* * *

Пройдем дальше по оси времени. Вот сравнение результатов двух исследований — 1998 и 2003 годов. Предмет — «отношение к кардинальным реформам, социально-экономическим переменам, которые произошли в нашей стране с начала 90-х годов. Важнейшая из них — приватизация общественной собственности» (Соколов В.М. Толерантность: состояние и тенденции // СОЦИС, 2003, № 8). Метод — измерение толерантности жителей Москвы — специфической выборки контингента, в наибольшей степени приверженного ценностям рыночной реформы.

Автор, профессор РАГС В.М. Соколов, пишет:

«Уровень толерантности москвичей виден из ответов на вопрос «Нужно ли в судебном порядке пересмотреть итоги приватизации, проводившейся в нашей стране с 1992 по 2000 г.?» 32% уверены, что «обязательно нужно». «В какой-то мере, может быть, и нужно» — 33; «не нужно» — 18; затруднились с ответом — 17%.

То есть 65% горожан не только отрицательно относятся к прошедшей в нашей стране приватизации, но и выступают за ее полный или частичный пересмотр. Столь же нетерпимо отношение москвичей к основным авторам и исполнителям данных реформ: Е. Гайдару, А. Чубайсу, другим активным деятелям, проводившим социально-экономические реформы 90-х годов (свободные цены и т.д.)… 33% относятся отрицательно, так как «они принесли России больше вреда, чем пользы»; 30% высказались резко отрицательно, считая, что «надо судить за их дела».

Неоднозначные установки москвичей были выявлены в результате изучения отношения населения города к очень богатым людям в России. 10% респондентов ответили: «Уважаю в любом случае»; 29% — «Уважаю, но только в том случае, если богатство получено честным путем»; 21% — «Не уважаю, так как в России нельзя получить большое богатство без обмана, мошенничества, присвоения общественного добра»; а 24% ответивших считают, что обязательно надо в судебном порядке рассмотреть деятельность всех российских миллионеров, каким способом они разбогатели.

Таким образом, низкий уровень толерантности к богатым характерен для 45% опрошенных, терпимое отношение — почти 40%. По сравнению с данными опроса по аналогичной проблеме, проведенного в 1998 г., толерантность москвичей в этом отношении заметно выросла. Пять лет назад только 5% опрошенных уважали богатых людей и почти 60% требовали той или иной репрессивной меры по отношению к ним» (Соколов В.М. Толерантность: состояние и тенденции // СОЦИС, 2003, № 8).

Десять лет наблюдений за последствиями приватизации позволили социологам выявить ряд явлений, которых массовое сознание в хаосе 90-х годов не фиксировало и не включало в образ, создаваемый в ходе «культуральной работы». Вот некоторые элементы реальности, которые означены и ассимилируются общественным сознанием. Это, прежде всего, осознание неизбывности того типа массовой бедности, которую породила приватизация, как лишение половины населения тех «дивидендов», которые она получала от общенародной собственности.

Н.М. Римашевская пишет:

«Устойчивая» бедность связана с тем, что низкий уровень материальной обеспеченности, как правило, ведет к ухудшению здоровья, деквалификации, депрофессионализации, а в конечном счете — к деградации. Бедные родители воспроизводят потенциально бедных детей, что определяется их здоровьем, образованием, полученной квалификацией. Социальные исследования устойчивости бедности подтвердили эту гипотезу и показали, что люди, «рождающиеся как постоянно бедные», остаются таковыми в течение всей жизни…

Возникла категория «новых бедных», представляющих те группы населения, которые по своему образованию и квалификации, социальному статусу и демографическим характеристикам никогда ранее (в советское время) не были малообеспеченными. Все специалисты пришли к выводу о том, что работающие бедные — это чисто российский феномен…

Драматичность ситуации состоит в том, что две трети детей и одна треть престарелого населения оказались «за порогом» социальных гарантий, в группе бедности. Между тем, основная часть пожилых людей своим прошлым трудом обеспечила себе право на, по крайней мере, безбедное (по «новой метрике») существование, а с бедностью детей нельзя мириться, т.к. она несомненно приводит к снижению качества будущих поколений и, как следствие, — основных характеристик человеческого потенциала нации» (Римашевская Н.М. Бедность и маргинализация населения (социальное дно) // СОЦИС, 2004, № 4).

В 2004 году был сделан такой кардинальный вывод:

«Чрезмерная поляризация общества, прогрессивное сужение социальных возможностей для наиболее депривированных его групп, неравенство жизненных шансов в зависимости от уровня материальной обеспеченности начнет в скором времени вести к активному процессу воспроизводства российской бедности, резкому ограничению возможностей для детей из бедных семей добиться в жизни того же, что и большинство их сверстников из иных социальных слоев» (Давыдова Н., Седова Н. Особенности образа жизни бедных и богатых в современной России // СОЦИС, 2004, № 3).

* * *

Трудно представить себе общество, которое положительно оценило бы такой тип социального бытия — даже если бы в опросе не участвовали бедные. Известно, что приватизация промышленности непосредственно ударила по производственному персоналу предприятий и прежде всего по рабочим. Они — главный объект социального воздействия реформы, причем воздействия системного, вплоть до деклассирования.

Крайняя степень депривации — бездомность, большинство жертв ее в прошлом были рабочими, которых приватизация лишила их рабочих мест. Вот оценка состояния этой проблемы на 2003 год:

«Всплеск бездомности — прямое следствие разгула рыночной стихии, «дикого» капитализма. Ряды бездомных пополняются за счет снижения уровня жизни большей части населения и хронической нехватки средств для оплаты коммунальных услуг… Бездомность как социальная болезнь приобретает характер хронический. Процент не имеющих жилья по всем показателям из года в год остается практически неизменным, а потому позволяет говорить о формировании в России своеобразного «класса» людей, не имеющего крыши над головой и жизненных перспектив. Основной «возможностью» для прекращения бездомного существования становится, как правило, смерть или убийство» (Алексеева Л.С. Бездомные как объект социальной дискредитации // СОЦИС, 2003, № 9).

Бездомность сопряжена с приватизацией двойной связью: приватизация предприятий лишила массу людей рабочих мест, а приватизация жилья позволила изъять его у людей, оставшихся без средств к существованию (так же, как приватизация общинных земель всегда вела к обезземеливанию крестьян). Исследователи бездомности пишут в 2003 г.:

«Начавшееся в 90-е годы реформирование российского общества породило резкую социальную дифференциацию… Нынешняя российская действительность возвратила нас в мир, где бездомность приобрела характер социального бедствия, не только в силу многочисленности этой категории, но и из-за явной тенденции ее роста…

Каковы же причины роста бездомности? Одной из основных причин являются резкое ухудшение социально-экономического положения в стране, трудности или невозможности адаптации части ее населения к новым условиям жизнедеятельности… Объективно способствует росту бездомности проведенная в начале 90-х годов приватизация и создание рынка жилья, возможность его купли-продажи. Среди воспользовавшихся этой возможностью были безработные люди, которые, продав свою квартиру или дом, оказались на улице, а вырученные деньги попросту пропивали» (Осинский И.И., Хабаева И.М., Балдаева И.Б. //Бездомные — социальное дно общества // СОЦИС, 2003, № 1).