Я поднялась с дивана, подошла к грубо сколоченным стеллажам и стала рассматривать книги. Почему-то я была уверена, что библиотека принадлежала Тарковскому. Она меня поразила настолько, что в первый момент я даже забыла, зачем явилась сюда.

Такого обилия редких книг я не видела прежде ни у кого в нашем доблестном Тарасове. А бывать мне приходилось в разных квартирах, в разных семьях различных социальных слоев.

Все тома были педантично расставлены по отделам и рубрикам. Очевидно, Тарковский был поборником порядка не только в вопросах боевых искусств, однако последнее еще требует уточнения. Но тем не менее… Центральное место занимала специальная литература – здесь были книги по восточным единоборствам и видам оружия, стенографические отчеты о крупных военных операциях последних тридцати лет, многотомники, посвященные мировым и локальным войнам. Также военно-морские и общевойсковые словари, но венцом были потускневшие от времени тома Брокгауза и Ефрона. Ну надо же… Пробежав глазами по верхним полкам, я пришла к выводу, что хозяин книг был поклонником и авторизованных биографий – Лао-Цзы, Бисмарк, Черчилль, Макиавелли, Сталин, Гитлер… Так, смотрим дальше… Монография по стрелковому оружию…

Несколько полок занимала русская классика, а в самом низу прикорнула шпионская литература. Покопавшись глазами на полках, я нашла и поэзию – Тарковский в свободное от занятий боевыми искусствами время баловался стихами Бодлера и Омара Хайяма. Хотя почему это я все связываю с покойным Тарковским, возможно, поэзией увлекалась его супруга Вероника.

А между Цветаевой и Ахматовой я нашла тонкую книжку стихов Юнны Мориц – это было здорово, черт возьми. Точно такую же мне подарил еще в студенческие годы один из моих ухажеров. Я даже не помню, как его зовут, но стихи мне очень понравились, однако я из-за своего тогда беспечного легкомыслия где-то потеряла эту книжку.

Я наугад открыла Юнну Мориц.

«За невлюбленными людьми любовь идет, как привиденье…»

В дверях появилась Вероника, несущая в руках поднос с узорчатым чайником и двумя фарфоровыми чашками.

– Заинтересовались книгами? – спросила она, водружая чайник и чашки на столик перед диваном.

– Да.

– Это библиотека принадлежала моей свекрови. Она была очень умной и образованной женщиной, работала педагогом, преподавала историю и философию. Конечно, тут много и Валериных книг, он тоже любил читать. А свекровь умерла три года назад, Валера очень любил свою маму. Помню, как сильно он переживал. Мы тогда уже начали встречаться, и я была вхожа в его дом. Татьяна, угощайтесь, это чай на травах. Я сейчас принесу конфеты. – Вероника вышла и через минуту вернулась с вазой, наполненной сладостями.

Я отхлебнула чай и, взяв одну конфету в блестящей обертке, развернула ее и отправила в рот.

– Очень вкусный чай, – похвалила я. – Вероника, у меня к вам будет одна просьба. Это очень важно для расследования. Мне надо, чтобы вы мне позволили, грубо говоря, покопаться в личных вещах вашего супруга. Это может быть его письменный стол, блокноты, еженедельники, сотовый телефон, компьютер, даже карманы повседневной одежды.

– Я поняла. Конечно, Татьяна, если вы считаете это необходимым, то – пожалуйста. Многие личные вещи Валеры находятся тут, некоторые в спальне. Только, насколько я помню, никакими еженедельниками он отродясь не пользовался. В компьютере тоже ничего особенного, кроме фотографий, статей, фильмов и роликов по боевым искусствам. Тем более что все это уже просматривали наши доблестные органы…

Вероника сделала несколько глотков чая, на минуту призадумалась, потом, словно очнувшись, посмотрела на меня своим потухшим взором.

– Татьяна, я вам доверяю. Все в вашем распоряжении, я вам сейчас принесу некоторые вещи. Шкаф в спальне сами осмотрите. А я пока пойду на кухню, позвоню маме.

Через минуту Вероника дала мне сотовый, черный кожаный бумажник и общую тетрадь. Оставив меня одну, она удалилась на кухню.

Сначала в руки я взяла сотовый. Обычная NOKIA далеко не последней модели. Телефон был выключен, я нажала на включение, и пока он загружался, я открыла общую тетрадь. В ней были записи, преимущественно касающиеся единоборств и других восточных знаний. С первых страниц я наткнулась на известную мне теорию «Нгу-хань». Данное учение отражает пять категорий определения мира и состоит в том, что все явления во Вселенной имеют природу пяти первоэлементов, которые находятся в постоянном движении и взаимосвязи между собой. Эта теория образовалась на рубеже династии Инь-Чжоу в шестнадцатом веке до нашей эры… Далее шли теория «Фан-туи», основы фэншуй, описание дыхательных упражнений и техника их выполнения. Ближе к середине начались совсем непонятные для меня таблицы с загадочными обозначениями и иероглифами. Потом пошли всевозможные рецепты вьетнамских блюд, способы заваривания различных травяных чаев. Астрология… Расчет личной триграммы: 100 минус год рождения и поделить на 9… Это все довольно интересно. Может, попросить у вдовы эту тетрадку и дома ее детально проштудировать?..

Отложив тетрадь, я снова взяла сотовый. В первую очередь открыла папку с сообщениями, ничего стоящего я там не увидела, кроме оповещения от оператора сотовой связи, что баланс менее тридцати рублей. Открыла входящие вызовы. Меня интересовали последние звонки. Вечером, точнее сказать, в последний вечер жизни Валерия, ему было два звонка – от Тимофея и Анжелы. Тимофей, как я помню со слов Вероники, – друг убитого. Анжела… должно быть та самая. Я сравнила номера, так и есть, это «наша» Анжела. Я посмотрела на более ранние звонки. Там были неизвестные мне Коля, Дмитрий, любимая теща, супруга, снова Тимофей, Михаил… Супруга… Интересно, Тарковский, получается, так незатейливо записал свою жену. Ни «любимая», ни «женушка», а просто «супруга». Не знаю, что им двигало, может, просто так было удобно, да это и не суть важно.

В исходящих вызовах тоже ничего интересного и полезного не было. Те же Коли, Анжелы, супруга… В записную книжку контактов я заглядывать не стала, не видела в этом пока особого смысла. Что я там увижу? Имена, фамилии, прозвища… Эта информация в данный момент мне ничем помочь не сможет.

Отложив сотовый, я взяла в руки кожаный бумажник. Внутри оказалось несколько сторублевых купюр. А вот в соседнем отделе я обнаружила визитки. Меня заинтересовала только одна из них. «Бойцовский клуб СПАРТА, г. Москва…» И адрес, и телефончик прилагаются. Эта визитка на всякий случай перекочевала в мою сумочку.

А через минуту Вероника вернулась в комнату.

– Татьяна, нашли что-нибудь интересное? – усталым голосом поинтересовалась она.

– Ничего не нашла, – отмахнулась я. – Единственная просьба – я прихвачу с собой вот эту тетрадку? Потом непременно верну («вместе с визиткой», – добавила я про себя).

– Конечно, – кивнула Вероника.

– Ладно, не смею вас больше задерживать. Если вдруг что-нибудь вспомните, мало ли, то звоните мне. Я на столике оставила свои координаты.

– Хорошо, Татьяна, спасибо вам.