В меня полетели предметы офисной атрибутики. Я припустил к дверям, но Элис крикнула: «Брейк!» – и велела мне вернуться.

– А ведь здорово! – сказала она.

– Особенно «пипи», – нахмурился Эрик, – представляешь, сколько будут над нами издеваться?!

– Вот и проверим себя, – резюмировала Элис и обратилась ко мне: – Может, и слоган придумаешь?

– Из мухи сделаем слона, а из слона – муху, – выдал я.

– Перебор, – сказал Эрик, – зоопарк какой-то.

– Верно, – согласилась Элис, – за тобой слоган. Эрик, сделай из мальчика человека.

Так началась моя дружба с Эриком и любовь к Элис. Тогда я не знал, что в мире пиара, самом иллюзорном из миров, чувства – тоже иллюзия.

* * *

Кстати, раскрутились мы именно благодаря «пипи». Сразу после первого удачно реализованного заказа тиснули пакостную статейку про себя, якобы от лица конкурентов. Нам подфартило в том, что фирма, которую мы раскручивали, принадлежала олигарху Пимену Пименову, хотя и была оформлена черт знает на кого. Все знали, что он страдает из-за своего имени, но изображает, что гордится этим старинным русским (!) именем. Во время презентации, где присутствовал и Пимен (разумеется, в качестве гостя, а не хозяина), я протиснулся к нему и завел светский треп. Он явно был удивлен, но подумал, что абы кто к нему не проскочит, посему милостиво снизошел. Я построил свой спич так, чтобы произнести заготовку: «Меня восхищает ваша благотворительность, адресованная детям. Впрочем, чему удивляться, если в переводе с греческого ваше имя означает «наставник». Ближний круг замер. Еще бы, до сих пор никто не рисковал сказать ему, что «русское» имя вообще-то греческое. А я сказал и был таков. На всякий случай кубарем скатился с лестницы, вырубил сотку и завалился на всю ночь в клуб. Благо завтра на работу идти не было надобности – суббота! Но, как говорится, «человек предполагает, а Бог располагает». Не хотелось, конечно, думать, что два архаровца, возникшие у нас спозаранку, были от него, скорее, вмешались другие силы. Так или иначе, меня умыли, сунули в джинсы, затолкали в машину и повезли. Одно радовало – Дед был на даче, а то бы он им всыпал по первое число.

Меня довезли до офиса, вынули из машины и предъявили Пимену. Видимо, он с трудом идентифицировал вялый овощ со вчерашним гламурным хлыщом. Я был молод, считал, что терять мне нечего, потому вздохнул:

– Сударь, не соблаговолите ли позволить опуститься до вашего уровня? – Пимен побагровел, и я поспешно разъяснил: – В смысле, сесть, а то голова раскалывается.

– Садись, – разрешил хозяин и кивком отпустил архаровцев.

– В общем, так, – рубанул Пимен, – ты законченный лузер. Нигде больше года не работал, нигде ничего путного не сделал, попытался на новом месте и попал как кур в ощип. Все от тебя открестились, с работы тебя поперли. Вот такая картинка!

Я смахнул несуществующую слезу и жалостливо проблеял:

– А вам зачем такой недотепа?

– А мне уже и не нужен, – хмыкнул Пимен – Меня хоть и считают акулой, но шанс я всегда даю. Один! Я сделал тебе предложение, но ты не сумел его правильно принять. Ты не недотепа, ты лузер и потому заслуживаешь наказания.

– Так лузер и так судьбой пожизненно наказан, чего уж вам время на меня тратить?

– А я и не буду. Я тебе сделаю второе предложение: или ты идешь ко мне на работу на мизерную зарплату, или я подаю в суд на вашу фирму «Пираньи пиара».

– При чем тут они? – вылупился я.

– Слабый ответ, – покачал он головой, – ты ведь не хочешь, чтобы Элис затаскали по судам? Ты ведь неровно к ней дышишь.

Это он напрасно сказал – ненавижу, когда меня загоняют в угол, особенно на личном. Я посчитал до одного, скривил фейс в самой своей циничной ухмылке и сказал:

– А ведь это и был мой гениальный план – доказать, что пираньи способны сожрать акулу. Что ж, пусть пробуют без меня. Так что, с вашего позволения, теперь я сделаю вам предложение: я поступаю к вам в рабство – без зарплаты. На год. А на пираний подавайте в суд!

Только ради того, чтобы увидеть, как у него отвисла челюсть, стоило сморозить эту чушь. И еще ради того, чтобы увидеть, как в его глазах появилось что-то вроде уважения, которое он быстро стер. Похоже, я его сделал!

– По рукам! – сказал он. – И не думай, что я тоже буду играть в благородство и накину тебе зарплату.

– А с чего вы взяли, что я играл в благородство? Зарплата… Фигня! Вот когда через год вы будете предлагать любые деньги, только чтобы я остался, вот тогда поймете!

Я встал. Меня трясло. И вовсе не из-за этого прохиндея. О моих чувствах к Элис знал только Эрик, и если теперь в курсе даже Пимен, то… Ладно, месть оставим на десерт.

– С понедельника выходи, – буркнул Пимен. Видимо, он понял, что со мной что-то не то, и, хотя не мог догадаться о причине, вычислил, что переигрывать не стоит.

В понедельник я вышел на работу, а юристы Пимена начали тяжбу с «пираньями». Я умело рулил процессом в СМИ, примерно раз в месяц подогревая ажитож. Вначале «пираньи» держались. Потом по одному звонили мне и пытались воззвать к моим чувствам – разным. Я отвечал односложно:

– У вас есть тринадцать сребреников, откупайтесь.

Катьке я сказал другое:

– Даже трахнуть тебя неохота!

– А Элис? – спросила она. Я дал отбой. Элис не звонила. Только поэтому я решил их пощадить. Хотя нет, я подумал, что даже акула Пимен дает один шанс, неужели я акулей него?!

Кстати, Пимен был очень доволен мной. Я работал от души, и благодаря конкретно мне несколько его дохлых предприятий и затей раскрутились так, что меня стали сманивать конкуренты. Наверное, Пимен когда-то не сдержался и где-то ляпнул о моем «предложении, от которого он не мог отказаться». Так что меня знали. Но я не продавался. Принципиально ходил в суперзатрапезном виде – мол, живу как могу (я и впрямь был на иждивении Деда). Пимен выписал мне новогодний бонус. Я отказался. Пимен вызвал меня и сказал, что я осел. Я ответил, что он не прав, я не осел, а лузер. Пимен уткнулся в бумаги. К концу срока моего рабства я выкинул фортель. Дал интервью крутому мужскому журналу Кстати, многие меня домогались, но я считал, что время не пришло. Теперь оно пришло!

* * *

В общем, я не сделал никаких сверхъестественных открытий – просто на очень конкретных примерах доказал две истины, опровергающие то, что якобы Интернет, СМИ, всевозможные свободы сделали мир более открытым. На самом деле избыток информации минимизировал возможность ее достоверности. Это во-первых. А во-вторых, виртуальный мир все-таки стал реальностью.

Это мы – пиарщики, имиджмейкеры, политтехнологи – малюем черные квадраты, а пиплу остается, разинув рот, хавать их и причмокивать: «Гениально!» И пусть тот, кто скажет: «А король-то голый!» – первым бросит в меня камень! Мир отнюдь не таков, какой он есть. Мир такой, каким его насаждают в сознание.