стол сейф, деловито покопался в нём и, с видом щедрого мецената, выложил на стол пачку купюр.

– Вот! Здесь сто тысяч рублей, – он улыбнулся, глядя на Андрея. – Они теперь ваши.

Андрей потерял дар речи. Жизненного опыта у него было не больше, чем у обычного среднестатического лоха, но одно он усвоил хорошо: если кто-то за нефига делать суёт тебе деньги – жди подвоха, а если большие деньги – охренительного подвоха с непоправимыми последствиями.

Харакири дар речи потеряла не полностью, а потому взяла на себя роль борца со змеем искусителем:

– И кого мы должны за них грохнуть, товарищ Клапс? Или это цена за душу? – она глядела на директора кинотеатра с подозрением, прищурив и без того узкие глаза. – Слышь, Андрей, если он попросит тебя что-то кровью подписать, проси больше денег.

Клапс побарабанил пальцами по столу.

– Ценю вашу иронию и понимаю ваше недоверие. Выглядит всё это действительно странно. Начну с того, что деньги не мои, их выделил господин Кирпичников, и вы, Андрей, их заслужили, – он пожал плечами. – Понятия не имею, что в вас такого особенного, но вы умудрились найти первый ориентир. Его искали столетия, понимаете? Столетия! Вы один из семи счастливцев, кому это удалось, причём, на первом же сеансе.

Андрей схватился за голову.

– Я нихрена не понимаю!

Харакири замотала головой, она тоже не понимала ни хрена.

– Терпение, друзья мои, – Клапс откинулся на спинку кресла. Его своенравные зрачки за стёклами очков плавали как рыбки в аквариуме. – Сегодня во время сеанса вы побывали в ином измерении. О нет, это был не гипноз и не сон, как, должно быть, вы пытаетесь внушить себе, – он подался вперёд и произнёс чётко, будто сваю забил: – Иное! Измерение! И вам ведь там понравилось, верно? Вроде бы ничего особенного, туман, туман и ещё раз туман, но эта эйфория!.. Раньше, чтобы туда попасть требовались сложные обряды, изнурительные тренировки по изменению сознания, не безопасные стимуляторы… Но теперь у нас есть «Ёжик в тумане»! Юрий Норштейн, сам того не подозревая, создал не просто мультфильм, но портал в мир тумана. Он даже показал в мультфильме все три ориентира: колодец, огромный дуб и белую лошадь. Да, за основу Норштейн взял детскую сказку Сергея Козлова, но сами образы, не иначе, были внушены ему и его команде мультипликаторов мистическими силами. Если кто-то смотрит «Ёжика в тумане» на очень медленной скорости в течении трёх часов, ни на что не отвлекаясь, в пятидесяти случаях из ста он попадает в иное измерение. Господин Кирпичников перемонтировал мультфильм, усилил его необычные свойства в стократ – не сам, конечно, на него работает целая команда уникумов, – и теперь попасть в мир тумана можно через пару минут просмотра.

Андрей поймал себя на том, что всё это время сидел, затаив дыхание. Он выдохнул, озадаченно почесал затылок.

– Если бы я такое услышал до сеанса, то посчитал бы вас редким психом. Но, чёрт возьми, я ведь там был!

– И я, – задумчиво произнесла Харакири. – Тот туман точно не наркотический бред. Он был реален. И до сеанса я чувствовала себя неважно, а сейчас…

– Словно заново родились, – закончил за неё Клапс. – Многие приходят на сеансы только для того, чтобы снять нервное напряжение. Туман – отличная психотерапия. Многие даже не пытаются искать ориентир, – он поморщился и добавил: – К сожалению.

– А что такого в этих ориентирах? – спросил Андрей.

Клапс снял очки, закрыл глаза и потёр пальцами переносицу.

– Ориентир – это что-то вроде станции. Тот, кому посчастливилось найти ориентир, на следующем сеансе попадает не неизвестно куда, а оказывается возле колодца. Это отправная точка для поиска второго ориентира – огромного дуба. Но, как я и говорил, колодец находили всего шестеро, включая вас, Андрей. Из них до второго ориентира доходил только один. Это был француз по имени Жан Лафайет. Он был не совсем психически здоров и в туман попадал при помощи картины Ван Гога «Звёздная ночь». Да-да, «Ёжик в тумане» не единственный путь в иное измерение, но самый короткий и не требующий дополнительных стимуляторов.

– У меня эта картина дома на стене висит, – опешила Харакири. – Всегда подозревала, что она какая-то… волшебная, что ли.

Клапс усмехнулся.

– И «Звёздная ночь» Ван Гога, и «Чёрный квадрат» Малевича, и «Мост Ватерлоо. Эффект тумана» Клода Моне… Таких волшебных, как вы выразились, картин более сотни.

– Всё это, конечно, интересно, – сказал Андрей, – но какой вообще во всём этом смысл? Ну, нашёл я первый ориентир, и что?

– Есть надежда, что вы отыщете и второй ориентир, и третий, – ответил Клапс, поглаживая свою козлиную бородку. – Возможно, Андрей, вы тот самый единственный человек, который способен это сделать. А потом вам предстоит совершить главную миссию: найти Господина Эла.

– А это ещё кто такой?

– Он свет в конце тоннеля, – дрогнувшим голосом промолвил Клапс. – Он – это величайшая тайна…

– Миссия, величайшая тайна, – поморщилась Харакири. – Могли бы обойтись и без этого пафоса. Прям сектантством каким-то повеяло. Всё впечатление испортили. И скажите честно, вы ведь и сами не знаете, кто такой этот Господин Эл?

Клапса её слова не обидели.

– Нет, не знаю, – вздохнул он. – Но его поиск наполняет жизнь особым смыслом. Это смутная цель, к которой невыносимо хочется стремиться. Есть ведь ещё и вера, что найдёшь его и прикоснёшься к чему мистическому, тайному, тому, что по своему значению имеет масштабы космоса.

– И ты уже никогда не будешь пустым местом, – глядя в пол перед собой, прошептала Харакири.

Клапс вынул из кармана носовой платок, вытер выступившую на лбу испарину.

– Вот вы перед сеансом справедливо заметили, что мир сошёл с ума. А может, Господин Эл и есть тот психиатр, что вправит ему мозги? Почему бы не поверить в это?

– Я бы поверила, – с грустью заверила Харакири. – В такое хочется верить. Чёрт, да почему бы и нет?

– А Кирпичников, – Андрей нахмурился, – он знает, кто такой Господин Эл?

Клапс развёл руками.

– Может и знает, но на вопросы он не отвечает, да и вообще я не слышал от него ни слова. Все инструкции он даёт через посредников или в письменном виде.

– Вам не приходило в голову, что Господин Эл – это ящик Пандоры? От Кирпичникова ведь совсем добром не веет.

– Конечно, приходило, – улыбнулся Клапс. – Я много об этом думал и пришёл к выводу, что Господин Эл – не зло. К злу всегда ведут короткие пути, его не нужно искать, оно доступно и навязчиво. А добро… вот его-то, порой, и приходится искать, его