Порядок занятия официальных должностей Германского ордена в Лифляндии в своих деталях отличался от принятого в Пруссии. Это объяснялось тем, что некоторых ведомств здесь просто не было. Вся лифляндская территория делилась примерно на тридцать областей, которые управлялись подчинявшимися магистру комтурами[69] и фогтами. Пять из них, а именно из замков Феллин[70], Реваль, Ервен, Гольдинген[71] и Мариенбург[72], составляли так называемый «внутренний совет», к мнению которого магистр был вынужден прислушиваться.

Магистру непосредственно подчинялся ландмаршал (с резиденцией в замке Зегеволд[73]), являвшийся командующим рыцарским войском и «военным министром» ордена. Должность главного финансиста называлась «шафер», и этот служащий располагался в резиденции магистра.

В целом орден в Лифляндии, как и в Пруссии, представлял собой строго централизованную систему должностных лиц, а его доходы складывались из поступлений от сильно развитых индивидуальных хозяйств.

Орден, по сути, до самого конца своего существования являлся вооруженными силами Лифляндии. Кроме братьев-рыцарей, численность которых не превышала несколько сотен (в годы наивысшего расцвета около 500), его войско составляли наймиты или «слуги» окружных начальников (гебитигеров), ленники и вспомогательные солдаты из числа эстонцев и латышей. Последние шли как в конном (свободные крестьяне), так и в пешем строю (простые крестьяне).

Длинные ряды старолифляндских суверенов, насколько можно судить из дошедших до нас источников, составляли практически исключительно немцы. В отношении магистров Германского ордена, большинство из которых происходило из Вестфалии, такое являлось само собой разумеющимся. Однако и прелаты, жизнеописание которых охватывало далекие уголки огромной интернациональной церковной империи, тоже были немцами. Они происходили не только из главных областей переселения германцев в Лифляндию, но и из всех районов, где говорили по-немецки – от Кёльна до Реваля.

Датское же влияние в Эстонии, которое пытались развить четыре датских ревальских епископа и штатгальтере[74], в большинстве своем тоже являвшиеся представителями датской короны, со временем закончилось, и то обстоятельство, что рижским архиепископом в 1300–1302 годах был датчанин Изарнус, можно рассматривать как исключение. Управленческие должности на местах, естественно, тоже оказались в руках у немцев.

Уровня епископа Альберта никто из сменивших его церковных иерархов так и не достиг, хотя среди них, конечно, было немало сильных духом и одаренных людей. Среди магистров ордена заметный исторический след, и то в будущем, оставил тоже только один человек – Вальтер фон Плеттенберг.

Суверены и члены соборного капитула были духовными лицами, а братья-рыцари имели отношение к Лифляндии только благодаря своей службе, не являясь продолжателями местных старинных дворянских родов. Немецкий же дух в Лифляндию несли вассалы и жители городов.

Отправными точками расселения на равнинной местности служили замки. Их быстро практически везде стали возводить из камня – строительным материалом служили гранит, известняк и кирпич. Они строились по четырехугольной схеме, разработанной Германским орденом в Пруссии, частично на местах древних окруженных валами замков, исходя из стратегического значения выбираемой точки. И в этой связи поистине впечатляет оборонительная линия, выросшая на восточной границе и представлявшая собой цепь орденских замков и монастырских крепостей, простиравшихся от Дюнабурга[75] и Розиттен[76] на юге через Мариенбург и Нейхаузен[77] до Нейшлоса[78] и Нарвы на севере. Нередко, как, например, Феллин и Венден, это были исполинские оборонительные сооружения, построенные по последнему слову техники и неприступные для покоренных племен, да и для русских в то время тоже. Они являлись подлинными оплотами новой власти.

Всего наряду с 60 орденскими замками, как уже отмечалось, было воздвигнуто около 40 монастырских крепостей и 40 замков вассалов. К оборонительным сооружениям следует отнести также три монастыря цистерцианцев, возникших на равнинной местности и получивших названия: Дюнамюнде, Фалькенау[79] и Падис[80].

Из названий замков происходили наименования земель вассалов, которые расселялись для усмирения коренного населения. Особенно широко расселение феодального дворянства отмечалось в конце XIII – начале XIV столетия. Причем вначале условия его проживания были поистине спартанскими, и менялись они в лучшую сторону весьма медленно и не одновременно, а по мере укрепления полученных феодалами прав. Некоторые области целиком были переданы в ленное владение и обжиты лишь позже, например, Земгалия[81] – только в XV–XVI веках. В других же областях, таких как земли архиепископа и Эстония, крепкие вассально-ленные владения возникли еще в XIII веке. Однако латышские области земель архиепископа, в отличие от районов, принадлежавших ранее ливам, похоже, были включены в германскую систему ленных отношений значительно позже. Отдельные же крупные феодалы объединили под своей властью огромные территории уже в XIII столетии и явились значительной силой на пути завоевания новых земель.