Она огляделась в поисках кричащего. Никого. Дожилась, мать, слуховые галлюцинации начались. Не к добру это, ой не к добру… Гортанный крик раздался снова, Ядвига вздрогнула и подняла глаза. На верхушке зеленого дерева сидел здоровенный, с хорошего щенка, попугай. Разноцветное оперенье, хохолок, смешно торчавший спереди, делал птицу похожей на украинского казака. Ядвига поднялась, размяла ноги, сделала пару махов руками, пытаясь восстановить кровообращение. В голове не было ни одной мысли, в желудке – ни крохи пищи. Голова гудела, желудок бурчал.

Девушка, держась за камни, осторожно спустилась к самой воде. Море было тихим и спокойным. Кто бы мог подумать, что вчера здесь все ревело и клокотало? Фантастика. Теплый ветерок ласково трепал волосы, спокойное море мирно лизало носки туфель. Ядвига наклонилась зачерпнуть воды и на мгновенье замерла… Сквозь абсолютно прозрачную воду, как сквозь тонкое стекло, было видно морское дно. По чистейшему желтому песку деловито передвигались маленькие рачки или креветки, чуть заметно шевелились крохотные елочки водорослей.

Девушка умылась и пошла вдоль берега, раздумывая, что делать дальше? Масса других вопросов вытекали из этого: что есть, как выбраться отсюда и как найти Тюфякова? Берег был совершенно пустынным. Доказательствами существования европейской цивилизации были только выброшенные на берег банки, пластиковые бутылки, куски разбитых лодок и прочая ерунда. Мнут через десять она наткнулась на свое кресло-катапульту и пакетики со всякой ерундой. Среди прочих вещей, «заботливо» уложенных кем-то для потерпевшего крушение, можно было найти все что угодно, но не то, что нужно. Особенно рассмешил девушку пакетик с колготками «Sanpelegrino» и тюбиком гигиенической помады. Вот без этих-то вещиц, конечно же, выжить на острове просто невозможно. Чертыхаясь, она перебирала вещи, доставшиеся ей вместе с катапультой. Среди прочего барахла, здесь лежал аккуратно сложенный шелковый тент, сшитый из парашютной ткани. Он-то тут зачем? Хоть бы инструкцию какую по выживанию положили.

Хорошо хоть, что ее рюкзачок, специально собранный в дорогу, оказался при ней. Все свое, как говорится, ношу с собой. Могу и чужое прихватить.

«Кстати, о чужом, – подумала девушка. – Пора бы начать поиски этого лоха, пока его дикие звери не растерзали или аборигены не слопали». Насчет диких зверей она еще могла сомневаться, кому его худосочное тело по вкусу придется? А вот с местным населением нужно было быть поосторожней.

Девушка перекусила тем, что послал «Аэрофлот», и, собрав свои вещи, поднялась по едва заметной тропке наверх. Пора приступать к поискам Тюфякова.

На острове было даже ничего себе. Бурная зелень, экзотические растения, животные и птицы. В таком месте можно провести не один день, при других обстоятельствах, разумеется. Ядвига поднялась на небольшой холм, вокруг во все стороны расстилалась дикая природа. Следов Тюфякова не наблюдалось, впрочем, как и следов других людей тоже. Никитенко не представляла, куда на этот раз занесла ее судьба. Если честно, полет не обещал сюрпризов, карты с собой она не брала, маршрут полета не изучала. А надо было бы.

Почему ей в голову не закралась мысль уточнить, что это за рейс такой особенный? Даже стюардесса с загипсованной рукой не насторожила ее. Мало ли, может, девушка неудачно сошла с трапа. Теперь-то Ядвига начинала понимать, что пилот самолета, проходивший мимо нее, подмигивал не от хорошего настроения. А по самой банальной причине – из-за нервного тика. Понервничаешь тут, если летаешь на самолете-камикадзе. И бортинженер прощался со своей семьей так, как будто это последний полет. Может, и последний. Девушка вспомнила эту трогательную, казавшуюся теперь зловещей, сцену прощания. Молодой красавец, усатый, широкоплечий брюнет, кровь с молоком, отдирает от себя рыдающую жену и старушку-мать. А рядом прыгает пацан лет семи, вероятно, сын, со словами: «Папа, папа, а можно, если что, я твои наушники себе заберу, и лыжи, и…» Теперь понятно, что значит это «если что»…

Ядвига помотала головой, отгоняя воспоминание. Да, что-то с тобой, Ядвигочка, происходит. Теряешь форму. Теряешь. Пора завязывать, пора на отдых, к честной, так сказать, общественно-полезной жизни. Ну, ладно, вот найду бриллианты для «диктатуры героев» и на покой. Так, рассуждая сама с собой, Ядвига отправилась в путь.

Солнце палило так немилосердно, что через час кожа девушки приобрела красноватый оттенок. Еще час такой прогулки и она начнет попахивать, как подгоревший бифштекс, а такая перспектива в ее планы не входила. Ядвига решила, что самое лучшее сейчас – затаиться где-нибудь в тени и переждать солнцепек. Тем более что впереди показалась миленькая рощица, как с рекламного плаката для семейного отдыха. Для полноты картины не хватало рядом палатки с мороженым и хот-догами или аккуратненького беленького домика с клумбами и детскими качелями.

Облизывая пересохшие губы, девушка почти бегом устремилась под кроны деревьев, в густую спасительную тень. Высокие деревья сомкнулись, укрыв Ядвигу от солнца, девушка углубилась в заросли, отгоняя надоедливых мошек, которые норовили спикировать то в глаз, то в нос, то в рот. Никитенко прислушалась, откуда-то доносилось едва слышное журчание. Так и есть, впереди серебрился тоненький ручеек, поросший какой-то растительностью, напоминающей камыши.

Ядвига, не разбирая дороги, помчалась к ручью. Вода оказалась пресной, прозрачной, холодной, освежающей. Девушка встала на колени и, отогнав нахальных рыбешек, принялась пить, пить до тех пор, пока в животе не почувствовала тяжесть и поплюхивание, характерное для аквариумов. Ей даже показалось, что внутри у нее шевелятся мальки. Ядвига задрала майку, живот оттопыривался, как после хорошенькой пирушки в стиле Гаргантюа.

Двигаться с места в эту жару не хотелось, девушка легла на дно ручейка и закрыла глаза. Вода отсудила разгоряченное ходьбой тело, сняла усталость с ног. В голове мелькнула мысль: «А что если здесь водятся крокодилы?» Но она тотчас же попыталась отогнать от себя эти страсти. Крокодилы в пресной воде не водятся, попыталась она убедить себя. Или водятся? Акулы точно не водятся, они в океане…

Невдалеке что-то плеснуло, как будто кто-то ударил мощным хвостом по воде, разгоняя мальков. Ядвига открыла глаза, подняла голову – никого, ничего… Только вот лежать здесь как-то расхотелось, стало неуютно и зябко. Она быстро поднялась и выбралась из ручья, сняла с себя одежду, развесила ее на ветках, достала тент-парашют и расстелила его на мягкой зеленой траве, на достаточно безопасном расстоянии от воды, так, на всякий случай. Можно немножко подремать, сон в отсутствие еды – вещь первейшей необходимости.

Ядвига закрыла глаза, расслабилась и… заснула. Проснулась она под вечер. Часы встали еще после приводнения, купание в океанической воде на пользу им не пошло, хотя мужик в магазине мамой и папой клялся, что они водонепроницаемые и удароустойчивые, так что наступление вечера она определила чисто визуально, по сумеркам. После отдыха можно было подумать над тем, что делать дальше. Ядвига спустилась к ручью, умылась, напилась, запаслась водой и вышла из рощицы. Она достала шоколадный батончик и, откусывая маленькие кусочки, тщательно и медленно пережевывая, съела его. На данной стадии голода это был почти героический поступок, равносильный полету Белки и Стрелки в космос. Хотелось проглотить шоколадку целиком, да не одну, а еще лучше бы горячую котлетку… Девушка вздохнула и взяла себя в руки. Пора действовать.