Хотя царские скифы были более склонны к передаче титула вождя по наследству, родственные им племена, казалось, предпочитали избирать себе вождей. В захоронениях Пазырыка исключительно большой рост умерших вождей можно принять за указание на то, что соплеменники считали физическое превосходство не менее важным качеством, чем интеллектуальное, для избрания на этот пост. Кубанские захоронения, как и другие погребения на европейской части степи, не дают никаких материалов, показывающих, каким образом можно было получить титул вождя. Но вполне вероятно, что, как и во многих других кочевых общинах, личная храбрость имела некоторый вес при выборе, а богатства, скорее, появлялись уже после избрания человека вождем, нежели были средством к получению этого высокого поста. Это помогает объяснить сцену, которая часто повторяется в искусстве скифов, встречаясь на изделиях, найденных на Таманском полуострове, в Куль-Оба, под Воронежем и во многих других захоронениях. Сцена изображает Великую Богиню, которой скифы поклонялись с особым усердием, сидящую на троне, в то время как вождь кочевников стоит перед ней и либо получает у нее согласие на свое избрание, либо она наделяет его дополнительными способностями, которые, вероятно, должны были ему помогать на его высоком посту. Наиболее впечатляюще интерпретация этой сцены обряда посвящения, или помазания, выглядит на войлочной драпировке, найденной в кургане № 5 в Пазырыке. На ней Великая Богиня показана величественно сидящей на троне со штандартом или скипетром в левой руке, в то время как со всей самоуверенностью избранного перед ней изображен воин на коне.

Рис. 4. Образец рубахи из кургана № 2, Пазырык. IV в. до н. э.

Повседневная жизнь для свободного скифа была сравнительно обеспеченной. В целом эти края изобиловали рыбой и дичью, и обычно члены племени никогда не испытывали недостатка в продовольствии. Их основную пищу составлял кумыс, то есть перебродившее кобылье молоко, до сих пор популярное на Кавказе и в Монголии, большое количество сыра и временами овощи, такие, как лук, чеснок и бобы. Они могли добавлять по своему желанию в свой режим питания тунца и осетра, любую дичь, а также конину, баранину и козлятину. Часто они готовили мясо в виде рагу в огромных котлах особой формы, но иногда они делали нечто вроде рубца с потрохами и приправой, который, очевидно, можно было хранить при транспортировке. Как и большинство людей, скифы любили получать от жизни удовольствия. Гиппократ писал, что они были толстыми, ленивыми и веселыми и любили наилучшим образом провести время, распивая вино за братскую верность из одного сосуда или круговой чаши и предаваясь пению и танцам под аккомпанемент барабанов и струнных музыкальных инструментов наподобие лютни.

Рис. 5. Образец короткой мужской куртки из кургана № 3. Пазырык. III–II вв. до н. э.

ОДЕЖДА

Скифы также очень любили нарядные украшения на одежде. Они могли выполнить аппликацию с такой точностью и мастерством, что она походила на самую изысканную вышивку. Они делали для себя великолепную, но чрезвычайно практичную одежду, часто используя мех и кожу. Действительно, их кожи и шкуры были такой искусной выделки, что находили покупателей и в далеких краях. С наибольшей прибылью их меха продавались на рынках Ассирии, Бактрии и Греции, а рынки мяса, зерна и рабов располагались поблизости, по большей части в Понтийском регионе.

Шкуры и кожи, найденные в Пазырыке, имеют самое высокое качество, варьируясь по фактуре от очень толстой, тяжелой кожи до кож таких же тонких и мягких, как и многие современные изделия. Оттуда были извлечены разнообразные предметы одежды, причем многие из них находились в отличном состоянии. Среди снаряжения и одежды, которой обеспечивались мертвые для жизни в мире ином, не было найдено штанов, но в хорошем состоянии сохранились две шерстяные туники, сшитые специально для этого случая. Обе они имели изящную талию и расширялись у бедер при помощи треугольных вставок. Такие туники надевались как рубашки под короткие и длинные куртки. Три такие куртки сохранились в Пазырыке. Все они были сделаны на один манер и имели более прямой покрой и большую длину, чем рубашки. Но все они были одинаково хорошо сшиты аккуратными нарядными стежками, а затем покрыты витиеватыми яркими узорами-аппликациями. Одна куртка была сделана из кожи, подбитой соболем, другая была кожаная и без подкладки, а третья – из войлока. У всех трех нижняя кромка прямая, ровная, тогда как скифские воины, изображенные на резьбе в Зале Ксеркса в Персеполисе, носят одежду, по форме очень напоминающую современные фраки и, таким образом, имеющую больше сходства с куртками, найденными Радловым в Катанде, нежели с одеждой, обнаруженной в Пазырыке.

Вся одежда, найденная в Пазырыке, изумляет обилием отделки. В одном случае к богато украшенным белым чулкам были приделаны кожаные подошвы, нижняя часть которых была так же искусно обработана, как и верхняя часть, так как они становились видны, когда надевший их человек сидел на земле скрестив ноги. Чулки имели сплошной узор из расположенных одна возле другой полосок меха, окрашенных в разные цвета. Два мужских головных убора также имели отделку. На одном из них украшение имело форму любопытных деревянных зубцов, пришитых к верху шапки. Очень соблазнительно считать ее отличительным знаком высокого положения или ранга, по сути, чем-то вроде короны.

Рис. 6. Узор на женском чулке из кургана № 2, Пазырык. IV в. до н. э.

Рис. 7. Женский плащ из кургана № 2, Пазырык. IV в. до н. э.

Рис. 8. Рукав женского платья из кургана № 2, Пазырык. IV в. до н. э.

Рис. 9. Украшение на лифе платья из кургана № 2, Пазырык. IV в. до н. э. Ширина около 7,5 дюйма

Женская одежда, найденная в Пазырыке, была еще богаче, чем мужская. В результате раскопок здесь был обнаружен огромный плащ конусовидной формы без рукавов, но с прорезями для рук. Он сделан из фетра, отороченного мехом, и практически вся его поверхность покрыта чрезвычайно замысловатой аппликацией. Платье, вместе с которым надевался этот плащ, длинное, с прямыми длинными рукавами и облегающим лифом. И здесь тоже рукава и перед лифа обильно украшены отделкой.

В Пазырыке не было найдено ни одного женского головного убора, за исключением длинной вуали и деревянной шапки с приделанной к ней косой из волос, но в изобилии были представлены пояса, мешки и сумки, многие из которых отделаны мехом, в то время как другие украшены узорами-аппликациями. В некоторых имелся шнур, чтобы, потянув за него, можно было закрыть их, у других были ручки или клапаны.