именно этого сорта абрикосов, и они нам нехотя поведали вот какую занимательную историю. Несколько лет назад они пытались проникнуть со своей продукцией на столичные рынки, но после нескольких инцидентов, закончившихся довольно печально для собственных перевозчиков агрофирм, оставили эти попытки. Говоря простым языком дальнобойщиков, в лучшем случае, на подъездах к столице, просто избивали до полусмерти, а весь товар отнимали представители этнических преступных группировок. Угрожая убить в следующий раз, если те не примут неких условий, о которых будет объявлено позже. В конце концов, не выдержав физического прессинга, водители стали попросту увольняться. После таких красноречивых мер воздействия на ослушников, к руководству агрофирм прибыли эмиссары с предложением о выделении сопровождения фур до тех торговых точек столицы, что будут им указаны. В обмен на услуги так называемой «охраны и сопровождения» они обязались обеспечить бесперебойный прием товара по ценам почти в два с лишним раза меньше оптовых рыночных. Находящимся на грани разорения фирмам не оставалось ничего иного, как согласиться на грабительские условия «добродетелей». Вот так кубанские абрикосы под видом азербайджанских и попадали на «калужку». Всю дорогу, по сопроводительным документам, они ехали в качестве отечественных, а потом вдруг меняли свое «гражданство». А это уже не мошенничество, а куда более серьезная статья. Вы согласны с этой точкой зрения?

— Я не вникал, как следует в детали предшествующие данному конфликту, — осторожненько начал Тагаев, чувствуя нутром, что его заманивают в какую-то ловушку.

Меж тем, еще буквально несколько минут назад, чувствовавший себя абсолютно раздавленным, министерской аргументацией, Манукян, начал понемногу оттаивать прямо на глазах.

— Ну, хорошо. Не вникали, так не вникали. Но я вот только одного не пойму. Так вы уж меня просветите, пожалуйста. Неужели только из-за пещерной ненависти к гражданам иной национальности, администрация рынка запретила у себя размещать привезенную продукцию? — поинтересовался Околоков.

— Мотивы могут быть самыми разными, — пожал плечами Тагаев. — Впрочем, мне они неизвестны, ведь я не смог поговорить с владельцами рынка, так как они находились под стражей.

— Да, что вы за люди такие?! — начал уже откровенно злиться министр. — Что ни спросишь, все у вас у обоих нет четкого ответа. Зачем тогда пришли? Это не я, а вы господа, были инициаторами нашей встречи.

— У меня нет однозначного ответа, поэтому я могу только предполагать…

— Ну, предполагайте, — угрюмо подстегнул ход мыслей Тагаева министр.

— Видимо причиной было ограниченность мест длительного хранения и опасение затоваривания именно абрикосами, так как уже немалое их количество уже там присутствовало, — начал осторожно высказывать свои предположения гражданин в белом костюме.

— Э-э-э, бросьте, господин Тагаев! — тут же оборвал его Владимир Александрович. — Никакого дефицита мест хранения на рынке не было обнаружено. Многие складские помещения были незаполненными.

— Я не понимаю, — в свою очередь взбеленился пылкий азербайджанец, — к чему и зачем вы задаете мне вопросы вне сферы моей компетенции?! В конце концов, кто тут пострадавшая сторона?! К кому приехали на автомобилях устраивать вооруженные разборки?! Вы не мне, вы вон ему, — мотнул он головой в сторону оппонента, — задавайте вопросы о том, зачем они нарочно направили фуры именно на наш рынок, когда у них свой есть! Не могут в бою одержать честную победу, так вместо этого, они в бессильной злобе, устраивают здесь провокации против наших торговых точек!

— Да как вы смеете?! — начал приподниматься со стула армянин, грозно сверкая очами, но его телодвижение прервал окрик министра.

— А ну, всем молчать! Вы мне тут еще потасовку устройте! Я, господин Тагаев, и без ваших мудрых советов знаю, что зачинателем провокации была противная сторона, но ваша, виновна в случившемся, никак не менее. Вы так и не дали мне вразумительного ответа на вопрос о том, почему не были пропущены фуры на территорию оптового рынка.

— Мы к ним не лезем! Почему они к нам лезут?! — запальчиво выкрикнул Тагаев.

— К вам? — вскинул брови Околоков.

— Ну да! Рынок принадлежит членам нашей диаспоры! Разве это не так?! — продолжал неистовствовать уроженец солнечного Баку.

— Все, что может относиться к «вашему», как вы изволили выразиться, осталось на исторической родине! А здесь — территория Российской Федерации. Ко всему прочему этот рынок является открытой торговой площадкой, что свидетельствует из текста лицензии на право ведения подобного бизнеса, выданной господам Илиеву и Нисанову. А из этого следует, что всякий, заплативший за место, имеет право размещать свой товар на его площадках. И я не позволю никому нарушать правила российской торговли из расовых, религиозных или еще каких предубеждений!

— Я имел в виду… чтобы не создавать лишней напряженности…, — начал мямлить, оправдываясь, Тагаев за неосторожно вылетевшие слова.

— А теперь поговорим о гражданстве и законопослушании, — не стал слушать неуклюжие попытки Тагаева исправить неловкую ситуацию, Околоков. — В вооруженном столкновении, повлекшим за собой массовую гибель людей, принимали участие граждане Азербайджана, не прошедшие через пункты пограничного перехода, а, следовательно, не имевшие регистрации на территории РФ. Оружие, примененное ими в ходе боестолкновения, также не проходило соответствующую регистрацию. А вы, Левон Альбертович, — кивнул он в сторону армянина, — напрасно делаете индифферентное личико, потому что, то же самое, относится и к вашим боевикам. Иными словами это были нелегалы с обеих сторон, тайно пробравшиеся к нам и тайно снабженные не гражданским, а боевым оружием. А это уже «иностранное незаконное вооруженное формирование террористической направленности, действующее на территории сопредельного государства». Вы теперь-то, хоть в малейшей степени понимаете, чем это пахнет для ваших диаспор? Устраивая эту встречу, я полагал, что в ее ходе будут найдены некие компромиссы, позволяющие воспрепятствовать противостоянию и эскалации конфликта между вашими этническими диаспорами. Но вижу, что моя наивность в этом вопросе потерпела фиаско. Не желаете решать вопросы на основе консенсуса? Ладно. Принято. Тогда будем разрешать накопившиеся противоречия силовыми методами.

При этих словах, оба делегата национальных меньшинств разом напряглись и выжидательно уставились на представителя закона и правопорядка. Тот, для усиления эффекта от предстоящего оглашения вердикта, выждал еще пару мгновений и сказал, как припечатал:

— Особыми полномочиями, выданными мне верховной властью на время действия чрезвычайного положения, объявляю вам свое волевое решение. Хоть и не участвовавшие напрямую в кровавой драме, но косвенно в ней замешанные и спровоцировавшие возникновение данной ситуации, господа Айрапетян, Илиев, Нисанов, а также ближайшие члены их семей подлежат немедленной высылке из страны сроком на пятьдесят лет. На выполнение решения дается 72 часа, начиная с 13.00 по местному времени, то есть с этой минуты, — отчеканил Околоков, мельком глянув на циферблат настенных часов.

— Как так?! Это произвол! Вы не имеете права! — разом загалдели, как два гусака, пылкие кавказские