он убил Кэти Уильямс? Том – и убийца?! Максвелл твердо заверил меня, что тех немногих улик, которые у них есть, явно недостаточно, чтобы предъявить ему обвинение, иначе они сразу это сделали бы. Настрой у него был вроде позитивный. Но, с другой стороны, это его работа. Он говорит мне то, что я хочу услышать. Вот за что ему платят несколько сотен фунтов в час – чтобы Тома с гарантией выпустили и он вернулся домой, ко мне и Поппи. Я напомнила ему об этом по крайней мере раз шесть до конца разговора.

Ну и как мне теперь работать весь день в кафе, зная все это? Все будут смотреть на меня. Осуждающе смотреть… О господи… Бедная маленькая Поппи… Как такое могло случиться? Всего пару дней назад все было просто замечательно. Не жизнь была, а мечта.

Страх выйти из дома – это не то чувство, которое мне хорошо знакомо. Но сейчас, когда я стою в конце нашей дорожки, сжимая крошечную ручку Поппи в своей, пульс у меня скачет и запинается, как автомобильный мотор морозным утром. Высовываю голову из калитки и опасливо оглядываю дорогу в обе стороны, прежде чем мы выходим.

– Ты во что-то играешь, мамочка? – Поппи хихикает.

Внезапно во мне вспыхивает горячий гнев. Мы призваны защищать ее – обеспечить ей безопасность, любовь и заботу. Как бы мне хотелось, чтобы Том сейчас оказался здесь, чтобы можно было как следует наорать на него! Я в ярости на него за то, что он поставил нас в такое положение, и держать это в себе выше моих сил. Я должна поговорить с Томом, мне так много нужно у него спросить… Но когда у меня будет такая возможность? Да и будет ли вообще? С такой силой вдыхаю через нос, что щиплет в ноздрях. Поппи опять смеется, думая, что все это часть игры.

– Ты дракон? – спрашивает она.

Я и вправду чувствую себя так, будто из моего носа и рта в любую секунду может вырваться пламя – и, конечно же, я достаточно разгневана.

– Да, я злой дракон, и я хочу получить свой ЗАВТРАК!!! – Выдавив из себя эту шутку, наклоняюсь и щекочу Поппи под ребрами. Она визжит от восторга.

Мы идем дальше, в сторону садика; голова моя опущена, чтобы не попадаться никому на глаза. Эту часть мне неизбежно предстоит пройти – поскорей бы с ней разделаться.

Глава 11

Том

Сейчас

Теперь, когда меня проводят в большую комнату для допросов и сажают за угловатый стол у задней стены, напротив меня рядом с детективом-инспектором Мэннингом сидит совсем другая личность. Я уже на взводе – эта новая личность пристально смотрит на меня, ее серо-стальные глаза не мигают. Первым отвожу взгляд и сразу понимаю, что провалил ее тест. «Вот черт…» Чувствую, что она улыбается, даже не глядя на нее.

Что она здесь делает? И куда девался детектив-сержант Уолтерс? Я был готов к нему, а не к этой молодой самодовольной тетке, которая явно считает себя какой-то особенной штучкой.

– Доброе утро, Том. Как спалось? – говорит инспектор Мэннинг, не отрываясь от открытой папки перед собой.

Презрительно фыркаю, и в этом весь мой ответ. Максвелла еще нет, и я не произнесу ни слова, пока он не окажется рядом со мной. Мэннинг наконец переключает внимание на меня, откидывается на спинку стула и сцепляет пальцы на животе.

– Это детектив-констебль Купер, – сообщает он, мотнув головой влево. – Моя коллега из отдела убийств и особо тяжких преступлений.

Сердце у меня начинает бешено колотиться. Теперь уже два детектива из лондонского отдела по расследованию убийств! Выходит, они и вправду думают, что у них есть что-то существенное? Стараюсь не напрягаться по этому поводу, поскольку Максвелл сказал мне, что при обязательном предоставлении материалов дела они не указали характер абсолютно всех имеющихся против меня улик – что, по его опыту, указывало на то, что эти улики были слабыми, а детективы просто «ловили рыбку в мутной воде».

«Так что на все вопросы отвечай, что предпочитаешь воздержаться от ответа».

Стоит ли доверять опыту Максвелла? Именно по этой-то причине я его и привлек, так что, наверное, все-таки стоит. Но мой разум расколот надвое.

Детектив-констебль Купер изображает то, что, как я могу лишь предположить, должно сходить за улыбку – ее тонкие губы вытягиваются в прямую линию, но все остальное лицо остается совершенно неподвижным. Может, дело в ботоксе, к которому дамы в наши дни прибегают еще задолго до появления морщин, отчего ее лицевые мышцы лишились подвижности, и в итоге она может только так вот гримасничать? Теперь уже я заставляю себя поддерживать зрительный контакт с ней. Она примерно моего возраста, однако комфортней мне из-за этого не становится. Довольно симпатичная, хотя отнюдь не красавица – как говорится, ничего такого выдающегося. Чистая бледная кожа, ноль макияжа, россыпь веснушек на носу, прямые как палка светло-рыжие волосы, спадающие на плечи… Ее лицо мало что выражает – не могу прочесть, о чем она думает. Ерзаю на своем стуле и поглядываю на закрытую дверь. Где же Максвелл?

– Так как спалось? – произносит детектив-констебль Купер.

Теперь, когда меня спросили дважды, пожалуй, уже стоит хоть что-то ответить.

– Приходилось мне останавливаться и в более приятных местах, – говорю я. – Не ждите от меня даже одной звездочки в «Трипэдвайзере»[9]. Больше я в эту ночлежку ни ногой.

– Ну, это мы еще посмотрим, – отзывается она, не отрывая от меня взгляда. Задаюсь целью переглядеть ее. Хотя сейчас, пожалуй, не время так вот борзеть – стоит придержать лошадей.

Наконец дверь открывается и входит Максвелл.

– Ладно. Тогда давайте перейдем к делу, хорошо? – говорит детектив-инспектор Мэннинг, выпрямляясь в кресле и перебирая бумаги в папке на столе.

– Держишься пока? – спрашивает меня Максвелл, снимая пиджак и вешая его на спинку стула.

Пожимаю плечами. Это не так, но я не хочу обсуждать эту тему. Когда вчера меня официально задержали, взяли образцы ДНК и сняли отпечатки пальцев, это стало для меня натуральным шоком. Сделало все очень реальным. Заснуть мне так и не удалось – не только из-за неудобной кровати и унылой обстановки, но и потому, что мой разум никак не мог угомониться. Лицо Кэти, каким я видел его в последний раз, смешалось у меня в голове с лицом Бет. Поговорить с Бет мне так и не удалось, но Максвелл пообещал мне, что позже обязательно к ней зайдет.