Народной Милиции ДНР. Многие рядовые бойцы с радостью встретили такую реформу, так как в Корпусе платили зарплату — знаменитые 15 000 рублей. Сейчас не вспомню, но до марта — апреля 2015 года зарплату платили в американских долларах — 360 долларов получал рядовой боец и 420 — командир отделения. Странно было воевать с американским империализмом, колонизировавшим Украину, и получать деньги этого самого империализма. Денежное довольствие выделялось и бойцам «Востока», но платились они по непонятному принципу, а по большей части не платились вовсе. Зарплаты половинились, объяснялось это тем, что это деньги тем, кто не состоит в штате. («Ты ж не бросишь боевого товарища?!», «Мы воюем не за деньги».) Даже когда мы вошли в корпус, какое-то время нам давали только 6 800. Якобы остальная половина шла всё тем же нештатным, хотя в списках на денежное довольствие все были вписаны. 6 800 + 6 800 = 13 600, а расписывались мы за 15 000. Куда шло ещё 1 400, не ясно. (Понятное дело, что я озвучивал свои мысли, но не более. «Качать берёзу», находясь в розыске, было глупо, да и деньги у меня ещё оставались с «прошлой жизни». Начальству для прозрачности схемы правильнее было бы сделать так, чтобы каждый, кто получал зарплату, отдавал половину конкретному человеку — тогда бы не было подозрений и недомолвок).

Есть больные люди, которые считают, что солдаты, тем более на Священной войне, должны воевать бесплатно. Однако Священная война затянулась. Она шла уже больше года, и конца и края ей было не видно. Нужно было кормить семьи, и себя в том числе. В особенно трудном положении оказались многочисленные ополченцы из оккупированных территорий, у которых не было в буквальном смысле НИЧЕГО. Для офицеров отдали пансионат «Шахтёрские зори», а рядовые в буквальном смысле жили в блиндажах. Полноценных армейских казарм ещё не было.

Накрутив себе в голове, что я оперативный работник штаба, я старался попасть на каждый опорный пункт, чтобы яснее представлять обстановку на линии фронта.

Наша 9-я Дружковская рота стала 5-й ротой 2-го батальона 11-го полка. В батальон вошла рота Грузина, которая держала оборону на Спартаке (6-я рота), и отряд Саида, который стоял на Жабуньках (4-я рота). Изваринская рота, которая стояла где-то в районе взлётки ДАП, стала миномётной батареей. Формировались отдельные взводы. Командиром батальона стал Крым, а начальником штаба — Жора. КП нашей роты стала КП 2-го батальона.

Не знаю, как сейчас, но в 2015 — начале 2016 г. «линия обороны», буквально на входе в Донецк, представляла собой жидкую систему плохо оборудованных сторожевых постов, на которых несли службу от 5 до 10 человек. Посты были разрознены друг от друга и даже зачастую не имели связи между собой. Рота, в которой я пришёл служить, занимала, таким образом, оборону от южного края ДКЗХИ и до «Вольво». Дальше была большая, никем не контролируемая брешь, и начинались Жабуньки. В этом дачном посёлке, который фактически с трёх сторон простреливался противником, была целая солянка подразделений. В период формирования силовых структур министерств республики все подразделения прошли обкатку в этом несчастном посёлке. Там стоял спецназ прокуратуры, спецназ судебной охраны, какие-то части Внутренних Войск, наша 4-я рота и, возможно, ещё кто-то. Так как все эти «спецназы» приезжали туда ненадолго, то об оборудовании полноценных укреплений никто не думал. Просто люди занимали уцелевший дом и охраняли себя.

Вообще, «построение батальона в обороне» было, мягко говоря, странным. Если две роты стояли хотя бы рядом, то 6-я — очень далеко, а между нами были «спартанцы», «сомалийцы» и, возможно, ещё кто-то.

Никакой «второй линии» не было и в помине. У КП стояло два танка с пьяными танкистами. Оставалась загадкой их техническая исправность. Была ещё БМП-1, прославившаяся благодаря роликам Филатова в Ютубе. КП охраняло несколько бойцов, которых можно было задействовать в случае чего. Был один старый 120-й миномёт образца 1938 года, который, по оценке одного опытного человека, представлял больше опасности для стреляющих, чем для врага. Не так всё же я себе представлял оборону города, тем более на таком опасном участке.

Напротив нас стояла мощная 93-я механизированная бригада, командир бригады Олег Микац, по иронии судьбы, был однокашником нашего комбата Крыма. Говорят, что они созванивались и матюкали друг друга. Также на «Бутовке» стояла рота «Правого сектора», в самих Песках — батальон «ОУН», «Сич» и «Днепр-1». Силы противника превосходили нас во много раз.

* * *

1 июля 2015 г. Р-н «Вольво-Центра»

Во взвод связи я попал случайно. Услышал, как начальник штаба просил кого-нибудь пойти в связь, так как некому сидеть на рации и прослушивать разговоры укров. Последнее меня очень заинтересовало: вот для истории материалов насобираю!! Никто из ополченцев не хотел сидеть на рации, считая это чем-то невоенным — то ли дело хуярить вечерами по кустам с пулемёта… Я сказал, что если некому, то могу пойти я. Только ремонтировать ничего не буду.

Конечно, ещё одним фактором, подтолкнувшим меня в связь, была абсолютная бессмысленность службы на «Первом Утёсе» в компании людей, пьющих кукнарь и запивающих всё это водкой. Наводить самостоятельно порядок в нашем общежитии меня никто не уполномочивал, да и как это сделать? Бить их каждый день? Я не садист, да и пить от этого они не бросят. Больные люди, их лечить надо. База жалко вот только, парень он смелый и полезный.

Быстро слово молвится, да не скоро дело делается. Я уже и забыл, что был разговор о взводе связи, когда вернулся в располагу после ранения и ждал машину на «Вольво».

— Э, ты ж не уезжай! Вместе поедем! Ты же теперь у меня служишь, — сказал Товарищ Артём, увидев меня в коридоре. Слово «товарищ» добавляли к его имени, видимо, из-за кожаной кепки с красной звездой, которую он всегда носил. Как-то обратил внимание, что кожаные кепки и вся эта кожаная тема популярна у рок-звёзд, революционеров, геев и нацистов, видимо, их объединяет один какой-то дух.

Товарищ Артём стал недавно командиром взвода связи. Он не бил «роботов», не курил травы, не пил, не разбивал пьяный машины, не ходил пьяный «кошмарить укров», поэтому, конечно, никаким авторитетом и уважением среди личного состава не пользовался. Артём в своё время закончил Бауманский университет в Москве и был увлечён налаживанием связи в подразделении, а также техническими средствами разведки. Например, он нашёл какую-то флешку, к которой присоединялась антенна. Флешка вставлялась в ноутбук, и к нам приходили СМС со всех телефонов в определённом радиусе. За