варе обвинения.

Варя ухитрилась измучить себя на пустом месте.

– Какая у тебя квартира? – быстро спросила Варя.

Дарья назвала номер. Она жила на два этажа выше Лизы.

Сжав телефон в руке, Варя заглянула в комнату к Антону. Гражданский муж с планшетом в руках валялся на диване.

– Съезжу к родителям ненадолго, – сообщила Варя. – Мама попросила. Не возражаешь?

Антон равнодушно пожал плечами – делай что хочешь.

В Вариной семье все было не так. Мама бы подробно объяснила папе, почему нужно немедленно сорваться и куда-то ехать, папа бы внимательно слушал и немедленно вызвался помочь.

В Вариной семье было невозможно скрыть, что мама знакома с бывшей папиной женой.

Впрочем, у папы не было другой жены.

Ехать Варя решила на метро. Обе квартиры, и Антона, и Лизы, располагались недалеко от станций, а добираться по такой погоде на машине – только мучиться.

Страх не то чтобы совсем отпустил, но уже не переполнял, делая губы сухими и не давая думать ни о чем другом.

Поднимаясь в лифте, Варя даже порадовалась, глядя на свое отражение в зеркале. Впервые чему-то порадовалась с тех пор, как увидела Дарью рядом со свекровью. От легкого мороза щеки слегка покраснели, губы тоже. Губы Варя красила редко, ей пока, слава богу, природной свежести хватает.

Почаще красить губы нужно бледной Власте. А Татьяне